Израильские парадоксы

Конструкция, сколоченная кандидатом в премьеры Яиром Лапидом, по-прежнему выглядит очень неустойчивой, но, как ни парадоксально, именно неустойчивость позволяет конструкции держаться. Каждая партия, вошедшая в коалицию — как при строительстве карточного домика —старается не делать неосторожных шагов и не вставлять друг другу палки в колеса, по крайней мере, пока не будет принят бюджет страны на следующий, 2022 год. До дня голосования по бюджету правительство и коалиция просуществуют практически наверняка, а дальше… Если удастся бюджет принять, то дальнейшие перспективы выглядят более или менее оптимистично. Если не удастся, то… Что ж, будут новые выборы, к которым за последние годы израильтяне уже привыкли.
Но вернемся в день, когда был объявлен состав кабинета министров. По идее, новым премьером должен был стать Яир Лапид, поскольку, во-первых, он — глава партии, набравшей больше всего мест — 17 («Ликуд» набрал больше, но сформировать коалицию и правительство Биньямину Нетаниягу на этот раз не удалось), и, во-вторых, именно Лапиду президент Реувен Ривлин поручил формирование правительства.
Но парадокс (а их на самом деле множество) заключался в том, что в коалицию вошел Нафтали Беннет с партией «Ямина». Мандатов у партии Беннета было всего семь, и, казалось бы, с точки зрения здравого смысла он никак не мог рассчитывать на пост премьера. С другой стороны, если бы Беннет в коалицию не вошел, то у Лапида не было бы ни малейших шансов на создание коалиции. И получилось, что Беннет, давно мечтавший стать премьер-­министром Израиля, мог на этот раз потребовать от Лапида почти невозможного. Он и потребовал: «Ямина» вой­дет в коалицию при условии, что Лапид и Беннет будут исполнять функции премьера по очереди — по два года каждый (если, конечно, правительству удастся просуществовать до конца каденции). Более того, Беннет, прекрасно понимая, что карточный домик коалиции вряд ли продержится четыре года, потребовал, чтобы первым премьером был именно он, а Лапид — вторым. И Лапид согласился, иначе ему пришлось бы вернуть мандат президенту, а стране — пойти на новые выборы.
Так впервые в истории Государства Израиль (возможно, и вообще в истории демократических стран) премьер-­министром стал председатель партии, имеющей в Кнессете всего семь депутатских мест. Лапид был назначен министром иностранных дел с призрачной надеждой на то, что через два года он займет, наконец, кресло премьер-­министра.
Еще один из множества парадоксов — арабская партия РААМ во главе с Мансуром Аббасом оказалось по степени влияния второй (а может, и главной!) партией в коалиции. Все по той же причине — уберите из коалиции хотя бы одну, пусть самую маленькую партию, и коалиция перестанет существовать. Ни один закон, ни одно более или менее серьезное решение сейчас не может быть принято в Кнессете без голосов партии РААМ. И Мансур Аббас, естественно, потребовал по-максимуму. Узаконить, например, незаконное строительство у бедуинов в Негеве. Получить из казны 55 миллиардов долларов (не сразу, а с расчетом на пять лет) на развитие арабского сектора.
Кстати, РААМ — не просто арабская партия. Это единственная в нынешней коалиции РЕЛИГИОЗНАЯ партия. Еврейские религиозные партии (к удовольствию Авигдора Либермана) в коалицию не вошли, а арабская — пожалуйста. Более того, РААМ не просто религиозная партия — это южное крыло израильского отделения «Братьев-­мусульман», организации, как известно, запрещенной в Египте и многих других странах, в том числе арабских. «Братья-­мусульмане» — в Кнессете. О такой возможности год-два назад никто и подумать не мог. Сейчас это наша реальность.
Министром финансов стал лидер партии НДИ Авигдор Либерман. Он тоже получил то, что хотел — иначе и быть не могло, ведь в лоскутной коалиции каждый лоскут важен. Парадокс в том, что председателем финансовой комиссии Кнессета стал также представить НДИ — Алекс Кушнир. И это тоже — впервые в истории страны: министерство финансов и финансовую комиссию возглавляют однопартийцы. Ведь задача финансовой комиссии — следить за государственными расходами и, в частности, за тем, чтобы министерство финансов расходовало деньги правильно и на нужные стране цели. Естественно, председатель финансовой комиссии и министр финансов не должны быть представителями одной партии! Но… как говорил по другому поводу известный российский государственный деятель: «Никогда такого не было, и вот опять…»
Можно долго перечислять парадоксальные назначения, парадоксальные ситуации в новом правительстве и в коалиции, которая (тоже впервые в истории страны) не имеет в Кнессете большинства. Такого еще не было — любые предшествовавшие коалиции имели в Кнессете как минимум 61 депутатское место (из 120). Бывали коалиции и из 75 мест — достаточно устойчивые, чтобы принимать любые важные для страны законы. Нынешняя коалиция имеет в Кнессете 60 мест. Во время голосования о признании правительства легитимным, «за» проголосовали 60 депутатов, 59 — против. Один депутат воздержался, и лишь это позволило правительству Беннета приступить к работе.
При слабой оппозиции можно было бы надеяться, что правительство ­все-таки сможет работать относительно спокойно. Но нынешнюю оппозицию возглавляет бывший премьер-­министр Биньямин Нетаниягу, который в своей речи во время приведения правительства к присяге пообещал, что оппозиция сделает все возможное, чтобы свергнуть правительство Беннета как можно быстрее.

