Маркс — гений, злодей, романтик, разрушитель

О нем изданы горы книг, тысячи диссертаций, романы, песни, к примеру, "Песня о Марксе" с визгливым припевом: "Бессмертен Маркс! Его дела живут..." И, конечно, это о нем — "бесстрашный, мудрый и могучий,/ влюбленный в правду Прометей". Человек-легенда, человек-миф. Он родился 5 мая 1818 г. в Трире, чудесном городке, где по соседству с его домом — бордель. Однако он не успокоил Маркса, одолевали другие страсти: как достичь социальной гармонии. Учился в Бонне и Берлине, в 1841-м стал доктором философии (устанавливал "Различия между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура"). Женился на Женни фон Вестфален. Переехал в Париж. В 1844-м подружился с Фридрихом Энгельсом (сладкая историческая парочка), вместе создали "Немецкую идеологию", а в 1848-м — пригрозили призраком коммунизма в "Манифесте коммунистической партии". Этот призрак с косой пронесся по миру — от России до Кампучии. Власти не очень жаловали Маркса, высылали из Франции, Германии, Бельгии. Наконец, обосновавшись в Лондоне, создал главный труд — "Капитал". Первый том (1867) вышел в Гамбурге, остальные посмертно. Причастен к созданию I Интернационала и международного товарищества рабочих, однако при жизни гения марксистские идеи не привились. 14 марта 1883-го тихо заснул в своем кресле. На похоронах присутствовало всего 20 человек. Энгельс сокрушался: "Самый научный ум нашей партии перестал мыслить…" Он выразил надежду, что имя Маркса переживет века. И как в воду глядел — марксизм накрыл мир с головой, и тот забулькал от революционного брожения, ставшего локомотивом истории, подтвердив тем самым предсказание своего творца. Задолго до того, как локомотив разогнал сумасшедшую скорость, Отто Бисмарк, хорошо знавший Маркса, напророчил: "С этим бухгалтером мы еще намучаемся". Почему бухгалтер? Да потому что Маркс отличался немецким педантизмом, подкрепляя цифрами и прочей статистикой свою теорию социализма, из утопии сделав ее наукой. "Капитал", конечно, великая книга, впрочем, как и другие сочинения Маркса, взять хотя бы его мысли об отчуждении труда, о принудительном характере труда, о тяжелой и монотонной работе. "...Человек чувствует себя свободно только при выполнении животных функций, в лучшем случае еще расположившись у себя в жилище, украшая себя и т.д. — а в своих человеческих функциях ощущает себя всего лишь животным..." ("Труд и отчуждение"). А разве не актуально его утверждение, что "с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек... Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, т.е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег". Цитировать и восхищаться Марксом-теоретиком, как и стилистом, можно долго, если бы не одно "но". Марксизм выдвигал опасные лозунги: долой частную собственность, классы, государства и проч., а дальше мы уже проходили. Как истинный романтик, мечтая о всеобщей гармонии, приветствовал насилие как повивальную бабку истории. Все это покорило Ленина, и марксизм стал не догмой, а руководством к действию. Очень удобно: прикрываясь марксизмом можно, к примеру, отправить всех мыслителей вон из России на "философском пароходе", истребить "чуждые классы" и т.д. И вот уже на марксистских "кирпичах" высится колосс на глиняных ногах — государство рабочих и крестьян. Однако все, что хорошо в теории, на практике оборачивается тупиком — забыли про овраги! Марксизм оказался губительным для миллионов, а "Капитал", возглавивший корабль истории, привел к кораблекрушению. А может, не так читали и не то вычитали? Лично мне довелось читать "Капитал" при подготовке к экзамену "История экономических учений". Но что я? Прочитал и забыл. А другие? И вот сестра разводит, Раскрыв ... пузатый "Капитал" О Марксе, Энгельсе... Ни при какой погоде