«Лиловый негр» в историческом антураже

В очерке, посвященном автору «Лилового негра», видный историк отечественной эстрады Елизавета Уварова сообщает о посещении в конце 1914 года Вертинским и Верой Холодной, тогда еще никому не известной женой находившегося на фронте прапорщика, одного из петроградских госпиталей. «В большой палате между двумя рядами кроватей Вертинский, надев цилиндр, и Вера Холодная в маленькой шляпе с серебристой вуалью танцевали танго “Фурлана”». Сам Вертинский в опубликованных уже в советские годы воспоминаниях пишет, что именно он привел Веру Холодную на кинофабрику, угадав в ней будущую кинозвезду. К началу 1916-го, после выхода фильма «Песнь торжествующей любви», она и в самом деле сделалась общероссийской знаменитостью. А осенью того же года Вертинский, артист московского Петровского театра миниатюр, практически каждый вечер поет со сцены посвященные Вере Холодной ариетки: «Маленький креольчик», «Ваши пальцы пахнут ладаном» и «Лиловый негр». В песенке, названной последней, артист как бы прощается с пленившей его воображение женщиной, которую он отправляет в вымышленную эмиграцию:

Где Вы теперь? 
Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш китайчонок Ли?
Вы, кажется, потом 
любили португальца,
А может быть, с малайцем Вы ушли?
Последний раз я видел Вас так близко:
В пролеты улиц Вас умчал авто.
Мне снилось, что 
в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подает манто.
Так никуда и не уехавшая Вера Холодная умерла от «испанки» (по другой версии — будучи отравленной белогвардейской разведкой) в оккупированной французами Одессе 16 февраля 1919 года.
В песенке Вертинского меня, как музыкального португалофила, не мог не заинтересовать «португалец». Знал ли такового Вертинский? Или то был обычный образ, уводивший слушателей в характерную для данного жанра экзотику наподобие «малайца» или «лилового негра»?
Так вот, похоже, португалец все же был, хотя и появился за несколько лет до начала звездного восхождения Веры Холодной. Звали его Франсишку д’Андраде (1859–1921). В конце ХIХ века он блистал в качестве солиста итальянской Мамонтовской оперы, довольно долго жил в России. Впоследствии перебрался в Германию, где до 1916 года пел ведущие баритональные партии в Берлинской опере. Особенно он прославился исполнением моцартовского Дон Жуана. Франсишку был хорош собой, долгие годы имел устойчивый успех среди российской публики, особенно ее женской половины. Как вспоминал в эмиграции бывший оперный певец, впоследствии известный писатель Александр Амфитеатров, его младшая сестра Люба в течение нескольких лет была буквально околдована португальским артистом. В качестве гастролера он продолжал посещать Россию практически до начала Первой мировой войны. Не знаю, слышал ли его когда-нибудь на сцене Вертинский, но не знать о португальском красавце-баритоне он, конечно, не мог. Песенка «Лиловый негр» сочинялась не в лучшее для России время. Воюющая страна переживала тяжелые военные поражения, правящий режим агонизировал. В воздухе пахло катастрофой. Как всякий художественно одаренный человек Вертинский обладал повышенной интуицией. Чувствуя, к чему идет дело, не имея других средств выразить обуревавшую его тревогу, он заранее «отправлял» в эмиграцию дорогую сердцу женщину. Благополучный португальский артист, годившийся ей в отцы, чем не подходящий спутник для подобного путешествия?
В реальной жизни с Франсишку д’Андраде, отрезанным от России войной, Вере Холодной встретиться не довелось. Оказавшись в 1919-м в Одессе, она сошлась не с португальцем, а с французом. Правда, изначально этот человек был известен как одесский еврей, мать которого была в приморском городе домовладелицей по фамилии Фрейденберг. В 1890 году под именем Анри он вступил во французскую армию. Участвовал в Первой мировой войне, дослужившись до звания полковника. В начале 1919-го Анри Фрейденберг (1876–1975) занимал должность начальника штаба командующего союзными силами Антанты на Юге России генерала д’Ансельма. В зону их ответственности входило все Северное Причерноморье, включая Одессу. Там-то Фрейденберг и познакомился с Верой Холодной. Между ними завязался роман, который до наших дней продолжает вызывать множество комментариев, включая тот, что под влиянием якобы связанной с большевиками киноактрисы Фрейденберг принял самовольное решение о поспешной эвакуации французских и греческих сил из Одессы.
Факты, однако, говорят о том, что в период близости с Верой Холодной Фрейденберг контактировал отнюдь не с большевиками, а с представителем Украинской народной рады, стремясь передать Одессу петлюровцам. Этому помешали падение независимого Киева и фактический уход Петлюры с политической сцены. Кроме того, проведенная по инициативе Фрейденберга эвакуация имела место 4–7 апреля 1919 года, т.е. спустя почти два месяца после кончины Веры Холодной.
Не подтвердило предательство Фрейденберга и проведенное специальной военной комиссией по требованию французского премьера Ж. Клемансо расследование. Полковник был восстановлен на военной службе и долгие годы служил на командных должностях во французских колониях в Африке. В 1933–1938 годах он был командующим колониальными силами Франции.
Поэтому одесское увлечение Веры Холодной, как мне представляется, правильнее рассматривать не в качестве некоего звена чекистской спецоперации по захвату Одессы (что, кстати, после ухода французов осуществил атаман Григорьев), а в рамках тематики заинтересовавшей нас песенки Вертинского. Разрываясь между ужасающей российской действительностью и картонной экзотикой немого кино, актриса стремилась каким-то образом покончить с этим невыносимым положением. Не исключено, что и Вертинский, тогда же находившийся в Одессе, советовал ей уезжать. Французский начштаба, плененный красотой русской актрисы, казался ей кем-то вроде нового персонажа «Лилового негра», с которым легче всего было уйти (А может быть, с малайцем Вы ушли?)
Увы, судьба распорядилась иначе: Вера Холодная ушла не с кем-то, а просто ушла. В этот момент звезде немого кино было всего 25 лет.
Нам же в память о ней остались чем-то похожие друг на друга фильмы, бесчисленные легенды и замечательные памятники эпохи — посвященные киноактрисе песенки Александра Вертинского. «Лиловый негр» никогда не исчезал из репертуара артиста. В годы эмиграции он дважды (в Германии в ­1930-м и в Польше в 1932-м) записал его для граммофонных пластинок, причем во втором случае в качестве аккомпаниатора выступил выдающийся польский композитор Ежи Петербурский, о котором автору этих строк не раз приходилось писать на страницах «Алефа».
Не забывали «Лилового негра» и на родине создателя. В сатирической пьесе Михаила Козырева «Балласт» (1930) одно из действующих лиц, некто Феоктистов, вместе с героем мечтающий об эмиграции, то и дело напевает последние строки песенки Вертинского: «…И снится мне: в притонах Сан-Франциско лиловый негр вам подает манто». А в 1935–1936 годах в Ленинграде, с негласного разрешения властей, на заводе Музтреста небольшими тиражами для особых клиентов выпускались пиратские копии заграничных пластинок Вертинского (включая «Лилового негра») с этикетками, маскирующими их подлинное содержание.
И наконец, последний штрих к истории песни: именно ее в послевоенной Москве напевает главный герой фильма «Место встречи изменить нельзя». Так два российских человека-легенды, Вера Холодная и Владимир Высоцкий, неожиданным образом “встретились” в коротеньком эпизоде одной из самых популярных отечественных кинокартин.
Николай ОВСЯННИКОВ, Россия