Звезда по имени Лина

Она хотела стать врачом. Но поступить в Московский университет на медицинский факультет не удалось из-за действующей в Российской империи ограниченной процентной нормы для евреев, да еще еврейке. Лина уезжает в Швейцарию в Женеву и там поступает в университет. Кроме русского и немецкого, она знала еще несколько иностранных языков. Всё внимание молодой студентки было отдано новой науке — физиологии, лекции по которой читал Жан Прево, руководивший кафедрой физиологии. 
На этой кафедре Лина начала свои первые научные опыты. На четвертом курсе она опубликовала работы о внутренней секреции надпочечников. Интересы молодой ассистентки отличались удивительной широтой. Проведенная экспериментальная работа по исследованию двигательной функции мочеточников послужила основой диссертации, защищенной в 1903 году.
После завершения учебы в университете и защиты диссертации Лину Штерн оставили на кафедре физиологии человека. Совместная работа с Фридрихом Бателли по изучению биологического окисления и публикация совместных работ о достигнутых результатах получили широкое признание в мировой науке.
В 1906 году приват-доцент Женевского университета приступает к чтению курса лекций по физиологической химии, которую в дальнейшем было принято называть биохимией. В 1913 году Лина Штерн принимала участие в 9-м Международном конгрессе физиологов, на котором выступила с докладом “Значение оксидов в механизме тканевого дыхания.”
О значимости её открытия выдающийся немецкий биохимик Карл Нейберг говорил, что молодой ученый из России открывает новые пути в науке. “Если бы Штерн ничего другого не сделала, кроме открытия оксидов, то уже только одним этим она завоевала бы почетное место в биохимии.”
В Швейцарии Лина Штерн познакомилась с Хаимом Вейцманом, русским теоретиком марксизма Георгием Плехановым, подружилась с известным физиологом растений и бывшим народовольцем Алексеем Бахом, сыгравшим в её судьбе важную роль.
В 1917 году, после ухода на пенсию профессора Жана Прево, Лина Соломоновна возглавила кафедру физиологической химии и получила звание профессора, став первой женщиной-профессором этого университета. К этому времени она опубликовала более сорока оригинальных работ по биологическому окислению тканевого дыхания и ферментов, участвующих в нем, по физиологии головного мозга и др. Её работы были хорошо известны в Москве, где в то время создавались исследовательские институты, целью которых было победить старость, а в дальнейшем, может быть и смерть. 
В швейцарскую лабораторию Штерн зачастили ученые из московских и ленинградских институтов, некоторые из которых, были завербованы ОГПУ. Они всячески расписывали прелести жизни в советской стране, сулили радужные перспективы одинокой женщине, с головой погружённой в науку. Добрая, бесхитростная, она поверила посулам о неограниченных возможностях для своих научных исследований. Ведь в этой стране трудились И. Павлов, Н. Вавилов, Н. Кольцов.
В 1924 году Л. Штерн получила официальное приглашение, присланное основателем советской школы биохимии А. Бахом. Ей предложили должность профессора во 2-м Московском медицинском институте и с возможностью в скорой перспективе — возглавить Институт физиологии. А когда возглавила обещанный институт, то с радостью вложила в него почти весь свой капитал.
В 1933 году Л. Штерн получила звание доктора биологических наук, в 1934-почетное звание “заслуженного деятеля науки.” В 1935 году ее избрали действительным членом АН СССР. Только за один 1935 год она опубликовала 45 научных работ! До середины 1930-х годов Лина Соломоновна почти ежегодно участвовала в работе международных конференций, выступала с докладами и поддерживала личные контакты с зарубежными учеными.
В 1938 году Л.С. Штерн избирается действительным членом Академии наук — первой женщиной-академиком в мире. По поводу этого события великий русский ученый В.И. Вернадский заметил: «В первый раз в академики прошла женщина — Лина Штерн. Я думаю, вполне заслуженно.”
Увлеченная наукой, Лина Штерн не могла не заметить сталинские репрессии, бесследно исчезающих людей. “Большой террор” не пощадил многих близких Лине Соломоновне людей. Однако Штерн, находившаяся под личным покровительством Сталина, смогла пережить это лихолетье. Она болезненно воспринимала сближение СССР с гитлеровской Германией. На заверения одного крупного партийного чиновника, что сближение с Германией просто брак по расчету, известная остроумием Лина Соломоновна ответила: “Но и от брака по расчету бывают дети, и детки будут и от этого брака.”
Нападением фашистской Германии на Польшу в 1938 году началась Вторая мировая война, а вскоре — война СССР с Финляндией. В этой войне впервые прошел практическое испытание метод борьбы с травматическим шоком, разработанный институтом под руководством Л. Штерн. Этот метод спас жизни многим воинам в годы Великой Отечественной войны.
С помощью её сывороток стала возможной борьба с туберкулезом, энцефалитом, столбняком. Найденный ею новый метод борьбы с менингитом при помощи стрептомицина спас тысячи детей. С началом Великой Отечественной войны Лина Соломоновна, пребывая уже в солидном возрасте, все свои силы направила на помощь фронту: обучала хирургов в госпиталях разработанному ею методу лечения шока. Трудно назвать скольким людям вернула она жизнь в эти годы!