Я этих книг, конечно, не читал. Это строки из стихотворения Сергея Есенина. А вот один из персонажей пьесы Николая Эрдмана "Самоубийца" говорит: "Я Маркса прочел, и Маркс мне не понравился". Маркса можно встретить во многих книгах. Корней Чуковский, вспоминая Василия Розанова, пишет, что тот не умел слушать, никого не хотел понимать и выдумывал свое. "Это свое совпало с Марксом". Но то Розанов — истинный, но своевольный мыслитель. А простые люди, массы не обладают дотошной пытливостью, у них нет никаких запросов, никаких сомнений, они только слушают своих вождей и начальников, что скажут — так и будет. Главное, жить и действовать под портретами вождей. Об этом у Маяковского в стихотворении "Служака" (1928): А на стенке декорацией Карлы-марлы борода... Главное, борода. И вот уже молодое поколение распевает: "Мой бой с бородой..." Но вернемся, однако, к самому Марксу. "Он во всем был масштабен, как океан", — восторгалась им Наталья Сац. Кто спорит? Умнейший и эрудированный человек, изучал философские труды Шеллинга, Канта, Гегеля, Лессинга. Переводил Тацита и Аристотеля. Сочинял стихи. Писал любовные письма. "Я работаю, как бешеный, ночи напролет над подытоживанием своих экономических исследований...", — сообщал Маркс Энгельсу. Чтобы написать в "Капитале" 20 страниц об английском законодательстве по охране труда, он проработал целую библиотеку "синих книг" с отчетами фабричных инспекторов Англии и Шотландии. "Филистер не хочет быть мыслящим существом, ни свободным человеком, его единственная цель в жизни — жить и оставить после себя потомство, — писал Маркс в письме к Руге (1843). — Лишенный чувства свободы, филистер принимает мир таким, какой он есть. Филистерский мир — это мир общественных животных, мир рабов-филистеров и господ-филистеров, принцип которых — обесчеловеченный человек..." С филистерами все ясно. А вот как насчет еврейства? Как относился Маркс к этому миру, будучи евреем? Более того, и по отцовской, и по материнской линии потомком длинной череды известных раввинов. Его мать Генриетта Пресборк происходила из голландской раввинской семьи, отец Гиршель (Генрих) Маркс, адвокат, но тоже раввинских корней. Примечательно, что мать в конце жизни считала, что лучше бы ее сын вместо того, чтобы писать о капитале, составил бы себе капитал. Маркс не составил. Более того, не хотел считать себя евреем, предпочитал считаться исключительно немцем. К богатеям-евреям был непримирим: "...за каждым капиталистом стоит еврей... Поэтому нам нужно уничтожить евреев, чтобы их зловонием пробудить рабочих всего мира к классовой борьбе..." То есть классовая борьба выше всякого еврейства! Силен Карлуша! А ведь был наречен Мордехаем и обрезан по еврейскому обычаю. Впрочем, не только к евреям, но и к другим народам относился без всякого почтения: хорваты и чехи — "сброд, оборванцы", поляки — "ничтожная нация", русские — "собаки". С теоретических высот и прозрений Маркс даже о гегемоне отзывался отнюдь не в парламентских выражениях: "Не найти больших ослов, чем эти рабочие. Жаль, что с такими людьми приходится делать мировую историю". Другими словами, любил абстрактное человечество, но отнюдь не отдельных его представителей. Кстати, и в семье был эгоистом, деспотом и грубияном. "Борьба... была его подлинной стихией", — говорил друг Энгельс. А раз борьба, то какие могут быть сантименты?! Недавно во Франции вышел роман Франсуазы Жиру о семейной жизни Маркса, где предстает совсем иной Маркс: "всегда элегантный, он носил монокль, любил хорошие сигары, вина, хорошую жизнь. Всю жизнь гонялся за убегающей дичью — деньгами..." Увы, он был плохим охотником. И часто жил за счет Энгельса. Был в его жизни период, когда нечем было платить за жилье, а в продовольственной лавке отказывались отпускать продукты в