Лето будет жарким

Сейчас, три месяца спустя, могу повторить то же самое. Демократии по-прежнему ничто не угрожает, ситуация в стране меняется с каждым днем, и при этом (вот парадокс), по большому счету, ничего не изменилось. Cудебная реформа все еще не началась, и правительство в отставку не ушло. 
Сотни тысяч демонстрантов дважды в неделю (обычно по четвергам и на исходе субботы) выходили на улицы и площади, перекрывали дороги, создавая многокилометровые пробки, экономика теряла в день миллионы шекелей, а премьер-министр, которого демонстранты называли диктатором и «криминальным министром», глядя на этот разгул демократии, отмалчивался и не появлялся на экранах телевизоров. 
Причина молчания стала понятна после того, как Кнессет 23 марта принял Закон о порядке объявления премьер-министра неспособным исполнять обязанности. Согласно этому закону, юридический советник правительства потерял право отправлять премьер-министра в отставу. Оказывается, раньше у него (он же - генеральный прокурор) такое право было – в случае, если премьер-министр нарушал предписания юридического советника. А нынешний юрсоветник Гали Бахарав-Миара запретила Биньямину Нетанигу делать какие бы то ни было заявления, связанные с судебной реформой. И Нетаниягу вынужден был молчать, поскольку мог оказаться смещен с должности премьер-министра.
Уже на одном этом примере видно, что юридическая реформа назрела. По закону юридичесий советник назначается правительством на шестилетний срок. Гали Бахарав-Миара была назначена в феврале 2022 года «правительством перемен», когда премьер-министром был Нафтали Беннет. В своей должности она останется до февраля 2028 года. Иными словами, она наверняка «переживет» правительство Нетаниягу, даже если нынешняя коалиция просуществует всю четырехлетнюю каденцию.
«Теперь я могу говорить», – с удовлетворением отметил Нетаниягу, когда Кнессет принял закон, ограничив возможности юридического советника запрещать премьер-министру, по сути, выполнять свои прямые обязанности. Нетаниягу выступил по телевидению, призвав народ Израиля к единству. Премьер-министр объяснил, что проведение реформы юридической системы давно назрело, но конкретные положения этой реформы нужно обсудить с оппозицией и провести реформу не кавалерийским наскоком, а постепенно, этап за этапом.
Тогда и выяснилась особенность «демократического протеста», которую демонстранты до поры, до времени не то, чтобы скрывали, но старались не выпячивать. Истинная цель демонстраций, шествий и перекрытия дорог состояла не столько в том, чтобы не дать правительству провести реформу, сколько в том, чтобы вынудить правительство Нетаниягу уйти в отставку. Желательно – добровольно, но в случае, если Нетаниягу в отставку не уйдет, протестующие готовы были применить силу – то есть совершить государственный переворот. Об этом прямо заявил Яир Лапид, об этом сказал и один из лидеров протеста бывший премьер-министр Эхуд Барак. Разумеется, слова «государственный переворот» не прозвучали, но как иначе интерпретировать высказывания о том, что протесты будут продолжены и прекратятся лишь после того, как «диктатор» Нетаниягу оставит свой пост. 
На протесты выходили и многие мои знакомые, в том числе люди, далекие от политики и знавшие только то, что Биби – это плохо. «Почему плохо?» – спрашивал я и в ответ слышал почти одно и то же. Во-первых, Нетаниягу «сговорился» с религиозными партиями, которые хотят превратить Израиль в государство Галахи. Во-вторых, Нетаниягу хочет провести реформу, чтобы удержаться у власти – ведь он подсудимый, и, если реформа не пройдет, он отправится в тюрьму. Мой старый знакомый, репатриировавшийся в Израиль, как и я, в 1990 году, убежденно сказал: «Место Биби в тюрьме, поскольку его судят за серьезные экономические преступления». 
«Какие именно?» – удивился я, после чего выяснилось, что мой знакомый о судебных делах Нетаниягу знает лишь то, что услышал от митингующих и увидел по телевидению. Сам он этими делами не интересовался, но верит тому, что слышал. Вообще-то, если бы я тоже знал о «делах Нетаниягу» только из прессы и телевизионных программ, то, наверно, тоже был бы уверен, что место Нетаниягу – на тюремных нарах. 
