Жизнь еще никто не отменял

Кто на передовой
Некоторые журналисты даже ухитрилась, как встарь, подвести итоги-2021. Лучший проект – все симфонии Шостаковича в зале «Зарядье». Издательство «Музыка» названо отличником за полное собрание сочинений Скрябина. Большой театр отмечен за балет «Мастер и Маргарита» на музыку Альфреда Шнитке в постановке Эдварда Клюга и за оперетту Шостаковича «Москва, Черемушки» на Камерной сцене им. Б.А. Покровского (ныне это филиал Большого). 
Лучший вокальный ансамбль – несомненно "Intrada" Екатерины Антоненко: этим певцам сейчас нет равных в исполнении старинной музыки. Москвичка Вера Таривердиева, став арт-директором Кафедрального собора в Калининграде, возит туда известных музыкантов и проводит там финал своего Органного конкурса. Пианист Иван Соколов, прирожденный просветитель, в своих лекциях налаживает связь времен. И это лишь малая часть удивительных людей и явлений, не дающих публике скисать.
 

Кровь, пот и слезы 
Лучшим фестивалем года названы «Декабрьские вечера Святослава Рихтера». Он прошёл в 41-й раз! Его программный директор Юлия Де-Клерк, наверное, извелась, придумывая концерты на целый месяц. Ведь, по традиции, они должны соответствовать выставке.
А она в этот раз называлась «Бывают странные сближенья». Куратор Жан-Юбер Мартен стремился то ли озадачить, то ли образумить обывателя. Соединив экспонаты парами – без табличек, без имен, без объяснений – он предложил зрителю подивиться сходству форм разных эпох и регионов. Кто как сможет. В меру своей образованности и юмора. Пейзаж Куинджи – и китайский свиток. Женская головка Буше – и боевой шлем дикого племени. Перед «Мясной лавкой» Снейдерса – стол со вскрытым кроликом, внутренности которого связаны из цветной шерсти: красные нити тянутся от его тушки к освежёванным тушам Снейдерса. Кто-то возмущается, кто-то восхищается.
Лично я недоумевала, к чему в центре Белого зала ГМИИ, где проходят концерты, висит гигантская коряга. Оказалось – это принадлежность для ритуального танца огня vungvung, Папуа – Новая Гвинея. Дозрели, значит. 
Так что творческие страдания бедной Юлии Де-Клерк невообразимы. Но у нее получилось! Одни ансамбли представляли музыку XV века – другие Штокхаузена и Лигети. Пианист Алексей Володин играл Шопена – и Шостаковича. На концерте «Движелище» встретились Паганини и… американский минималист Стив Райх. 
Хорошо, что все выступления транслировались в интернете. В Пушкинский музей теперь каждый день не наездишься: родные маршруты 15 и 31 по Бульварному кольцу больше не ходят. А спускаться в метро – все равно что в ковидный лепрозорий. 

Прощай, наш Звездочет! 
Огромным ударом стал уход из жизни выдающегося певца и музыканта Александра Градского. Ведь мое поколение прошло с ним по жизни. Он был носителем нашей энергии.
Мы были однокурсники – я в МГУ, он в Гнесинке, учился вокалу. Но кто была я, а он уже был суперзвездой. Создатель группы «Скоморохи», потом автор и исполнитель музыки к фильму Кончаловского «Романс о влюбленных»… Он был хорош всегда и во всем. Мне кажется, Саша где-то глубоко переживал, что со своим голосом, фантастической энергией и умением лавировать на грани «классики» и «эстрады» так и не стал всепланетарным кумиром, вроде Пресли или хотя бы Пола Анки. 
«Ты что думаешь, я не могу как Паваротти?!» – кричал он на меня в ответ на упрек, что он не до конца использует свой талант. И приглашал на концерт, где пел, и правда, как Паваротти! После таких его побед разговаривать с ним было еще труднее – многие помнят его манеру пересыпать свои тирады непечатными словами. 
Неожиданно в его жизни случился Большой театр. В 1988 году великий дирижер Евгений Светланов пригласил его на партию Звездочёта в «Золотом петушке» Римского-Корсакова. Евгений Федорович понимал, что Саша отличался от «классиков» осмысленностью каждого спетого слова, без которого невозможен рок-певец высокого полета, так или иначе бросающий вызов обществу. 
В финале спектакля, когда Градский оставался в центре гигантской сцены, мантия в звездах вдруг падала – и он оставался в джинсах и рубахе, становясь нашим вечным современником. Это был почти скандал. 
Встречаются в жизни такие люди. Ни заменить их, ни забыть невозможно. В этом главная мука. 
 