***

В Израиле существует временный закон (его при всех предыдущих правительствах продлевали каждый год), запрещающий израильским арабам привозить в Израиль из палестинской автономии жен, которые претендовали бы на израильское гражданство в рамках воссоединения семей. Причина появления закона понятна: нежелание обострять демографическую проблему, из-за которой Израиль со временем мог бы стать палестинским государством.
Закон не препятствует переезду израильского араба к семье в палестинскую автономию. Толерантное западное общество может назвать (и называет) этот закон расистским, но израильтяне не хотят увеличения в Израиле арабского населения. Никакое правительство не решалось поставить в Кнессете вопрос о том, чтобы сделать этот закон постоянным — реакцию «мирового сообщества» можно себе представить.
Ситуация сложилась таким образом, что уже в первые дни работы правительства Беннета пришло время в очередной раз продлевать действие временного закона. При правых правительствах против выступала левая оппозиция. Но сейчас в оппозиции партии, которые всегда выступали за продление закона. По идее, правительство Беннета могло надеяться на поддержку оппозиции, и премьер-­министр вряд ли беспокоился о том, что могут возникнуть проблемы.
Но они возникли. Нетаниягу, без сомнения, за то, чтобы действие закона продолжалось. С другой стороны, Нетаниягу обещал использовать любую возможность, чтобы правительство Беннета свергнуть. Удобный момент настал. Беннет заявил, что голосование по закону о воссоединении семей (его называют также законом о гражданстве) будет проходить одновременно с голосованием за вотум недоверия правительству. Если бы закон не прошел, получив 61 или больше голосов «против», правительство пало бы, и Нетаниягу получил бы мандат на формирование новой коалиции и нового правительства.
Однако расклад сил в Кнессете таков, что набрать 61 голос оппозиция не может ни при каких обстоятельствах. Провалить закон (который все время поддерживал) Нетаниягу мог, а добиться отставки правительства — нет. Но и проголосовать «за» Нетаниягу не мог. Голосовать за предложение Беннета? Ни за что!
Оппозиция выдвинула встречное предложение. Зачем продлевать действие закона? Давайте, наконец, сделаем закон постоянным — за это оппозиция охотно проголосует.
Правительство оказалось в неприятном положении. Беннет, позиционируя себя правым, всегда ратовал за то, чтобы закон о гражданстве имел постоянную основу. Но сейчас судьба правительства зависела от того, как проголосует арабская партия РААМ, а Мансур Аббас, естественно, не мог поддержать закон, дискриминирующий его электорат.
В шахматах такая ситуация называется цугцвангом — решение могло быть только одно, и Беннет его принял. Аббасу предложили от голосования воздержаться, а взамен обещали определить ежегодную квоту на число арабских семей, имеющих право воссоединиться. Правда, и здесь возникли разногласия: по словам министра регионального сотрудничества Исауи Фрейджа («Мерец»), арабам было обещано воссоединение трех тысяч семей, а по словам министра внутренних дел Айелет Шакед («Ямина») — только 1600. Истинное число так и осталось неизвестным.
Началось голосование. Два депутата от РААМ воздержалась, двое проголосовали «за», предложение оппозиции не прошло, правительство устояло, но закон провести все же не удалось (при счете 59:59), и единственный, кто вышел победителем в этой «игре нервов», был Мансур Аббас, получивший возможность привезти в Израиль больше тысячи палестинцев обоего пола.
На этом примере хорошо видно, в каких условиях новому правительству приходится принимать решения. С одной стороны — боевая оппозиция, готовая на любые действия, если они могут привести к падению правительства. С другой стороны — внутренние противоречия в коалиции, когда впервые в истории страны судьба новых законодательных инициатив зависит не от евреев, а от арабской партии, причем религиозной, и, к тому же, принадлежащей к запрещенной во многих странах организации «Братьев-­мусульман».

