«Круглый год хоровод»

Те, кому до тридцати, не могут понять, что такое телеграмма и какую радость она приносила человеку, а иногда горе, потрясение. Слово в языке есть, а самой телеграммы нет! СМС или, в лучшем случае, письмо по электронной почте. А если бы во времена Пушкина был интернет?! Так мы бы лишились великого богатства — писем поэта! А их комментируют уже больше двух веков и находят в них новые детали, восхищаются стилем, глубиной, мудростью поэта. У меня томик «Евгения Онегина» со знакомыми с детства рисунками В. Свитальского. Куда это делось и чем вычеркнуто уже почти полностью из нашей жизни?
Двуликий Янус — прогресс мощно вытесняет то, что люди копили годами, и уверяет нас, что нынче живем лучше. Может быть, в бытовом плане, хотя напридумывали такого оружия, что страшно жить, напоили поля такими дерзкими химиями, что страшно есть, заставляют таблетки глотать горстями, а в праздничный новогодний вечер такую программу по всем каналам запускают, что смотреть противно.
Хочется увидеть и услышать «Школьные годы», Ансамбль песни и пляски имени В. Локтева, Ансамбль детей железнодорожников. Хоровую студию «Пионерия», да, я оттуда! Где еще не задавлена «цифрой» песня и не дают в эфир фанеру, где трудно достать изданную фантастическими тиражами книгу, потому что есть культура издания, иллюстрирования и чтения.
Вы поняли, мои дорогие читатели, о чем я? Не о том времени грущу и не хочу туда обратно, упаси Б-г! Я о потерях, которые принесла «цивилизация», потому что это ее изнанка, ловко используемая бездушными дельцами ради набивания кармана, плюющими на культуру, искусство, а если сказать объемнее — на души живущих сейчас людей!..
Вот поэтому я хочу сегодня рассказать вам о человеке, о композиторе, который не поддался соблазнам «цивилизации» и не опустился до меркантильного использования искусства. К сожалению, мы с ним не виделись еще в жизни, а только в разговорах по скайпу, и работали мы с ним, не сидя за одним столом или у инструмента, а только по переписке в электронном виде. И, как мне кажется, использовали достижения времени во благо своей работе.
Композитор Владимир Синенко написал небольшую песенку на мои стихи, называлась она «Колыбельная» и вошла в состав его авторского сборника, издававшегося в Питере. Тогда он разыскал меня по интернету — надо было подписать какие-то бумаги об авторстве и т.д. Это было началом нашего знакомства. После этого я в свою очередь нашел его произведения в интернете и послушал. Мне было чрезвычайно приятно, что они написаны в классической манере, тем более что обращены к детям. Не примитивные мелодийки под однообразное цум, цум, цум электронного автомата, а понятное, доступное, ласкающее детское ухо и остающееся в памяти на раз.
В самом начале в разговоре Владимир Синенко упомянул имя Георгия Александровича Струве, сказал, что считает его своим учителем. Тогда мне стало понятно, что он — продолжатель традиции этого великого организатора хорового дела в России, великолепного дирижера и интересного композитора, с которым я дружил и писал. Я был у самых истоков его начинания — хоровой студии в подмосковной Обираловке, в обычной школе, где учились не специально отобранные дети, а обычные мальчишки и девчонки окрестных улиц. Его интересное сольфеджио на пальцах, которое дети воспринимали как захватывающую игру, с восторгом, а потому пели чисто и вдохновенно, меня поразило!
Много мы с ним общались, и меня грело, с каким пиететом Владимир Иванович говорил о Георгии Струве. Было грустно, что он так рано ушел из жизни… И хоровые студии десятками возникали во всех частях России, там во весь голос звучала хоровая музыка. Возрождалась в одной из самых хоровых стран мира. Изгнанная из школ в последние десятилетия советской власти, музыка вновь возвращалась к ребятам: в школы вернулись хоровые коллективы, зазвучали хоровые студии на лучших сценах и в лучших залах. Я думал: «Как жалко, что Георгий Струве не видит второго рождения своего великого дела!»
Приверженность хормейстера Владимира Ивановича Синенко этим идеалам и продолжение им великих традиций русского хорового пения меня так подкупили, что захотелось с ним поработать как с композитором. Очень часто хоровые дирижеры сами создают произведения для своих коллективов, и это всегда очень удобно исполнять, потому что хоровик и композитор в одном лице — прекрасное совмещение в авторе.
У Владимира Синенко, кроме всего прочего, есть свои хоровые коллективы, он преподает в Приморском краевом колледже искусств во Владивостоке, проводит фестивали хоровой музыки «Вечное детство», посвященные памяти Георгия Струве, у него в гостях хоры из разных городов и из Москвы. Активный, сильный, уверенный человек, подкупающий своей действенной заинтересованностью хоровым делом.
Мы стали приноравливаться друг к другу и искать общую тему, платформу для создания хорового произведения крупной формы. Я почему-то интуитивно был уверен, что у этого композитора получится то, о чем я мечтал многие годы. Мне хотелось, чтобы был создан хоровой концерт на мои стихи. За десятилетия работы со многими композиторами и хорами были написаны хоровые циклы, кантаты, сюиты, оратории, а вот хорового концерта так и не случилось.
Трудно стать соавторами — не формальными авторами музыки и стихов одного произведения, а соавторами, то есть совместно создающими произведение, и, несмотря на огромное число часовых поясов между нами, мы приноровились и созванивались, списывались, обсуждали и предлагали, отвергали и придумывали, будто сидели в одной комнате у одного инструмента, а это ощущение и есть рождение соавторства, сотворчества, не единомыслие, а соавторство.
На самом деле оказалось — длинная дорога! Года полтора мы работали, мне кажется, к обоюдному удовольствию и радости, хотя бывали и споры, неуступчивые позиции и потом общее решение. Так получился хоровой концерт «Круглый год хоровод» в 12 частях — 12 хоровых опусов, а всего 28 стихотворений в этом произведении. И оно сразу зазвучало — сначала на Дальнем Востоке, а потом в Москве в Большом зале Дома композиторов в авторском концерте Владимира Синенко, исполненное хором «Преображение» под управлением Михаила Славкина. Интернет уже растиражировал исполнение этого произведения.
Клавир ждет своей очереди в издательстве, возможно, некоторые номера из концерта прозвучат в исполнении зарубежного коллектива. Значит, не зря была эта большая затрата времени и труда, значит, не подвела соавторов интуиция, которая свела их и сблизила на такой непростой и объемной работе. Автограф на программке, афиша — это приятные и памятные атрибуты времени.
В заключение мне хочется сказать, что традиция — великая, мощная сила в искусстве, это касается и хорового дела. В пору бессмысленного и жестокого давления малограмотной всесильной власти на культуру и искусство в СССР хоровая традиция помогла во многом сохранить великую культуру страны, России. Сегодня послушайте тысячеголосый хор под руководством Валерия Гергиева — это лучшее доказательство, что ожила и набирает силу музыка хоровой державы!
Маленький автограф — казалось бы, такое частное дело, радость двух людей, памятка об их дружбе, работе, общей вере в свое дело, в общее хоровое дело. А вот поди ж ты, сколько за этими двумя-тремя строчками, если приглядеться!..
Михаил САДОВСКИЙ, Россия