Вселенная Маламуда

Прирожденный рассказчик
Он рос здоровым любознательным ребенком, радовал родителей своими успехами в известной всему Бруклину средней школе Эразмус Холл, а в свободное от занятий время пропадал в местном кинотеатре, где крутили фильмы с его любимым Чарли Чаплиным. Бернард был прирожденный рассказчик, и, наверное, страсть к писательству началась с выдуманных историй, которые он любил рассказывать своим школьным друзьям. У него это хорошо получалось, во всяком случае, лихо закрученные сюжеты про героев, затерянных в городских джунглях, сверстникам нравились, и все они предсказывали ему судьбу писателя.
Но писателем он стал не сразу, нужно было зарабатывать на жизнь - после университета он устроился преподавателем в школу и работал за 4,50 доллара в день. Но все свободное время посвящал любимому занятию – сочинению самых разных историй из жизни еврейского Нью-Йорка. Его же собственная жизнь более-менее наладилась, когда, получив степень бакалавра, он перешел на преподавательскую работу в колледж.

Мастер
Он дебютировал в 1952 году, издав так называемый бейсбольный роман «Прирожденный мастер» - историю взлета и падения игрока в бейсбол Роя Хоббса, гения самой любимой американцами игры.
В 1957 году он выпустит в свет роман «Помощник», после которого будет  писать только на еврейские темы. Именно с этого романа, в котором были сильны автобиографические мотивы, начнется еврейский писатель Бернард Маламуд. В центре повествования - жизнь главного героя Морриса Бобера, еврейского иммигранта, владельца небольшой бакалейной лавки в Бруклине. Такой же владел его отец, которому Маламуд в детстве помогал торговать, многие часы стоя за прилавком. 
Потом будут сборники рассказов «Волшебный бочонок (1958) и другие, а затем он возьмется за роман, который станет вехой в его творчестве. Рукописью заинтересуется издательство  Farrar, Straus & Giroux, в 1966 году рукопись станет книгой и под названием «Наладчик» («The Fixer»; в русском переводе «Мастер»,  2002 г.) ляжет на прилавки крупнейших книжных магазинов Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско.
В этом романе, самом известном его произведении, он представит на суд читателя свою версию процесса Менделя Бейлиса.
Процесс, как известно, был сфабрикован царской охранкой: сына глубоко религиозного хасида, 37-летнего приказчика кирпичного завода Менахема Менделя Бейлиса обвинили в ритуальном убийстве 12-летнего Андрея Ющинского - ученика приготовительного класса киевского духовного училища. Дело разбиралось осенью 1913 года под громкую антисемитскую кампанию, развернутую черносотенными организациями в России, и кампанию протестов, прокатившуюся по всему миру.
В Европе в крупных влиятельных газетах Герберт Уэллс, Томас Манн, Анатоль Франс и другие обличали царское правительство за преследование евреев. В России за Бейлиса вступились Горький, Короленко, Мережковский и другие видные русские писатели - в либеральной печати было опубликовано воззвание «К русскому обществу (по поводу кровавого навета на евреев)». 
О процессе были написаны тысячи статей в России и мире, но предметом художественного исследования «дело Бейлиса» не стало. Только Шолом-Алейхем предпринял попытку написать роман сразу же после ареста невиновного, но это был газетный роман – его под названием «Кровавая шутка» публиковала варшавская газета «Гайнт» еще до открытия процесса. Маламуд написал свой роман спустя более полувека после известных событий. 
Он опирался на все доступные ему материалы, в том числе и на мемуары Бейлиса, и в своем романе пытался воссоздать картину жизни начала XX века в России, по которой еще до «дела Бейлиса» прокатилась волна «ритуальных дел» в разных губерниях империи.
Евреев ненавидели все – и образованные верхи, и необразованный народ. Антисемитские речи раздавались и в Думе, и на площадях городов. С призывами к погромам выступали черносотенцы. И вскоре погромы прокатились по всей стране – от Кутаиси до Кишинева.
Всю эту дикую ненависть сполна испытывает на себе главный герой романа Якоб Бок – не смельчак и не храбрец, а обычный человек, попавший в нечеловеческие обстоятельства. Именно поэтому автор и рисует его поведение в тюрьме без всякого пафоса, который здесь и сейчас оказался бы ложным и неуместным.
Он - экзистенциальный герой, оставшийся один в этом мире, маленький человек, обдуваемый всеми ветрами. Его бросила жена, его мешок с филактериями упал в реку и пошел ко дну, и под этим мокрым снегом ему кажется, что «он никому не ведом, в каком-то смысле невидим в своем русском тулупе — так, рабочий без места». И равнодушные прохожие проходят мимо, не глядя, как и он проходит мимо них. И какое всем дело, что он, Яков Бок, мастеровой, мягкий, искренний, благородный и умный человек, обвиненный в ритуальном убийстве, не виновен – мир жесток и несправедлив.
Но несмотря ни на что, он находит в себе силы противостоять своим тюремщикам, даже и понимая всю безнадежность этого противостояния в русской тюрьме. И побеждает их силой духа, перед лицом неминуемой расправы обретает свободу, к которой приходит через страдание и унижение, так и не сумевшие взять его в свои тиски.
И в этом был главный посыл писателя своим читателям.
Не только евреям.