Тогда же Лина Соломоновна стала одним из первых лауреатов Сталинской премии. Врученную денежную сумму она передала на строительство санитарного самолета. Страна, ведущая смертельную схватку с фашизмом, нуждалась в международном авторитете академика Лины Штерн.
В начале 1942 года она стала членом президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), председателем которого был Соломон Михоэлс. Комитет проделал большую работу по привлечению внимания еврейской диаспоры США, которая откликнулась и оказала значительную финансовую помощь СССР. Как член президиума ЕАК Лина Штерн в 1943 году резко выступила против усиления антисемитизма в СССР и в беседе с Маленковым заявила, что кампания гонений на евреев дело вражеской руки и, возможно даже, в аппарате ЦК завелись люди, которые дают такие указания.
В 1944 году Л.С. Штерн была избрана в АМН СССР. После победоносного завершения войны, 20 ноября 1948года ЕАК был распущен. За неделю до ареста Штерн, бывшая директором Института физиологии, получила из ЦК партии секретное письмо с предписанием очистить институт от евреев. Возмущенная Лина Соломоновна позвонила Маленкову и спросила, как ей поступить с собой — тоже увольнять?
Маленков, обратившись к ней по имени и отчеству, любезно ответил, что произошла какая-то ошибка, просил спокойно продолжать работу, пообещал доложить обо всем Сталину, заверив, что все уладится. Никто из сотрудников Штерн не был уволен. Но это был явный обман. Ночью 20 января 1949 года Л.С. Штерн была арестована. Подследственная Штерн содержалась во внутренней тюрьме МГБ на Лубянке.
Для устрашения ее привозили в Лефортово, где она провела 20 суток, ей довелось побывать и в карцере. Следователь всячески добивался от пожилой женщины показаний против других членов ЕАК и удивлялся ее молчанию. Они же давали показания против нее! В апреле 1952 года в обвинительном заключении министра госбезопасности С. Игнатьева, направленном Сталину, все члены, арестованные по делу ЕАК, именовались главарями националистического подполья.
Он даже предлагал всех еврейских националистов, всех американских шпионов «осудить… к расстрелу» за исключением Штерн. Штерн была приговорена к ссылке в отдаленный район страны сроком на 10 лет. Приговор Военной Коллегии Верховного суда был исполнен 12 августа 1952 года. Лине Штерн предстояла высылка в Среднюю Азию в город Джамбул, где вместо 10 лет она провела 3 года и 6 месяцев. Кремлевский тиран, страдающий усиливающимися перед смертью страхами и склонный верить в чудо, приберег человека, владеющего, как он полагал, сокровенными тайнами продления жизни и усиливающимися перед смертью страхами, склонностью верить в чудо…
После смерти вождя Лина Штерн вернули в Москву. Ей вернули две комнаты в коммунальной квартире и даже намеривались вернуть академическую дачу, уже занятую известным композитором. Но Лина предложила композитору остаться, уверяя, что ей вполне достаточно одной комнаты внизу. Поскольку звания академика ее лишить не могли, ей пересылали академический оклад по месту отбывания ссылки. Постановлением Президиума АН Лине Штерн было разрешено организовать лабораторию для продолжения исследований. Она использована для этого значительную накопленную за время за время ссылки сумму личных денег. К ней вернулись ее старые сотрудники. В 1960 году Л.С.Штерн была избрана Почетным доктором Женевского университета.
Награждена орденами и медалями. Ученый с мировым именем Лина Штерн не была «cиним чулком». При всей занятости она следила за модой и считала, что пожилые и даже старые женщины должны одеваться ярче молодых. Она пользовалась вниманием мужчин, но о своих привязанностях говорила скупо, и только близким людям. Ее племянница Э.Б. Башкирова вспоминала, как тетя с горькой иронией рассказывала о том, что однажды она даже была близка к замужеству. Однако, когда ее избранник сказал: «Лина, мы скоро поженимся, и тогда ты сможешь оставить свою работу…» На что она ответила: «Тогда, дорогой, мы никогда не поженимся.»
Она твердо придерживалась мнения, высказанного еще И. Кантом: работа — лучший способ наслаждения жизнью. Скончалась Л.С. Штерн 7 марта 1968 года, не дожив нескольких месяцев до 90-летия. Хоронили ее на Новодевичьем кладбище. На траурном митинге было много народу, сказано много добрых, благодарственных слов. Взволновано прозвучала речь Г.И. Косицкого о своем учителе: «Умерла Лина Соломоновна Штерн, погасла яркая звезда, столь долго озарявшая небосклон советской и мировой физиологии. Ушел великий труженик, девизом жизни которого было: работа, работа, работа!» В опубликованном посвящении памяти Лины Соломоновны Штерн израильским домом ученых и специалистов Реховота говорится: «… в памяти науки, в ее истории имя Лины Штерн, выдающегося ученого, останется навсегда. Ее яркий, неповторимый образ вошел и в историю еврейского народа.» 
Семен Киперман, Израиль