Три мамы, три папы

Среди встречающих выделялись двое: немолодой мужчина, метавшийся, как тигр в клетке, не в силах справиться с волнением, и его жена, которая в какой-то момент, не сдержавшись, воскликнула: «Я же говорила тебе, нужно было купить им билеты на корабль!». Ее волнение можно было понять: не прошло и года с тех пор, как в аэропорту Ла-Гуардиа из-за сильного тумана при посадке разбился самолет, летевший, кстати говоря, тоже из Бельгии.
Нервно ходящего туда-сюда по аэропорту мужчину звали Морис (Авром Мойше) Шварц. Уроженец украинского села Судилков, он стал одним из основателей идишского театра в Нью-Йорке, выдающимся актером и режиссером. Его жена, Анна Бордофски-Шварц, была актрисой. Им было под 60, детей у них не было, но в этот день, 17 октября 1947 года, они готовились стать родителями. На борту самолета, который они встречали и который все никак не приземлялся, летели 8-летняя девочка и 9-летний мальчик, которых Шварцы решили усыновить.
Брат и сестра - Фрэнсис и Марвин - родились в Польше в семье Абрама и Хавы Энгландер, и при рождении их звали Фаня и Моисей. Перед войной семья переехала в Антверпен, откуда в 1942 году Абрама и Хаву депортировали в Освенцим и убили. Незадолго до депортации, в отчаянной попытке спасти хотя бы детей, Абрам и Хава отдали двухлетнюю дочь и трехлетнего сына в подпольную организацию, которая распределяла еврейских детей по христианским семьям и монастырям. Моисея под новым именем Марвин передали в монастырь, а Фаню (теперь Фрэнсис) согласились приютить Дениз и Морис Вандер Вурдт из крошечного бельгийского городка Квареньон. У них был сын, а теперь появилась дочь, которую они полюбили, как свою.
Первые слова Фрэнсис произнесла на французском, каждое воскресенье ходила с родителями в церковь и жила безмятежной жизнью счастливого ребенка. Двухлетняя девочка быстро забыла своих биологических родителей, но на всю жизнь запомнила страшный день, когда незнакомая женщина, пришедшая в их дом, сказала, что Дениз и Морис не ее настоящие родители и что пришла пора с ними расстаться.
После войны одной из задач еврейских организаций был поиск «спрятанных» детей, воссоединение их с выжившими родными (если таковые были) или передача на усыновление в еврейские семьи. Так Фрэнсис оказалась в приюте для сирот, где ее познакомили со светловолосым мальчиком в очках, сказав, что это ее настоящий брат. Из их когда-то большой семьи в живых не осталось никого, и детей поставили в очередь на усыновление.
…Вечером 17 октября 1947 года в нью-йоркском аэропорту Ла-Гуардиа было особенно многолюдно: сотни людей встречали рейс из Брюсселя, который задерживался уже на 5 часов. Наконец, долгожданное сообщение на табло прилетов: из-за плохих метеоусловий самолет из Брюсселя будет перенаправлен в аэропорт Ньюарк, в Нью-Джерси. Переполох, спешка, нервные возгласы - и сотни встречающих двинулись в другой аэропорт.
Шварцы не успели… самолет приземлился без них, и чтобы журналисты смогли сделать «правильные» фотографии на трапе, детей из здания аэропорта снова завели в самолет.
Они запомнили первую встречу с новыми родителями: замершую в оцепенении женщину и немолодого мужчину с колючей щетиной, который бросился их обнимать и, всхлипывая, говорил, говорил, говорил что-то, мешая английский и идиш, которые дети все равно не понимали.
- Татэ… Dad, их бин дайн татэ (я ваш папа), -  повторял он, показывая на себя, улыбаясь и плача. 
- Мамэ, Mom, this is your Mommy, - показывал он на стоящую неподалеку и не в силах сдвинуться с места женщину.
Первое время было непростым, но терпение, нежность и любовь сделали свое дело: дети почувствовали себя в безопасности и стали потихоньку оттаивать. Они ходили в школу, учили с частными преподавателями идиш и английский, гоняли мяч в парке, посещали разные кружки и, конечно, много времени проводили с родителями в театре. Для актеров идишского театра, у каждого (каждого!) из которых были родственники, друзья и знакомые, сгоревшие в огне Катастрофы, приемные дети Шварцев стали символом трагедии и надежды, и они окружили их любовью, заботой и теплом.
Дети много путешествовали с родителями: бар мицва Марвина в только что созданном Израиле, каникулы в Пуэрто-Рико, гастроли по Европе и Южной Африке… и лишь одна страна была под запретом - Бельгия, где жила семья Вандер Вурдт.
10 мая 1960 года, во время гастролей по Израилю, Морис Шварц умер от инфаркта. Ему был 71 год.
Известие о смерти отца застало 21-летнюю Фрэнсис в гримерке бродвейского театра, перед спектаклем «Десятый» по повести Грэма Грина, где она играла главную роль. На сцену она в тот вечер не вышла.
А через три года умерла Анна Шварц.
Жизнь, между тем, шла своим чередом. Марвин выучился на инженера, Фрэнсис продолжала карьеру актрисы, они обзавелись собственными семьями, родили детей, которых так мечтали понянчить Морис и Анна, но чему, увы, не суждено было сбыться.
После рождения второго ребенка Фрэнсис попала в больницу с тяжелой депрессией. Лечение было долгим и одним из советов врачей было проработать травматический опыт, сознательно и открыто встретившись со своим прошлым. И она решилась.
В 1972 году Фрэнсис полетела в Бельгию. Она узнала имена своих биологических родителей, кем работал ее отец, откуда они приехали в Бельгию и когда их убили. Она выяснила, что фамилия ее первых приемных родителей, которую она успела забыть, была Вандер Вурдт и что жили они в городке Квареньон. Она поехала туда и пошла по адресу, полученному в справочном бюро. Дверь ей открыл смутно знакомый мужчина, и в наступившей тишине, откуда-то из глубины дома, раздался женский голос- «Кто это, Морис?». Морис и Дениз Вандер Вурдт были еще живы.
Фрэнсис поддерживала связь с Морисом и Дениз до самой их смерти. Они несколько раз прилетали в Америку, чтобы повидать ее и Марвина, понянчить их детей, которых считали своими внуками.
Фрэнсис умерла в 2017 году в возрасте 77 лет. Ее брат Марвин еще жив.
У них было три мамы и три папы, которые их очень любили.
Майя ЗЕЛЕНАЯ

Фотографии из семейного архива приемной дочери Шварцев, носившей после замужества имя Risa Schwartz Whiting