Григорий Гладков — музыкальный сказочник

– Григорий, каким вы помните мальчика Гришу Гладкова?

– В детстве я был, как мне кажется, очень послушным парнем, хотя меня ругали, что сорванец. Очень любил петь. Мы сделали свой первый оркестр из инструментов, которые нашли на кухне — кастрюли, сковородки, ложки, чашки, тазы. И били по всему этому изо всех сил, думая, что это и есть музыка. Когда пошли в музыкальную школу, выяснилось, что музыка — несколько другое. Позже я про это написал песню «Пой, Вася!» («…не шумите, а разве мы шумели…»)

 

– Где и с кем мальчик Гриша проводил больше всего времени?

– Все каникулы я, городской житель, проводил в деревне и ни разу не был в пионерском лагере, зато в моем детстве были лес, рыбалка, сенокос, сеновал, настоящие деревенские друзья. Деревенское детство так повлияло на меня, что, узнав музыку кантри, я создал с друзьями группу «Кукуруза». Она даже номинировалась на «Грэмми» в Америке. Я делал фестиваль кантри «Фермер» на телевидении. Хотел назвать фестиваль «Кулак», думал, что в Перестройку все возможно, но мне не разрешили.

 

– А в какие игры вы играли с ребятами в детстве?

– Мы постоянно играли в футбол. Тогда был очень популярен турнир «Кожаный мяч», и мы сутками гоняли мяч во дворе, тренировались. Я до сих пор хорошо играю в футбол и являюсь членом команды артистов «Старко». Мы выступаем на лучших стадионах страны и даже за рубежом. Из этих матчей вырос чемпионат мира «Арт-футбол». Я в футболе полузащитник, ну и в жизни также где-то в середине — стараюсь, чтобы во всем была гармония, золотая середина. Это у меня, наверное, от мамы. Она родилась в деревне Радомировка Белгородской области. В их семье всегда были лад и мир. И в моем футболе также. Я всех координирую, и в школе был таким, и потом. Я умею помирить людей.

 

– От мамы вам досталось миролюбие, а от папы?

– Мой папа был строителем, героем Севера. О нем снят в Тюмени фильм «Первопроходец Василий Гладков». Он совершил рабочий подвиг, в тех местах, откуда родом Сергей Собянин, а Собянин даже не поздравил моих родителей с 65-летием совместной жизни — ни звонка, ни телеграммы. Ну, что ж делать, вот мудрый Александр Кушнер написал: «Времена не выбирают, в них живут и умирают. Большей пошлости на свете нет, чем клянчить и пенять. Будто можно те на эти, как на рынке, поменять…» Главное, что у моих родителей есть дети и внуки, они счастливы. Мы три раза участвовали в передаче «Пока все дома». Были, наверно, единственной полной семьей потому, что присутствовали не только мы с женой, но и родители — как мои, так и жены. Вот такое чудо, хотя лично у меня не было ни одного дедушки, только бабушка. От мамы и папы мне достались сильные родственные связи.

Отца воспитывал мой дядя Иван Григорьевич Гладков — старший брат отца, ведь моего деда немцы расстреляли в декабре 1941 года у них на глазах. Дед сражался в партизанском отряде в Брянских лесах, потом вернулся в деревню, где его выдали и расстреляли прямо около дома. Когда я родился, меня назвали в честь деда Григорием. Однажды мне в Тюмени вручили сертификат на звезду «Григорий Гладков» в созвездии «Северная корона», и я посвятил этот подарок памяти деда. В сертификате ведь не указано отчество, только координаты звезды «Григорий Гладков». Звезда деда светит мне всю жизнь…

 

– Расскажите о ваших школьных увлечениях.

– В школе я увлекался астрономией, любил смотреть на звезды, хотел все про них знать. Космонавты, астронавты — это все меня сильно влекло, но...

 

– Вмешалась музыка?

– Да, когда я был тинейджером, сильно увлекся гитарой, хотя музыкальную школу окончил по классу баяна. Когда я учился играть на баяне, мама меня приглашала выступать в детский сад на утренники, я там играл разные классические произведения, а когда было сложно играть по нотам, сочинял за всех композиторов. Так я стал сочинять музыку. А потом гитару освоил уже сам.

 

– У вас были музыкальные кумиры?

