Белые крылья любви

И вот однажды к берегу приплыла нерпа. Нет, конечно же, это была нерпа мужского рода – Нерп.И даже не спрашивайте, откуда могла взяться нерпа, точнее Нерп, у Куршской косы. Этого не знает никто. И, наверное, никогда уже не узнает. Но факт остается фактом. Нерп подплыл так близко, что увидел белку. А Белка – его. Какое же это было счастье! Звери в те дни часто видели удивительное зрелище: в воде мелькала серебристо-серая нерпиная спина, а на ней в радуге разноцветных брызг стояла Белка, распустив по ветру пушистый хвост.

Ох, какая дурра эта Белка! – Одновременно с грустью и завистью говорили друг другу звери. И ведь как в воду глядели. В самом конце лета, когда вода уже ощутимо похолодела, и в воздухе ощутимо запахло осенью, Нерп вдруг исчез. Исчез так же неожиданно, как однажды появился, и бесполезно было гадать, что же произошло.

Белка сначала ждала. Она часами стояла на берегу, вглядываясь до слепоты в потемневшую свинцовую воду. Белка страшно исхудала, пушистый хвост поредел и выглядел жалким. Звери - сначала белки, а потом и другие – приносили ей еду – каждый на свой вкус. Но непрерывно росшая у Белкиных лап кучка дичи и плодов оставалась нетронутой. И через какое-то время Белка исчезла. «Мама, она растаяла?!» - спрашивали мам любопытные бельчата. - «Да», - мямлили мамаши, не в силах произнести вслух свои самые мрачные предположения.

Но, к счастью, вскоре все прояснилось. Больную, вконец обессилевшую Белку подобрал местный сторож Максимыч. Он и выходил ее к весне. А летом Белка снова вернулась в свой пляшущий лес. И все пошло как прежде. Белка прыгала по лесу, собирала грибы, орехи, охотно играла с чужими бельчатами.

И никто на всем белом свете не знал, что в дупле, куда Белка возвращалась каждую ночь, под грудой пуха и веточек хранилось ее главное сокровище – белое перо. Она почему-то называла его нерпиным. «Ну какие же у нерпы перья?» – спросите вы. Ну, не знаю, не знаю. Белке же виднее, ведь это она, а не вы была целое лето нерпиной возлюбленной подружкой. Белка ложилась, подстелив под себя перо, и засыпала. И снилось ей, что в синем небе, расправив свои белоснежные крылья, летит к ней ее возлюбленный Нерп. А где-то к середине лета чудный сон растаял, растворился в небытие. И тогда Белка, засыпая, уже сама распахивала свои белые крылья любви, и парила ночи напролет в небе над родным лесом, над заливом и морем – до самого утра.

А сторож Максимыч, завидев ее, весело махал руками и кричал: «Смотрите! Это моя белочка летает!» И ему верили, конечно. Потому что только у доброго, но сильно пьющего человека может быть своя белочка.

Наталья Леменёва, Россия