КЕНТ НА СВЯЗЬ НЕ ВЫШЕЛ

Летом 1939 года в Брюсселе объявился молодой уругваец Винсент Сьерра. Сын богатых родителей, он приехал в Европу как турист, но в ходе завязавшихся знакомств не скрывал заинтересованности в деловых связях с перспективой открытия собственного дела. Круг знакомых у этого латиноамериканца с располагающей внешностью и приятными манерами был довольно широк. Явно не стесняясь в средствах, Винсент Сьерра появлялся в дорогих ресторанах, на верховых прогулках, был завсегдатаем брюссельской оперы. По воскресеньям он, как примерный католик, присутствовал на церковных службах. Как и положено человеку его статуса, уругваец снял квартиру в престижном квартале бельгийской столицы, на авеню Беко. По соседству проживала семья миллионеров Зингеров, бежавших из оккупированной Чехословакии. Вскоре Винсент и Зингеры стали раскланиваться, а однажды молодой человек был приглашен на чашку чая. Дочь Зингеров, очаровательная блондинка Маргарет, и Винсент сразу понравились друг другу. Постепенно уругваец стал частым гостем в этом семействе. Без права быть собой А теперь перенесемся на несколько месяцев назад, на берега Невы. 16 апреля 1939 года из вагона «Красной стрелы» на перрон Московского вокзала вышел молодой человек. Его звали Анатолий Гуревич. На такси он объезжает памятные сердцу места города, не имея права заглянуть к родным. Несколько часов спустя он сядет на пароход, который увезет его в Европу. Там он явится в облике 28-летнего уругвайца Винсента Сьерра… Этому предшествовали обычные советские детство и юность. Он родился в 1913 году в Харькове, после революции семья переехала в Ленинград. Школа, рабфак, профессия резчика по металлу. Потом учеба в институте, готовящего кадры для «Интуриста»: специализация в испанском языке. В 1937 году со второго курса он под псевдонимом Антонио Гонсалес направляется в Испанию, где становится переводчиком-адъютантом Ивана Бурмистрова – командира советской подводной лодки С-4, доставлявшей военные грузы республиканцам. По возвращении домой Гуревичу предложили стать сотрудником военной разведки. За полгода он осваивает шифровальное дело, работу с радиопередатчиком. По книгам в Ленинской библиотеке изучает Уругвай, особенно Монтевидео, где якобы родился. В Брюссель прибывает, имея при себе уругвайский паспорт № 4643, выданный консульством Уругвая в Нью-Йорке на имя Винсента Сьерра, родившегося 3 ноября 1911 года и проживающего в Монтевидео по улице Колумба, 9. Лишь несколько человек в Главном разведывательном управлении Красной армии знают его настоящее имя. Для всех остальных он — Кент. Зингеры понятия не имеют об истинном лице и происхождении их нового знакомого. Лишь значительно позже, уже находясь в застенках гестапо, Маргарет, ставшая к тому времени женой Кента, узнает, что полюбила русского разведчика. А тем временем Кент, как ему было предписано в Москве, связывается с Леопольдом Треппером, руководителем действовавшей здесь разведгруппы. Они встречаются в кафе, координаты которого Гуревичу дали перед поездкой. У обоих в руках условленные журналы, для контроля они обмениваются паролем. Основной задачей резидентуры Треппера в тот период была работа по добыванию различных документов, необходимых для нормальной жизни нелегалов, а также организация связи с Центром на случай войны. Прямой разведывательной деятельностью сотрудники резидентуры еще не занимались. Обстановка изменилась весной 1940 года. 10 мая Германия внезапно вторглась в Бельгию и Голландию. В создавшейся ситуации Треппер получает указание Центра перебраться во Францию, передав все дела в Бельгии Гуревичу. В первую очередь перед Кентом встала задача создать «крышу». Тут и сработала дружба с супругами Зингерами, роман с их дочерью Маргарет. Под крышей «Симекса» Незадолго до немецкого вторжения глава семейства Зингер помог Гуревичу, который стал его зятем, организовать акционерное общество «Симекс». Филиалы «Симекса» открылись в Париже, Марселе, других европейских