Перелетный ангел на работе и дома

«Через туманы, мороз и пургу… »
Саша Городницкий научился читать к пяти годам — по газетным буквам, стихи легко запоминал со слуха и читал их знакомым и незнакомым с большой охотой.
Когда началась война, маму, учительницу начальных классов, вместе с детьми отправили в деревню на Валдай, и она взяла с собой Сашу. Вскоре немцы вплотную подошли к этим местам, Ленинград же все еще оставался в тылу, детей вернули домой одним из последних эшелонов. Вместе с мамой мальчик пережил в городе блокадную зиму. В апреле 1942-го по Дороге жизни их отправили в эвакуацию в Омск, где работал отец.
Летом 1945-го семья вернулись в Ленинград. Дом на Васильевском, где перед войной жили Городницкие, сгорел. Временно поселились у друзей. Только к новому году они переехали в комнату на Мойке, где прожили более двадцати лет.
В ту пору Александр не думал всерьез о поэзии. Он увлекался историей и собирался поступать на истфак Ленинградского университета. Однако это вряд ли было реально, хотя ему и светила золотая медаль: на дворе стоял 1951 год, борьба с космополитами была в самом разгаре, и евреев в университет не принимали.
Пришлось обратиться к геологии… С космополитизмом в Горном как будто было полегче. После окончания института Городницкий поступил на работу в Научно-исследовательский институт геологии Арктики и занялся поисками медно-никелевых руд в северо-западной части Сибирской платформы. Его определили в так называемую «Енисейскую экспедицию». Так летом 1957 года он впервые оказался на крайнем севере, в Игарке. Город поразил молодого геолога: в те годы Игарка была построена целиком из дерева. Вспомним знаменитые «деревянные города» Городницкого.
«Там на севере я впервые столкнулся со странными песнями, которые пели рабочие, — рассказывал поэт. — Никто не знал их авторов. Пели как бы только для себя. Но в то же время нечто незримое объединяло поющих, возникало подобие разговора и взаимопонимания… Так я впервые понял, что песня может быть средством общения, выражением общих чувств — страдания, усталости, тоски».
Там, на Севере, подражая этим песням, он начал придумывать нехитрые мелодии на собственные стихи и петь их у костра, никому не говоря о своем авторстве. Некоторые по сей день считаются «народными»; впрочем, многие из них давно входят в «бардовскую классику» — «Перекаты», «Снег», «От злой тоски не матерись».

Парусник «Крузенштерн»
Шестидесятые годы стали для Городницкого временем обретения новых впечатлений. 
В январе 1962-го он принял участие в рейсе на экспедиционно-океаническом паруснике «Крузенштерн». Северная Атлантика встретила мореходов непрерывными зимними штормами. Из-за сильной качки невозможно было варить борщ на камбузе, и обед раздавали сухим пайком. У берегов Канады случился настоящий ураган. Капитан, не сходивший с мостика сутками, уходил в медсанчасть, где была единственная ванна. В ней он и спал, не раздеваясь, поскольку спать в койке не позволяла качка. 
«Значительно позднее, — рассказывал Городницкий, — плавая на других, более современных судах, я понял высокую степень их безопасности по сравнению с парусником. На них, однако, никогда не возникало странного ощущения полета, которое охватывает только на палубе парусника, бесшумно движущегося в океане…»
Второй поход Городницкого на «Крузенштерне» пришелся на зиму 1962-63 годов. Новый год встречали в океане. Поскольку на военном судне был строгий сухой закон, то, укрывшись в одной из дальних кают, тайно пили спирт, разведенный в химической колбе. Более трех месяцев исследователи проработали в жарких тропических широтах Атлантики. Воду экономили. Плотная влажность и нестерпимая жара не давали передышки даже ночью. Слезились обожженные на солнце и разъеденные соленой водой глаза. Только в самом начале апреля парусник пришел в канадский порт Галифакс. На заснеженном холмистом берегу стояли долгожданные березовые рощи, вперемежку с сосняком. Настоящее Подмосковье! Вот тогда у Городницкого родилась знаменитая песня «Над Канадой». 

Над Канадой небо сине,
Меж берез дожди косые…
Хоть похоже на Россию,
Только все же — не Россия.