Неужели Нетаниягу действительно хочет стать диктатором и, в союзе с религиозными партиями, превратить Израиль в еврейский аналог Ирана? В правительственную коалицию входят религиозные партии ШАС и Яадут А-Тора, которые добиваются выполнения коалиционных соглашений: финансирования религиозных учебных заведений и принятия закона об освобождении от призыва на военную службу учащихся ешив. В проекте бюджета на 2023 год (на момент написания статьи бюджет еще не принят) деньги на ешивы будут выделены. Что касается «закона о призыве», то в какой форме он будет принят и будет ли принят вообще – пока неизвестно. Дебаты о том, призывать ли в армию учащихся ешив, ведутся уже больше четверти века и пока не дали конкретных результатов. 
В общем, диктатуры не предвидится, а предсказывать Израилю судьбу Ирана можно лишь с очень искаженными представлениями о будущем.

***
Год назад Кнессет принял Основной закон о государстве. Израиль был назван еврейским демократическим государством. Таковым он и является. Таковым и останется. И кстати, к тому, чтобы это определение не пришлось менять, должна, в частности, привести реформа юридической системы. 
Дело вот в чем. В Израиле нет Конституции. Ее роль выполняют Основные законы. Их немного, и, вместе взятые, они вполне заменяют отсутствующую Конституцию. За тем, чтобы законы, принятые Кнессетом, не противоречили Основным законам, в демократическом государстве, следит Конституционный суд. В Израиле роль Конституционного суда выполняет БАГАЦ (Верховный суд, или Высший суд справедливости). Основные законы (по сути – Конституцию) отменять суд права не имеет. Не имеет суд права и отменять принятый закон, если не доказано, что этот закон противоречит Основным. Однако с некоторых пор БАГАЦ стал отменять принятые Кнессетом законы, вторгаясь в прерогативы законодательной власти. Число законов, принятых Кнессетом и отмененных БАГАЦем, растет. За три десятилетия БАГАЦ отменил 12 законов. 
«Судебный активизм», когда судьи вмешивались и препятствовали законодательной власти, начался в восьмидесятых годах, когда Председателем Верховного суда был Аарон Барак. Именно с «легкой руки» Барака БАГАЦ стал «размывать» границы между законодательной и судебной властями. Кроме того, автор проекта реформы юридической системы, нынешний министр юстиции Ярив Левин, уже много лет считает нетерпимой ситуацию, когда Комиссия по назначению судей БАГАЦа состоит только из судей, и членов этой комиссии выбирают судьи. Это противоречит принципам демократии. Одно из главных условий реформы: в Комиссию по избранию судей БАГАЦа должны входить и представители общественности из разных партий. 
Основная претензия оппонентов в том и заключается: если Комиссию по назначению судей (или самих судей) будут выбирать политики-депутаты, выбор судей станет политизированным и зависящим от законодательной власти. Все плохо: если судьи бесконтрольно выбирают судей БАГАЦ, это ведет к «юридическому активизму», а если на назначение судей влияет состав комиссии, в которую входят, в частности, и политики, то где же независимость судебной системы?
В результате почти трехмесячного противостояния сейчас работа по продвижению юридической реформы практически заморожена. Стороны к компромиссу не пришли. Возможно, переговоры продолжаются за закрытыми дверями. Вряд ли Нетаниягу отказался от реформы, этого ему не позволили бы коалиционные соглашения. Но наступило временное затишье. 
У противников реформы есть еще один аргумент, который они считают «непробиваемым»: реформа нужна Нетаниягу, чтобы избежать судебного преследования. Он не хочет оказаться в тюрьме, вот и делает все возможное и невозможное для изменения юридической системы.