городах. Оккупанты, появившиеся в Брюсселе, тут же откликнулись на предложение уругвайца Винсента Сьерра, изъявившего желание с ними сотрудничать. Деловые и личные контакты с хлебосольным хозяином, каковым слыл президент фирмы «Симекс», вылились в то, что Гуревич получил пропуск, дающий право на круглосуточное передвижение по территории оккупированных Бельгии и Нидерландов. Подписанный чинами военной комендатуры и гестапо документ содержал еще и рекомендацию оказывать его владельцу всемерное содействие при передвижении на автомашине. Благодаря своему положению Гуревич получил возможность собирать важные сведения. Его невольными информаторами были не только представители военно-промышленных кругов, но и руководство тыла германских войск, которое через «Симекс» размещало в оккупированных странах заказы для нужд армии. Разумеется, информация передавалась не из квартиры в фешенебельном доме, где жили Анатолий и Маргарет, а из арендованной на улице Артебат виллы. Оттуда радист группы регулярно посылал шифровки: «Директору – от Кента». Командировка в Берлин Когда фашисты напали на Советский Союз, законспирированные разведывательные группы в Бельгии, Франции, самой Германии резко активизировали свою деятельность. Но внезапно связь с Германией прервалась. Осенью 1941 года Анатолий Гуревич получил команду из Москвы немедленно отправиться в Берлин, чтобы узнать, почему замолчали немецкие информаторы. Ему были названы несколько адресов. Их наличие в одной шифрограмме в дальнейшем привело к печальным последствиям. Но пока все идет по плану. 26 октября Гуревич прибывает в Берлин. Выяснив, что все дело в передатчиках, которые вышли из строя, он возвращается в Брюссель с данными, собранными берлинскими группами, и незамедлительно информирует Центр о сложившейся ситуации. А информация была действительно исключительно ценной, ибо исходила от людей, посвященных в военные и государственные секреты рейха. Достаточно назвать Харро Шульце-Бойзена (кличка «Старшина»), внучатого племянника адмирала фон Тирпитца – создателя военного флота Германии перед Первой мировой войной. По рекомендации нациста номер два Германа Геринга Шульце-Бойзен был зачислен в штаб военно-воздушных сил, где был допущен к документам особой государственной важности. Такого же «калибра» был агент Арвид Харнак («Корсиканец»). Занимая важный пост в министерстве экономики, он имел широкие связи в высших берлинских сферах. Даже в гестапо под носом у его шефа Мюллера работал «наш человек» Вилли Леман. Он также поставлял ценную информацию, а главное – имел возможность предупреждать антифашистов о грозящей им опасности. Блестяще выполнив свою задачу в Берлине, Кент благополучно возвращается в Брюссель. С 21 по 28 ноября радиограммы с пометкой «Директору – от Кента» отправляются в Центр почти ежедневно. Вскоре из Москвы поступает ответ: «Добытые вами сведения доложены главному хозяину (то есть Сталину. — А.Б.). За успешное выполнение задания вы представлены к правительственной награде». Облава на улице Артебат Работа подпольных радиопередатчиков не давала покоя немецкой контрразведке. Гитлер, вызвав главу имперского управления безопасности Гиммлера, распорядился принять меры к ликвидации шпионской сети. Широкомасштабной операции, в которой были задействованы гестапо и военная разведка (абвер), присвоили кодовое наименование «Красная капелла». В начале декабря группа пеленгации абвера установила, что передатчик находится в одном из трех домов (99, 101, 103) на улице Артебат. Утром 13 декабря подразделение зондеркоманды, созданной для охоты за подпольщиками, поочередно отключая электропитание в этих домах, определило: база разведчиков располагается в доме № 101. Все находившиеся там были арестованы, но Леопольду Трепперу, оказавшемуся возле дома, удалось уйти: его спасло наличие документа о принадлежности к «организации Тодта», которая вела в Германии и оккупированных странах все военно-строительные работы. Треппер предупредил Гуревича о