Genius loci старого Кёнигсберга

Самый неподходящий начальник
Невероятно, но факт. Юный Альбрехт Гогенцоллерн с его польско-литовско-русскими предками стал великим магистром Тевтонского ордена, вступить в который мог исключительно немец в четвёртом колене. Но Альбрехту удалось и нечто большее...
Тевтонские рыцари-монахи, на радость Ватикану, покорили племена язычников-пруссов с балтийского побережья, богатого янтарём. На этих землях в 1275 году была заложена крепость Кёнигсберг и основано теократическое государство - тевтонская Пруссия. Но в битве под Грюнвальдом в 1410 году орден был разгромлен и уже не оправился. 
Однако роковое для тевтонов событие случилось через 80 лет после Грюнвальда. У маркграфа Бранденбург-Ансбаха родился восьмой ребёнок. Сын, названный Альбрехтом, косил на один глаз и был неказистым.
Наследовать трон юноша не мог, а вот стать великим магистром захиревшего Тевтонского ордена - вполне. Рыцари не возражали: пусть, мол, невезучий сынок маркграфа ставит на документах свои подписи, но править будем мы. Вышло по-другому.
Греховная жизнь рыцарей-монахов давно претила Альбрехту, и в 1525 году он устроил мирный переворот. Сначала принял лютеранскую веру и ликвидировал оплот Ватикана – Тевтонский орден. Затем объявил Пруссию светским государством, Кёнигсберг - столицей, а себя - первым герцогом Пруссии. Эти новости подкосили римского папу Климента VII.
 

«Всё будет так, как хочет Господь...»
Новый монарх стал привлекать в Кёнигсберг иностранных купцов и образованных людей. По официальному приглашению прибыли первые евреи-врачи: Исаак Май и Михель Абрахам и остались здесь жить. Евреи-торговцы, ранее обитавшие в этих краях и изгнанные тевтонами, вернулись домой.
Недовольство местных дельцов герцог Альбрехт пресёк: «Давайте жить со всеми народами в равенстве, чтобы не было разобщения между нациями!» 
Просвещение, свободомыслие и веротерпимость стали главной ценностью нового государства. Тысячи гонимых всех мастей - иудеи, гугеноты, русские старообрядцы - спасаясь от смерти, хлынули в Пруссию.   
У католиков пылают костры инквизиции, а здесь открываются школы и гимназии, развиваются науки. Монарх за свой счёт печатает учебники, собирает «Серебряную библиотеку» и издаёт книгу «О вращении небесных тел» прусского астролога Николауса Коперникуса. 
В августе 1544 года Кёнигсберг праздновал открытие университета, названного Альбертиной в честь герцога Альбрехта. Ко двору приглашены артисты и музыканты, поёт хор, играет капелла. Звучит написанный правителем Пруссии хорал: «Всё будет так, как хочет Господь». 
Альбрехт Великий - именно так его назовут спустя века - при жизни не дождался благодарности от подданных. Нынешние вольнодумцы из Кёнигсберга-Калининграда, показывая гостям памятник реформатору, с гордостью говорят: «Это наш герцог!»

Самый парадоксальный философ
Альбрехт Гогенцоллерн возделал почву, на которой потом выросли другие genius loci.
Королевство Пруссия, 1724 год. В семье шорника Иоганна Канта родился сын Иммануил, ставший одним из величайших философов всех времён.
Читать работы Канта сложно всем. Даже тем, кто написал о нём диссертации. Так что если вы открыли сочинения Канта и ничего не поняли, вы не одиноки. Даже мессир Воланд сетовал: «Ведь говорил я ему тогда за завтраком: “Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно...”» 
Видимо, от огорчения Воланд обронил у профессора занятную вещицу. Во всяком случае, при раскопках на острове Кнайпхоф найдена старинная именная печать с меткой «LUCIFER».  
Чего только ни случается в Кёнигсберге! Личность Иммануила Канта формировала атмосферу города, в котором даже немецкие бюргеры, «выйдя за пределы банальности», за кружкой пива рассуждали о том, что говорил их учёный земляк. Кёнигсберг пронизан духом Канта - говорят, что иногда на рассвете, гуляя в районе острова, можно слышать его голос... 