***

Беннет добился выполнения своей мечты — стать премьер-­министром. Но победа оказалась пирровой, а ситуация, сложившаяся в Кнессете, — патовой. Правительство не может провести ни одного серьезного и важного закона, но и оппозиция не имеет достаточно голосов, чтобы свергнуть правительство.
А впереди — главная битва: голосование по бюджету. Израиль продолжает жить по старому бюджету 2019 года. Из-за этого нет развития: министерства не могут выделять деньги на новые проекты, не могут корректировать планы. Жизненно необходимо, чтобы бюджет на 2022 год был принят вовремя. Если этого не произойдет, Кнессет будет распущен, и страна пойдет на новые выборы. Пятые. И, скорее всего, не последние.
После того, как Беннет обманул своих избирателей и «пошел с левыми» ради поста премьер-­министра, многие аналитики считали, что на следующих выборах избиратели ему этого не простят: «Ямина» не преодолеет электоральный барьер, и политическая карьера Беннета, на короткое время поднявшегося на вершину, закончится.
Но… 16 июля были опубликованы результаты первого после начала работы нового правительства опроса. Результаты оказались неожиданны и парадоксальны. Обманув доверие избирателей, Беннет мог опасаться следующих выборов. Однако оказалось, что, если бы выборы состоялись сейчас, «Ямина» получила бы девять мандатов вместо нынешних семи. Как это объяснить? Избиратели готовы простить Беннету его «недостатки» за то, что их кандидат стал премьер-­министром? Трудно судить о причинах, но факт остается фактом — положение Беннета стало прочнее, чем было до выборов, и это наверняка скажется на его дальнейшем поведении как председателя правительства.
Четыре дополнительных мандата получила бы сейчас партия «Еш атид» Яира Лапида: 21 вместо 17. А «Ликуд» остался бы по-прежнему самой крупной партией, но с теми же 29 мандатами. Хуже всего должен сейчас чувствовать себя Гидеон Саар — его партия «Тиква хадаша» не преодолела бы электоральный барьер. Общий результат: нынешняя коалиция, будь выборы сегодня, получила бы 62 мандата и укрепила свое положение в Кнессете.
Парадокс еще и в том, что, отдавая предпочтение странной право-­центристско-левой коалиции, избиратели считают, что премьер-­министром, тем не менее, должен быть Нетаниягу! За его кандидатуру голосуют 46% опрошенных. За кандидатуру нынешнего премьер-­министра Беннета — всего 14%. Вдвое больше (28%) — за кандидатуру Лапида.
Любопытный момент: только 11% правых избирателей считают Беннета правым!
Политическая ситуация в Израиле сейчас выглядит настолько неоднозначной, парадоксальной, а во многом просто абсурдной, что прогнозировать ее дальнейшее развитие вряд ли имеет смысл. Возможно, бюджет будет принят в срок, и правительство Беннета продолжит работу. Возможно, бюджет принят не будет, и в Израиле пройдут новые внеочередные выборы. Возможно, правительство падет из-за внутренних противоречий. Возможно, именно внутренние противоречия заставят правительство работать с осторожностью, не принимать важных решений — и тогда сохранится. Все находится в хрупком равновесии, которое может быть нарушено в любой момент…
Одно из немногих положительных событий: Верховный суд (БАГАЦ) отклонил апелляцию, поданную против Закона о еврейском характере Государства Израиль. Закон, таким образом, окончательно вступил в силу, и Израиль с полным правом можно называть «государством еврейского народа».
И посольство США, несмотря на смену администрации в Вашингтоне, по-прежнему находится в Иерусалиме — единой и неделимой столице еврейского Государства Израиль.
Песах АМНУЭЛЬ