провале. В последующие дни Кент на связь с Москвой в условленное время так и не вышел. А в гестапо и абвере приступили к допросам арестованных и расшифровке текстов, которые подпольщики не успели уничтожить. Теперь от нацистских ищеек требовались только время и упорство, чтобы разобраться в сообщениях передатчика Гуревича и выяснить адреса и имена упоминавшихся там лиц. Избежав ареста, Гуревич с Маргарет отправились в Марсель, где у них была «крыша» в виде тамошнего филиала фирмы «Симекс». Здесь они сумели прожить на свободе, продолжая собирать по различным каналам информацию, еще 11 месяцев. Через французскую резидентуру Треппера она передавалась в Москву. Несколько месяцев спустя работа немецких специалистов-дешифровальщиков увенчалась успехом. С изумлением в ведомствах Мюллера и Канариса вчитывались в перечень громких имен людей, работавших на советскую разведку. Начались массовые аресты. 9 ноября 1942 года в Марселе были арестованы Анатолий Гуревич, его жена Маргарет и все сотрудники марсельского отделения «Симекс». Через некоторое время задержали и Треппера. Условия диктует… разведчик На допросах Кенту предъявляют расшифрованные радиограммы с заданиями, которые он получал, его собственные шифровки в Центр. И наконец, последний удар: ему приносят радиограммы с дезинформацией, которые от его имени посылают в Москву. Но даже в заключении Треппер и Гуревич творят чудеса. Треппер сумел по линии Коминтерна передать в Центр через своего связника в ФКП, что передатчики французской и бельгийской резидентур работают под контролем гестапо. А Кенту удалось перевербовать… самого руководителя зондеркоманды «Красная капелла» эсэсовца Хайнца Паннвица. Правда, для этого были определенные объективные причины. Во-первых, приближавшееся поражение Германии в войне; во-вторых, Паннвиц, в прошлом помощник Гейдриха, гауляйтера оккупированной Чехословакии, запятнал свои руки кровью при уничтожении чешской деревушки Лидице и при расстреле английских парашютистов. Ему вовсе не улыбалось попасть в руки западных союзников. В этой ситуации работа на советскую разведку, предложенная Кентом, становилась спасительным выходом. На соответствующий запрос из Москвы последовал ответ, в котором Паннвицу гарантировалась безопасность. И все же то, что произошло, просто невероятно: Паннвиц под видом радиоигры стал передавать в Москву интересующие ее сведения. …3 мая 1945 года. Домик в горной местности. В нем укрываются Кент, Паннвиц, радист, секретарша Паннвица. Дом окружен французскими солдатами. Гуревич раскрывает дверь: «Я – советский офицер». Он просит направить всю группу в советскую миссию в Париже. Был ли такой случай в истории, когда пленник привез на родину своего тюремщика столь высокого ранга? Да еще с целым мешком документов! Выше цитировалось сообщение из Центра на имя Кента о том, что он представлен к награде за успешное выполнение задания в Берлине. Он ее получил: 20 лет лагерей! Увы, такова была участь многих выдающихся разведчиков-нелегалов. «Главный хозяин» почему-то недолюбливал нашу зарубежную агентуру и не очень доверял ей. Ведь и перед войной он игнорировал донесения разведчиков о готовящейся агрессии, но зато верил радующей его слух дезинформации, согласно которой Гитлер не собирается нападать на СССР. Прошли годы, прежде чем Кент был полностью реабилитирован. Несмотря на все тяготы, ему довелось дожить до преклонного возраста. А в августе 1991-го к нему в Ленинград прилетел нашедший его сын, испанский журналист Мишель Барча, которого Маргарет родила, находясь в концлагере. После войны она долго искала мужа, но все ее обращения в различные советские инстанции оказались тщетными. Вместе с Мишелем прилетел его сын Александр, внук Гуревича. Маргарет не могла разделить с ними радость встречи – она умерла в 1985 году. Сын и внук уговаривали Гуревича переехать в Испанию, где его ждала достойная жизнь. Но старый разведчик не захотел покинуть страну, где он родился и которой столь беззаветно служил.