Аргумент этот лишь на поверхностный взгляд выглядит состоятельным. Суды над Нетаниягу идут не первый год. Велись они и при предыдущих каденциях Нетаниягу, и при «правительстве перемен», продолжаются и сейчас, и никакие политические пертурбации на ход процессов влияния не оказывают. Ни в каких «серьезных экономических преступлениях» Нетаниягу не обвиняют, а обвиняют в «утрате доверия» и коррупции. Причем чуть ли не в каждом заседании судьи указывают прокуратуре на небрежности, ошибки и подтасовки. Прокуроры оправдываются и меняют формулировки обвинений, которые основаны лишь на свидетельских показаниях. Число свидетелей обвинения (прокуратура представила более трехсот свидетелей) настолько велико, а показания их настолько противоречивы (причем все чаще свидетели отказываются от своих прежних показаний, данных в ходе следствия), что процессы грозят растянуться на долгие годы, если не на десятилетия… Учитывая возраст большинства свидетелей, да и самого подсудимого, эти процессы могут так и не завершиться при жизни нынешнего поколения…

***
Тем временем жизнь и смерть идут своим чередом. В израильской тюрьме на восемьдесят третий день голодовки умер один из лидеров «Исламского джихада» Хадр Адиан. Стало понятно, что «Исламский джихад» станет мстить, и действительно через день в сторону Израиля из сектора Газы было выпущено больше ста ракет. Новый виток противостояния становился неизбежным. Ожидали, что повторится многократно уже повторявшаяся ситуация: из Газы стреляют, Израиль разрушает в секторе какое-то количество объектов, принадлежащих террористам, Египет берет на себя посредническую функцию, и через несколько дней стороны приходят к соглашению о временном (всегда временном) прекращении огня, и наступает новое временное (всегда временное) затишье.
Однако на этот раз в ЦАХАЛе прибегли к иной тактике, не такой уж частой в последние годы: точечным ликвидациям лидеров террористов. В ночь на 9 мая израильские самолеты сбросили бомбы на несколько домов в Газе, и в результате погибли: командир северного крыла «Бригад Аль-Кудса» Абу Хади Халиль аль-Бахитини, ответственный за операции «Исламского джихада» в секторе Газы Тарик Аз ад-Дин и секретарь «Исламского джихада» Джихад Ханэм. 
Началась военная операция «Щит и стрела».
В ответ, как уже не раз бывало, террористы обстреляли ракетами территорию Израиля. 
В ответ, как уже многократно бывало, израильские ВВС нанесли удары по целям в Газе: ракетным установкам и инфраструктуре «Исламского джихада».
В ответ «Исламский джихад» усилил ракетный обстрел.
В ответ израильские ВВС ликвидировали Абу Анаса, заменившего ликвидированного сутками ранее командира северного крыла. На новом посту Абу Анас прожил меньше суток.
В ответ «Исламский джихад» сделал ракетный залп в сторону Иерусалима. Ракеты до Иерусалима, естественно, не долетели – были сбиты на полпути.
Операция «Щит и стрела» стала бы копией предыдущих операций, но были два существенных отличия. Первое: обычно израильские ВВС ограничивались ударами по инфраструктуре террористов, на этот раз Израиль вернулся к практике ликвидаций лидеров. Второе отличие: впервые в боевых условиях была протестирована противоракетная системы «Праща Давида», предназначенная, в принципе, для перехвата более дальних и тяжелых ракет, чем те, что обычно запускали террористы. Дважды «Праща Давида» вышла на перехват ракет, летевших в центр страны, и оба раза цели были поражены. 
Как обычно, Египет предложил посредничество. Израиль представил свои требования к «Исламскому джихаду», а террористы – требования к Израилю. «Исламский джихад» потребовал прекратить практику ликвидаций, Израиль не согласился. Наконец соглашение о прекращении огня все-таки было подписано.
На время, конечно. Год? Может быть, два? Вряд ли больше. 
Как только наступит тишина, политические страсти продолжатся ровно с того этапа, на котором их прервало очередное обострение в Газе. 
В последние дни все меньше слышно разговоров о юридической реформе. То ли Нетаниягу предпочел отложить реформу на какое-то время, чтобы остудить страсти, то ли переговоры коалиции с оппозицией все-таки ведутся – без шума и громких заявлений. 
У правительства сейчас основная задача – представить Кнессету проект бюджета на 2023–24 годы. Кнессет обязан принять Закон об экономическом урегулировании до полуночи 29 мая. Если в этот срок бюджет не примут, Нетаниягу будет вынужден распустить Кнессет, и народ опять пойдет на выборы. А о юридической реформе придется забыть надолго, если не навсегда…
Когда я пишу эти строки, еще не ясно, будет ли принят бюджет, и доживет ли нынешняя коалиция до начала лета.
Как уже было сказано, ситуация в стране меняется каждый день, однако, когда нынешний номер «Алефа» будет опубликован, читатель уже будет знать то, чего пока не знает автор. 
Но в любом случае, как бы ни изменилась ситуация в Израиле, по большому счету не изменится ничего. Страна продолжит жить. Террористы никуда не денутся. 
И лето в Израиле, как обычно, будет жарким.
Песах АМНУЭЛЬ