В своем третьем походе на «Крузенштерне» в Северную Атлантику, когда после долгого плавания в открытом океане парусник зашел в Гибралтар к Геркулесовым Столбам, Городницкий вдруг вспомнил «родной» Эрмитаж, куда часто ходил вместе с отцом. Он записал несколько строк про Атлантов. Долгое время запись лежала у него в каюте, но однажды, перечитав, он неожиданно пропел первую строчку. Так родилась новая песня, которой впоследствии будет суждено стать неофициальным гимном Ленинграда. 
Плавание на «Крузенштерне» изменило жизнь Городницкого-ученого. В 1963-м он «официально» связал свою жизнь с океаном.

Загадка Атлантиды
Легенда об Атлантиде, возникнув в глубокой древности, жива до наших дней. Об этом островном государстве впервые поведал древнегреческий философ Платон (428-347 гг. до н.э.). Он утверждал, что некогда в Атлантическом океане, за Геркулесовыми столбами, располагался большой остров с весьма развитой для своего времени государственной инфраструктурой. 
Первая попытка российских ученых проникнуть в тайны Атлантиды была предпринята в 1982 году во время испытательного рейса научно-исследовательского судна «Витязь» с участием Городницкого. С погодой тогда не повезло: океан встретил мореходов сильным штормом. Пришлось принимать экстренное решение: на вершину подводной горы Ампер, ассоциировавшейся с мифической Атлантидой, на участок, где, судя по подводным фотографиям, располагаются некие таинственные «стены», на стальном тросе был опущен водолазный колокол с тремя акванавтами. Шторм не позволял встать на самой вершине. Но все же водолазам удалось взять несколько кусков породы, которые, однако, не позволили сделать вывод о происхождении «стен» — рукотворного или природного. Правда, исследование образцов показало, что базальт такого типа мог образоваться только при застывании лавы на воздухе, а не под водой. Значит, остров здесь все-таки был!
Разведку на горе Ампер удалось повторить во время рейса научно-исследовательского судна «Рифт» с подводным аппаратом «Аргус» на борту. Видимость была хорошей, и исследователи увидели «стены» с ярко выраженной кладкой. Когда акванавты всплыли над грунтом на несколько десятков метров, им открылась панорама «развалин города», так как «стены» очень похоже имитировали остатки комнат, улиц, площадей. Но попытка выломать хотя бы один «кирпичик» не увенчалась успехом. 
Очередной поход «Витязя» обещал новые открытия. В первый же день на «Аргусе» погружался и Городницкий. Однако участок «со стенами» найти не удалось. Сильное подводное течение сносило аппарат, не давая удерживать курс. Акванавты никак не могли определить место, где они прежде видели «развалины города». Только на четвертый день они обнаружили странные «стены», «комнаты» и даже что-то вроде «арки». 
Водолазы вышли из колокола в «открытую воду» для подводной фотосъемки и зарисовки объектов. Они несколько раз фотографировали «стену», но старания их оказались напрасными: потом выяснилось, что в фотосистему попала вода. Однако главная цель погружения все же была выполнена — были отобраны образцы пород с таинственных «стен», которые сразу же стали объектами тщательного изучения ученых. После бурного обсуждения геологи сошлись на том, что найденные «стены» и другие «строения» все же нерукотворные. Казалось, что «Атлантиде вынесен смертный приговор». Но это не так: исследования уфологов продолжаются по сей день. 

Первая книга стихов Городницкого «Атланты» вышла в 1967-м в издательстве «Советский писатель». Сегодня он автор более полусотни книг стихов, песен, мемуарной и научно-популярной прозы. Среди этой «библиотеки поэта» есть одна небольшая книга «Перелетные ангелы» (1991), которая очень важна для понимания всего творчества Городницкого. В ней собраны преимущественно стихи на «историческую тему». Неслучайно предисловие к ней написал великий российский историк Натан Эйдельман. «Поэзия, — по Эйдельману, — оказывается одним из сильнейших, вернейших способов соединения времен, геологической разведкой, открывающей нравственные сокровища во всех эрах и эпохах. За этой добычей, над тундрой, над океаном, над тысячелетиями поэт снова и снова пускается “в полет свой дальний”…» 
И сегодня «Перелетный ангел» летит впереди и выше нас, своих читателей, своих современников…
Леонид ГОМБЕРГ