– Мы создавали первые вокально-инструментальные ансамбли, писали музыку, но довольно простую, и всегда не хватало нормальных текстов, они были корявые. Когда я познакомился с авторской песней, с бардами, я был потрясен. Особенно меня восхитил Сергей Никитин, потому что у бардов в основном мелодии простые — три-пять аккордов, а у Никитина — сложнейшая музыка. Можно сказать, что он — Пол Маккартни или Мишель Легран нашей страны. Музыку Сергея Никитина когда-нибудь будут изучать в музыкальных школах, училищах, он — гений, он совершил в моей жизни переворот. Я понял, что можно сочинять не только очень интересно, но и стихи могут соответствовать разнообразию мелодий и гармоний.

 

– Как вы стали профессиональным музыкантом?

– Стать музыкантом у меня получилось само собой — я ведь всё время сочинял музыку. Окончил я сначала технический вуз по специальности «Инженер городского электрического транспорта». Мы изучали электромобили, трамваи, троллейбусы, метро. В аудитории у нас висел портрет Николы Теслы, который уже тогда изменил мир: уйдут газ, нефть, бензин, а электрический транспорт останется. Но весь институт я пропел и проиграл, а когда окончил, поступил в Джазовое музыкальное училище в Ленинграде по классу гитары. Потом перевелся на теорию музыки, что помогло мне вступить в Союз композиторов. После училища я еще пошел учиться в Ленинградский институт культуры и получил специальность «Музыкальная режиссура».

 

– Почему же вы, обладая столь серьезными образованиями, все же с головой ушли в детские песни?

– Мама работала с детьми, поэтому в нашем доме всегда было много детских стихов, сценариев праздников. Это сказалось на моей музыке, я стал музыкальным сказочником, мои песни — сказки для взрослых и детей. Тесная творческая дружба меня связывает с Эдуардом Успенским. Началась она с «Пластилиновой вороны», потом я написал музыку к трем сериям сказки «Про Веру и Анфису», сделал пять пластинок «Следствие ведут колобки», был первым гитаристом его удивительного проекта «В нашу гавань заходили корабли». Эдуард Николаевич поднял из небытия пласт народной культуры: дворовые песни, песни городских окраин. Еще я дружу с детским поэтом Михаилом Ясновым, который живет в Петербурге. Первая наша пластинка называлась «Чудетство», а вторая — «День открытых зверей». На стихи Александра Кушнера у меня тоже есть целый цикл детских песен «Пой, Вася», хотя весь мир знает Александра Кушнера как серьезного взрослого поэта: он — лауреат первой премии «Поэт России», а мы его открыли как веселого остроумного детского поэта. Мы с ним получили на двоих премию, наверное, я — единственный музыкант, который получил литературную премию.

 

– Григорий, вы не просто пишете и исполняете детские песни, вы организуете какие-то необыкновенные концерты, в которых зрители — полноправные участники действия…

– В моей юности большую роль сыграл экспериментальный Театр-клуб «Суббота». Его основал доктор искусствоведения Юрий Александрович Смирнов-Несвицкий. Там я узнал очень много театральных приемов и приемов общения со зрителями. Я очень активно их использую в своих концертах, которые называются «Топ-шлёп-кантри-поп-хлоп-шоу», «А может быть ворона». Когда меня просят приехать с другой программой, я все меняю полностью и концерт называю так: ««Гав-мяу-хрю-ку-ка-ре-ку-ревю «День открытых зверей». Животных жалко, поэтому это уже не шоу, а ревю. Еще у меня есть программа «Веселая детскотека» — от слов «детство» и «дискотека».

 

– Вы на редкость активный и подвижный творец. Дома вас не застать. Какие места на Земле вы можете назвать своими любимыми?

– Я уже налетал на золотую карту Аэрофлота. Раз двадцать пересекал океан, бывая на других континентах. А родился я на реке Амур в Хабаровске, но оттуда меня увезли маленьким, и с тех пор у меня дальневосточная ностальгия. Я написал песни о Благовещенске — детскую и взрослую на стихи детей. Также мы объявили конкурс на стихи о Хабаровске, и об этом городе я написал две песни. Таким образом, отдал дань уважения Дальнему Востоку, который меня родил. Еще я придумал детский музыкальный фестиваль на Амуре, где являюсь председателем русского жюри. Когда наблюдаю, как поют русские и китайские детки, то представляю, что если б остался тогда на Дальнем Востоке, то также выходил на сцену и пел. Мне это очень греет душу. В рамках этого фестиваля проходит также конкурс детского рисунка «Коробка с карандашами». В Китае я был уже десять раз. Восхищаюсь этой страной. Вообще любая культура, будь то Америка, Африка — чудо. Надо брать все лучшее, восхищаться, быть терпимым. Мы ведь живем на одной планете, деваться нам некуда, самое главное — не угробить друг друга. Надо учить с детства доброте и радости от общения друг с другом.

Лариса КАНЕВСКАЯ, Россия