КОМУ ВЕРИТЬ?

Об этом визите говорили много — до того, как он произошел. Как апофеоз всех риторических вопросов журналисты спрашивали: будет ли В.В. Путин есть мацу, ведь в израильских отелях в неделю Песаха нет ничего квасного? На фоне интереса к этим бытовым деталям нередко вспоминали и о главном и принципиальном факте: впервые после образования Государства Израиль в Иерусалим с официальным визитом прибывает Президент Российской Федерации, правопреемницы Советского Союза. Советские лидеры визитами Израиль не удостаивали ни разу — ни до Шестидневной войны, когда отношения между странами были более или менее нормальными, ни тем более после, когда отношения были прерваны. По протоколу президент России встречался только с лидерами своего уровня: президентом и премьер-министром Израиля, а также с премьер-министром палестинской автономии. И по тому же протоколу, как любой государственный деятель его уровня, В.В. Путин посетил место, которое всегда входит в программу таких визитов, — Музей Катастрофы. Чем отличался визит президента России от других протокольных визитов? В.В. Путин посетил храм Гроба Г-сподня, хотел приблизиться к Стене Плача и встретился с русскоязычной интеллигенцией, в том числе с ветеранами Великой Отечественной войны. Подойти к Стене Плача президента России не пустила израильская служба безопасности ШАБАК, что породило множество слухов — о том, например, что В.В. Путин якобы наотрез отказался надевать кипу. К Стене Плача президент России и не должен был подходить, согласно протоколу визита. Поэтому на самой Храмовой горе ШАБАК не провел подготовительную «зачистку», и допустить президента к Стене означало бы нарушить все нормы безопасности — известна, к примеру, любимая «игра» арабов: время от времени бросать сверху камни на головы молящихся. Если бы случилось нечто подобное? Понятно, что представители службы безопасности вежливо, но твердо не разрешили В.В. Путину выйти из машины и приблизиться к потенциально опасному месту. А встреча с интеллигенцией и ветеранами прошла в очень теплой обстановке. Было сказано много правильных слов о победе над фашизмом, о недопустимости повторения Катастрофы, о борьбе с антисемитизмом в наши дни. Ветераны подарили В.В. Путину золотую медаль, которую специально заказали по собственным эскизам на собственные же ветеранские деньги. «Вообще-то я не принимаю медалей и орденов других стран, — сказал президент России, — но эта медаль — особенная, и я не могу от нее отказаться». Но вот что странно. Целый месяц в Израиле бурно обсуждали детали предстоявшего визита. Два дня внимательно следили, как визит проходит. Но вот визит закончился, и на следующий день ничто не напоминало о том, что он вообще состоялся. Почему? Ответ понятен. По сути, визит президента РФ только тем и отличался, что протокол был соблюден, ожидаемые слова сказаны — и ничего не только неожиданного, но даже возможного, но не входившего в рамки протокола, не было ни произнесено, ни сделано. В Израиле ожидали, что наконец-то в ходе разговора один на один Владимир Путин и Ариэль Шарон придут к общему мнению по отношению к иранской ядерной программе, и Россия перестанет помогать аятоллам создавать атомную бомбу. Разговор состоялся, и президент России ни на йоту не отступил от уже известной позиции: Россия помогает Ирану развивать мирную атомную энергетику, а использовать атомную станцию в Бушере для создания атомного оружия невозможно. Более того, все отработанное ядерное топливо будет возвращаться в Россию для дальнейшей утилизации, и потому невозможно несанкционированное его использование, тем более в военных целях. В ходе совместной пресс-конференции после встречи президентов Израиля и России Путин заявил, что Тегеран обязан позволить международным инспекторам контролировать свою ядерную программу, так как «меры, предпринимаемые им для снижения озабоченности мирового сообщества, недостаточны». Как известно, не только Израиль, но и Соединенные Штаты настаивают на том, чтобы Иран полностью свернул работы по обогащению урана — именно из обогащенного урана и плутония производят начинку для атомных бомб. Тем не менее иранское руководство утверждает, что эти работы будут продолжены, уже не очень скрывая то обстоятельство, что обогащение урана имеет целью создание собственного ядерного оружия. Поэтому Израиль хотел бы, чтобы Россия не ограничивалась декларациями, а перестала наконец поставлять аятоллам технологию и материалы, которые можно было бы использовать в военном атомном проекте. Россия на это не идет — и не пойдет, что и подтвердил ее президент во время визита в Израиль. Вторая проблема, которая беспокоит Израиль и которая также не была разрешена во время этого визита, — российские поставки ракет в Сирию. Перед приездом В.