кредит. Оказавшись в отчаянном материальном положении, Маркс пытался получить место писаря в железнодорожном депо. Однако и тут ему, знавшему об экономике Англии, о законах развития общества больше, чем все экономисты королевства, вместе взятые, отказали — на том основании, что у него плохой почерк. Так что всякое было в жизни Маркса — и хорошие сигары с винами, и пустые полки. Частная жизнь — сфера, конечно, деликатная. Не вторгаясь в нее, вспомним всего два факта. Первый — малоизвестное письмо 24-летнему Полю Лафаргу, влюбленному во вторую дочь Маркса — Лауру. "Дорогой Лафарг! Если Вы хотите продолжать свои отношения с моей дочерью, то нужно будет отказаться от Вашего метода "ухаживания". Вы прекрасно знаете, что твердого обещания нет, что все еще неопределенно. И даже если бы она была помолвлена с Вами по всем правилам, Вы не должны были бы забывать, что дело это затяжное... На мой взгляд, истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и выказывании преждевременной фамильярности... Если, находясь вблизи нее, Вы не в силах проявлять любовь в форме, соответствующей лондонскому меридиану, придется Вам покориться необходимости любить на расстоянии..." Вот такой пуританин обитал на суровом лондонском меридиане — и никаких африканских страстей. С апреля 1845 года деля с семьей Марксов все тяготы эмиграции, нищету, болезни и смерть четверых детей, незамужняя женщина рожает 23 июня 1851 г. сына Генри Фредерика. Имя отца в свидетельстве о рождении отсутствовало. Со временем став инженером, он часто бывал в доме Марксов. Дочери Маркса полагали, что отцом Фредди был Энгельс, и возмущались его нежеланием помогать "сыну" и встречаться с ним. Так кто же все-таки был отцом бедного Фредди? Тайна раскрылась в одном из писем Клары Цеткин: Карл Маркс — вот кто был истинным отцом внебрачного сына Елены Демут. Кто кого соблазнил: Маркс экономку или она его? — уже не откроется никогда. Но вот отцовство открылось, и архивисты, обнаружив компрометирующее письмо, обратились к Сталину за советом. Вождь начертал резолюцию: "Пустяковое дело. Пусть лежит весь этот "материал" глубоко в архиве. И. Сталин. 2/1. 34". Так что и в личной жизни Карла Маркса теория с практикой не уживались. Меридиан двоился... Но, в конечном счете, все личное уходит вместе с ним. Нам, собственно, какая разница, каким именно был, скажем, Спиноза или Генрих Гейне? Главное — их сочинения. Так и Карл Маркс. Спал — не спал, любил — не любил. Что писал — вот главное. Но у всякого творческого наследия своя причудливая судьба. Сочинения Маркса ныне не в чести, их мало читают, еще меньше изучают, появились новые пророки и провидцы. Тем не менее, и от Маркса осталась марка, имя, брэнд. Он частично ушел в фольклор. Ребенок спрашивает бабушку: "А кто такой Карл Маркс?" — "Экономист". — "Как наша тетя Циля?" — "Нет, она — старший экономист". Он вошел во все сборники афоризмов. Крылатые, отчеканенные фразы типа: "Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий". Фраза в самую десятку. А мне лично нравится высказывание Маркса по поводу СМИ: "Свободная печать — это зоркое око народного духа, воплощенное доверие народа к самому себе, говорящие узы, соединяющие отдельную личность с государством и с целым миром". Как точно! И как извратили прекрасные слова Карла Маркса его последователи — марксисты, коммунисты и чекисты. Марксизм, теории и идеи Маркса — для них всего лишь ширма, чтобы за ними прятать политические и социальные "фокусы". Британский политик Клемент Эттли как-то заметил: "Русский коммунизм — незаконное детище Карла Маркса и Екатерины Великой". Ну вот, опять как всегда: начали с Маркса, а закончили все той же Россией. Как известно, Маркс никогда не бывал здесь, бродил по России только призрак коммунизма, вот и не прижился.