Журавли летят в вечность 
Вышла на русском языке книга Дануты Гвиздаланки «Мечислав Вайнберг – композитор трех миров» (издательство «Композитор СПБ»). Мечислав (Моисей) Вайнберг (1919–1996) родился в Варшаве в семье музыканта. Осенью 1931 года Мойше, как его звали дома, поступил в Варшавскую консерваторию. В 1939 году, с началом войны, семья хотела бежать на восток, но это удалось только ему, а отец, мать и сестра погибли в концлагере. Это он никогда ни с кем не обсуждал.
23 июня 1941 года он, беженец, закончил Минскую консерваторию. Но война догнала, и пришлось эвакуироваться в Ташкент. Здесь он познакомился с Шостаковичем, и они вместе приехали в Москву. 
В 1943 году Вайнберг женился на дочери Соломона Михоэлса. В 1948-м Михоэлса убили, а еще через пару лет Вайнберг угодил в список «формалистов». Хуже того: его обвинили в «еврейском буржуазном национализме», и он попал в Бутырскую тюрьму. 
Освободившись после смерти Сталина, он написал большую часть своих сочинений, в том числе симфоний, опер и… шедевральной киномузыки («Летят журавли», «Последний дюйм», «Каникулы Бонифация», «Винни-Пух» и т. д.)
…Я довольно отчетливо помню Моисея Самуиловича. На исполнении своих сочинений в Большом зале консерватории он всегда сидел в почетном шестом ряду. Седой, невысокого роста. А по правую руку – жена, красавица Ольга Рахальская. Элегантная, с аккуратной модной стрижкой и с точеным профилем – я любовалась ею, когда она, слушая музыку, время от времени поворачивалась к мужу и смотрела на него с нежностью и восхищением, не требующими слов. 
Филармония в экстазе 
А вот и первый грандиозный юбилей 2022 года – 100-летие Московской государственной филармонии. Сам день основания – 29 января – отметили целыми двумя концертами. Днем в Большом зале консерватории повторили программу 1922 года, включая Девятую симфонию Бетховена, «Гимн пифагорейцев восходящему солнцу» Ипполитова-Иванова, Второй Концерт Рахманинова и «Поэму экстаза» Скрябина. 
Но я попала на вечерний. Не все заявленные мировые звезды приехали. Так, Анна Нетребко, судя по ее Инстаграму, в это время готовила лосося с перловкой и голубикой. Это в ее репертуаре. 
Впрочем, там, где Гергиев – музыки и так всегда будет выше крыши. А он царил весь вечер. Как встал за пульт Молодежного национального оркестра – так сразу и полетела «Праздничная увертюра» Шостаковича с не присущей ей скоростью «Сапсана». Вот и я с той же скоростью эвакуировалась из полного партера от греха подальше – на пустынный балкончик под потолком. Даме вроде меня так приятно сидеть одной, разложив кругом сумку, мобильник, буклет, ручку, бутылку, блокнот…
Лучшим номером вечера стал Тройной концерт Бетховена, в котором солировали Анне-Софи Муттер, Пабло Феррандес и Даниил Трифонов. Вот это звезды! Поверьте, одинокая сосредоточенная дама на галерке тем более слышит это во всех подробностях – как технических, так и художественных. 
Юрий Башмет и Максим Венгеров сдержанно, не дыша друг на друга, солировали во второй части Концертной симфонии Моцарта. В это время свет пригасили – и на больших экранах вставали портреты великих исполнителей прошлого – Нейгауза, Гольденвейзера, Ойстраха, Голованова, Юдиной, Софроницкого, Гилельса, Рихтера, Флиера… Вот портрет дирижера Кирилла Кондрашина: он 15 лет возглавлял оркестр филармонии, чуть ли не ежедневно меняя программы – я помню их еще школьницей.
Все закончилось Гергиевым и Мацуевым. Первым концертом Чайковского. Ну а чем еще? Впрочем, пока Денис Мацуев играл бис, я уже тихонько спускалась со своих королевских высот на первый этаж, чтобы опередить толпу перевозбужденных меломанов, готовых на пути в гардероб снести даже корзины с огромными юбилейными розами.
Наталья ЗИМЯНИНА