Рихард Зорге. Всё могло быть иначе

Лучшее лекарство
Молоденькая сестра милосердия в белой униформе и со связкой книг в руках спешила в одну из палат Госпиталя святого Георга, к раненому унтер-­офицеру Рихарду Зорге. На дворе стоял май 1917 года. Ещё не отгремела Первая мировая вой­на.
Солдату кайзера Зорге едва исполнилось 19 лет, когда летом 1914 года он добровольцем ушёл воевать за Великую Германию. И вскоре стал офицером, награждённым «Железным крестом».
Месяц назад, в апреле, в Галиции, сражаясь против русской армии, он был тяжело ранен. Из всего расчёта уцелел он один. Два осколка перебили плечевую кость, один угодил в колено. Истекающий кровью раненый трое суток провисел на колючей проволоке. Это было его третье ранение. Очнулся Зорге в полевом лазарете и был настолько слаб от потери крови, что врачи не могли понять, как этот несчастный вообще выжил.
В госпитале Кёнигсберга Зорге метался в горячке. Сквозь бред слышал тихий голос сестры милосердия, что просиживала у него целые ночи, успокаивала.
Сама ещё девочка, она уже повидала много страданий и смертей. И когда нужда в особом уходе за Рихардом отпала, она и тогда подолгу не отходила от него. Девушка оказалась дочерью лечащего врача, еврейкой, изучавшей медицину.
Лечение Зорге затягивалось. Ногу чудом удалось сохранить, но хромота осталась. Так что с фронтом для него было покончено навсегда.

Мемуары неведомого родственника
Знаки судьбы — как распознать: к худу или к добру? До нас не дошло имя сестры милосердия, встреча с которой круто изменила жизнь будущего советского разведчика. В записках Зорге эта девушка осталась безымянной… Но судьбе было угодно, чтобы сестричка оказалась социалисткой.
Они с отцом люди незаурядные, состояли в революционном крыле социал-­демократической партии Германии (СДПГ). Ещё в 1904 году доктор был связан с контрабандой из Берлина в Россию политической литературы, в том числе ленинской «Искры».
Услыхав от дочери довольно редкую фамилию Зорге, врач вспомнил хорошо известного ему Фридриха Зорге, друга и соратника Маркса и Энгельса, сотрудника журнала немецких социал-­демократов «Die Neue Zeit».
Из отцовской библиотеки девушка принесла Рихарду старую подшивку этого журнала, и он прочёл «Воспоминания участника событий 1848 года», автор — Фридрих Зорге. Это был двоюродный дед Рихарда, о котором ­почему-то не говорили в их семье. Теперь внук мятежника читал ночи напролёт, а сестричка всё приносила и приносила новые журналы и книги. Из мемуаров деда Рихард узнал, что в их роду были пламенные революционеры, и увлёкся идеями коммунизма.

Навстречу революции
Рихард встал на костыли и потихоньку начал ходить. Тёплыми майскими вечерами, сидя на скамейке возле госпиталя, они с подругой не только обсуждали «Капитал» Маркса. Их закружила первая любовь и революционная романтика. Да и могло ли быть по-другому в весеннем, цветущем Кёнигсберге, когда кругом шла вой­на.
Еще на фронте Зорге возненавидел вой­ну и тех, кто её развязал. Теперь его соратниками стали пацифисты, и он принял учение Маркса. «Мировая вой­на оказала глубочайшее влияние на всю мою жизнь, — писал недавний солдат кайзера. — Только из-за этой вой­ны я стал коммунистом».
Зорге твёрдо решил стать профессиональным революционером и уехать в Берлинский университет, чтобы изучать политические науки.
Прощание с доктором и подругой было трогательным до слёз. Для Рихарда эти люди стали родными. Тут была не только любовь и благодарность, но нечто большее — идейная близость, преданность общему делу. И в ­конце-то концов, не навек же прощаются! Врач с дочкой радовались, что Зорге встаёт на путь революционной борьбы, благословили его и снабдили адресами, которые могли пригодиться.
В октябре 1917 года в России грянул большевистский переворот. События в Германии тревожили, росли панические настроения. 9 ноября 1918 года кайзер Вильгельм II отрёкся от престола и бежал. 11 ноября Германия капитулировала в Первой мировой вой­не.
Зорге в те дни был в Берлине и примкнул к Ноябрьскому восстанию. Но оно было потоплено в крови.
Бывший фронтовик, ныне коммунист, с головой ушёл в науку и через год получил степень доктора государственного права.

Разведка как стиль жизни
И началась круговерть: интернационалист — завербованный резидент советской военной разведки — глава разветвлённой шпионской сети «Рамзай» — миссия в Китае — миссия в Японии…
О невероятной жизни доктора Зорге написаны очерки, книги, мемуары, сняты фильмы. У него была непостижимая судьба, более всего похожая на похождения Джеймса Бонда. С той лишь разницей, что в финале Зорге пал жертвой сталинской шпиономании, хотя и не был расстрелян НКВД, не сгнил в лагерях.
О Зорге говорят и пишут только в превосходной степени. Ярчайшая личность своего времени. Интеллектуал, блестящий журналист, среди советских разведчиков единственный доктор наук. Свет не видел такого обаятельного и такого авантюрного по характеру человека, способного отчаянно рисковать и выигрывать. Непревзойдённый мастер конспирации, который с пугающей достоверностью мог изображать нациста.
Большой жизнелюб, он всю жизнь действовал на женщин магнетически. «Красив, как лорд Байрон, и тоже хромой», — судачили о нём дамы на светских раутах.

Круги на воде
Рихард Зорге превратился в фигуру, окутанную таким количеством легенд, как никакой другой советский разведчик. До сих пор эксперты разгадывают ребусы его жизни.
«Как можно быть нацистом и коммунистом одновременно?» — спросил арестованного шпиона японский офицер в токийской тюрьме «Сугамо». Именно здесь 7 ноября 1944 года Зорге был казнён. По словам тюремщиков, смерть он встретил исключительно мужественно. Умер как самурай.
Позднее японская прокуратура снимет с Рихарда Зорге обвинение в шпионаже, фактически признав, что он не был врагом Японии. Газета «Асахи» сообщила: «Зорге знаменит тем, что за полгода до нападения Германии на СССР он сообщил из Токио сведения о возможности начала агрессии. Сталин не доверял информации Зорге и в конце концов бросил его группу на произвол судьбы. Зорге, отдавший жизнь за Советский Союз, был предан Москвой».
О своём резиденте Советская Родина забыла на целых 20 лет.

А всё могло бы быть иначе…
«Если бы мне довелось жить в условиях мирного общества и в мирном политическом окружении, — писал великий шпион ХХ столетия, — то я бы, по всей вероятности, стал учёным. По крайней мере, я знаю определённо — профессию разведчика я не избрал бы».
У Рихарда Зорге было три официальных, но бездетных брака — с немкой, русской и японкой. Зорге понимал: дети делают разведчика уязвимым. Зато была у него первая любовь в Кёнигсберге — молоденькая сестра милосердия, повлиявшая на его судьбу. Встречались ли они после военной весны 1917 года, о том история умалчивает.
Наталья ЧЕТВЕРИКОВА