В. Путина Ариэль Шарон не раз заявлял, что «российские зенитные ракеты могут угрожать безопасности Израиля». Разумеется, эта тема обсуждалась в приватной беседе Путина и Шарона. Вот что сказал по этому поводу президент России в ходе пресс-конференции: «В район Ближнего Востока поставляется вооружение из всех стран мира примерно на девять миллиардов долларов США… Россия поставляет в зону Ближнего Востока оружие на сумму менее 500 миллионов долларов… Те системы, которые мы поставляем, являются противовоздушными системами ближнего радиуса действия, и они никак не угрожают территории Израиля…» Президент России заявил также, что ракеты «Искандер», действительно способные достигать территории Израиля, Сирии проданы не будут. «А система «Стрелец» опасна лишь для тех, кто нападет на Сирию, — сказал В.В. Путин и добавил: — Но вы же не собираетесь нападать, верно?» Верно. Проблема в том, что, если Башар Асад или кто-то из его преемников нападет на Израиль (без помощи ракет «Искандер», у Сирии есть другие ракеты среднего радиуса действия — еще советского производства), то израильские ВВС окажутся не в состоянии нанести полноценный ответный удар — именно из-за того, что сирийские ПВО будут оснащены новейшими российскими системами «Стрелец». Да, нападать Израиль не собирается, а как насчет нанесения ответного удара, как это уже не раз бывало в арабо-израильских войнах? Кроме того, на территории Сирии находятся тренировочные базы «Хизбаллы», и израильские ВВС уже неоднократно наносили удары по этим базам. Теперь не смогут — и кого же защитят российские «Стрельцы», если не тех самых террористов, о совместной борьбе с которыми заявили российские и израильские лидеры? Не пришли к единому мнению Владимир Путин и Ариэль Шарон и по поводу поставки вооружений и военного оборудования в палестинскую автономию. Десять лет назад Израиль уже вооружал палестинских полицейских, поскольку, как сейчас заявил президент России, «невозможно бороться с терроризмом с помощью камней и рогаток». Именно так рассуждало и тогдашнее руководство Израиля. В дальнейшем, как известно, предоставленное палестинцам вооружение было направлено против израильтян. У Арафата было два вертолета, которые израильские ВВС уничтожили в 2001 году в первые же дни новой интифады. Сейчас Россия намерена восполнить эту потерю и, кроме того, предоставить в распоряжение палестинской полиции 50 бронемашин БРДМ–2. По словам российского президента, любые поставки вооружений палестинцам будут проходить после согласования с Израилем и при полном контроле со стороны «ближневосточного квартета». Хорошо, если так, но ведь в тот же день министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил журналистам по тому же поводу, что «российские поставки оружия Палестине никак Израиля не касаются». И кому верить? Вопрос «Кому верить?» возникает в последнее время очень часто и становится так же популярен, как известные «Что делать?» и «Кто виноват?» Верить В.В. Путину в том, что Россия не допустит создания Ираном атомной бомбы, или иранским руководителям, утверждающим, что никто не помешает продвижению их атомной программы? Верить официальной статистике, утверждающей, что товарооборот между Израилем и Россией постоянно растет и достиг годового значения в миллиард долларов, или статистике неофициальной, утверждающей, что товарооборот и не думает увеличиваться, а внушительные цифры являются всего лишь результатом бухгалтерских манипуляций? Верить заявлениям Путина о том, что борьба с террором прежде всего, или его же скорбному посещению могилы Ясира Арафата — одного из главных террористов ХХ века? Есть, однако, заявления, которым хочется верить, потому что не верить им было бы просто кощунственно. Говоря о Катастрофе, президент России заявил: «Катастрофа — это самая страшная человеческая боль в истории, ее нельзя забывать». Это правда, и этому надо верить…