Корни
Он всегда интересовался своими корнями. 
Присоединенный в 1793 году к Российской империи Каменец–Подольск был бы ничем не примечательным провинциальным городком, если бы из шестнадцати с небольшим тысяч евреев, населявших его в конце XIX века, большинство не были бы хасидами. Что и позволило этому месту стать одним из центров хасидизма.
Летом городок утопал в зелени, зимой – в снегу. Издревле в нем жили поляки, украинцы, евреи, которые преимущественно занимались мелкой торговлей и ремесленничеством.
В местечке действовали тридцать три синагоги и несколько общинных организаций. Традиции здесь свято соблюдались. А еще городок был известен тем, что в нем жил и работал поэт, историк и педагог Авраам Бер Готлобер, здесь же начинал свой литературный путь его ученик Менделе Мойхер-Сфорим, которому было суждено стать основоположником еврейской литературы на идиш.
Евреев городские власти особо не притесняли. А если возникали какие-то конфликты, то их улаживали привычным для России способом - с помощью мзды: взятки брали все от городового до градоначальника, различались только суммы подношений. Тем не менее, будущие родители Маламуда в один прекрасный день решили искать счастье за океаном, собрали свой небольшой скарб и двинулись в дорогу. Добравшись до Нью-Йорка, поселились в Бруклине, в котором оседали еврейские иммигранты не только из Российской империи, но и со всей Европы. Там, в Бруклине, еврей из Бухареста понимал еврея из Минска, еврей из Праги – еврея из Варшавы: все говорили на одном языке – идиш.

Вселенная Маламуда 
Каким-то причудливым образом дыхание Каменец-Подольска соединилось в его сознании с миром Бруклина – так возникла Вселенная Маламуда, свой – особый - мир, населенный излюбленными героями.
Такая Вселенная есть у каждого крупного писателя.
Хемингуэй творил мир мужественных, сильных людей, любящих корриду, рыбную ловлю, искавших спасение от одиночества в Париже.
Фолкнер придумал Йокнапотофу, вымышленный округ на юге Америки, где происходит действие большинства его романов.
Маламуд в своих произведениях создавал еврейский мир Нью-Йорка, мир бедных людей, выживающих в этом гигантском человеческом муравейнике – мир мелких собственников, лавочников, портных, дворников, клерков, интеллигентов, писателей и художников, сохраняющих мужество перед лицом злоключений и превратностей судьбы, противостоящих всем испытаниям и выпадающим на их долю невзгодам, мир, где каждый сам по себе - сам за себя. Спасти в этом мире может только любовь, терпение и ирония. Как спасает себя герой рассказа «Летнее чтение», как спасают себя и герои других рассказов, будь то «Тюрьма», «Туфли для служанки» или «Прожиточный минимум» - все они борются, говоря словами автора, «за улучшение своей жизни в мире злой судьбы».
Мир Маламуда — мир бедных кварталов, доходных домов и меблированных комнат, мир гетто Нью-Йорка, мир нетерпимости и отчаяния, жестокости и равнодушия, и в то же время мир участия, нежности, надежды и веры.
Человек в его мире гол и одинок, это трагедия экзистенциального характера. Его герои Лео Финкель и Пиня Зальцман («Волшебный бочонок»), Нат Лайм («Мой любимый цвет — черный»), Собель («Первые семь лет») не устроены не только в быту, они не устроены в этом жестоком и равнодушном мире.
Однако не все было так безнадежно - в его художественной вселенной быть евреем значит быть человеком, для которого не закрыты пути к спасению, а само еврейство - квинтэссенция человеческой судьбы.
Маламуд верил в то, что «слова и мысли могут победить хаос, знание может победить невежество, этика и закон – варварство», потому что «Вселенная всегда реагирует на человеческое стремление к справедливости и добру».
Геннадий ЕВГРАФОВ