Падают под многими углами
Кант считал поэзию высшим видом искусства, и поэты по-своему отозвались. Пушкин учился у философа «истину царям с улыбкой говорить», Цветаева и Бродский воспели его в стихах. А утончённый Александр Блок питал антипатию к Канту, называл его «лукавейшим и сумасшедшим мистиком».
Философия Канта рождала нешуточные споры. Ватикан ввёл «Критику чистого разума» в список запрещённых книг. Но атеисты, напротив, считали, что Кант «охотно ссужал свой философский колпак всем любителям запутать человечество в религиозной паутине». 
Скромного, чрезвычайно дружелюбного учёного обвиняли в антисемитизме. В то время как первый переводчик Торы на немецкий язык Моисей Мендельсон был другом Канта, и тот называл его гением. А философ-самоучка Соломон Маймон был единственным из оппонентов Канта, критику которого он одобрил. 
Учение мудреца из Кёнигсберга сравнивают с плотиной, о которую разбиваются самые крайние мнения. Падают под многими углами - стоят только под одним.
В 1804 году Иммануил Кант умер в родном городе, и последним его словом было «Gut». «Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность», говаривал старик Иммануил и был, как всегда, прав. 
Прошло полтора века. Весной 1945 года центр Кёнигсберга лежал в руинах. Но на острове Кнайпхоф чудом уцелела могила Канта, словно его прах, как некий ареол, отметал снаряды и бомбы. К гению места не зарастает народная тропа. К надгробию несут цветы, а однажды положили записку с детским почерком: «Дорогой Иммануил Иоганнович! Спасибо Вам за Ваш город!»

Самый причудливый писатель
В Европе бушуют наполеоновские войны, а в старом доме в Кёнигсберге оживает фантастический мир. Хозяин надевает шлафрок, зажигает свечи, берёт гусиное перо и - хихикающий кофейник становится старухой-ведьмой, из дверной ручки ухмыляется рожа, а учёный кот читает рукописи хозяина. 
Это не галлюцинации. Это попеременно живущие в двух мирах - волшебном и реальном - персонажи, придуманные сказочником. Он же по совместительству композитор, художник, мистификатор, юрист и, конечно, романтик, который верит, что искусство способно преобразовать мир. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Его имя всегда произносят полностью, в знак почтения к его мировой славе. 
Всё началось в мистическом Кёнигсберге. Тут издавна кипел «сумрачный германский гений» - оккультисты, алхимики, чернокнижники... Сочинения Гофмана вдохновлены Кёнигсбергом. И сам он, по сути, колдун - «крёстный отец триллера и хоррора». 
Будучи студентом Альбертины, Эрнст Теодор Амадей сбегал с лекций слишком рассудочного Канта - в библиотеку, чтобы погрузиться в мир фантазий. Гофман не понимал философа, зато смешно и театрально пародировал его в студенческом буфете. 

Ваша фамилия - откуда она? 
«Тебя как звать-то?» - «Гофман» - «Еврей что ли?» - «Немец» - «А! А то я евреев как-то не очень» - «А немцев?» - «Немцев? Нормально» - «А в чём разница-то?» - «Ну чего ты пристал?»
Цитата из фильма Алексея Балабанова «Брат» невольно приходит на ум в связи со службой нашего героя в канцелярии. Судьба бросала Гофмана из города в город, от тайных романов - к женитьбе и в 1804 году привела в Варшаву, вошедшую в состав Пруссии. 
«Странный господин из Кёнигсберга» получил должность чиновника, ответственного за присвоение фамилий бесфамильным варшавским евреям. Шутник Гофман стал придумывать эффектные «родовые имена» - немецкие. Фогельзанг («пение птиц»), Апфельбаум («яблоня»), Либескинд («любимый ребёнок»), ну и так далее. У других чиновников фантазии хватало только на популярных Вайнштейнов и Кацманов.
Шли годы. Душно было романтику Гофману в чопорном прусском обществе. Ненавистная канцелярия и изнуряющий литературный труд подточили и без того слабое здоровье. От серой обыденности он бежит в выдуманный мир. Его преследуют приступы нервной горячки.  Свои невзгоды Гофман топит в вине и думает о самоубийстве. Но  умирает от паралича в 46 лет, в Берлине, в 1822 году. 
На родине сказочника нынче расцвела гофманиада - романтизм нуждается в инъекциях. И их немало: серия выставок «Город Гофмана. Тайна двух миров», лекции, спектакли, экскурсии по гофмановским местам. А персонажи «странного господина из Кёнигсберга» продолжают жить по задумке автора - в наше циничное время романтизм не закончился.
Наталья ЧЕТВЕРИКОВА, Калининград