Совет султану

В конце февраля 1922 года Египет перестал считаться протекторатом Великобритании и получил статус самостоятельного государства. Управлявший протекторатом султан Ахмед Фуад Первый принял титул короля Египта. В 1925 году пост главного раввина королевства получил Хаим-Нахум эфенди, до той поры занимавший пост хахам-баши, главного раввина Османской империи. Наша история начинается в 1926 году, когда раввин Зоненфельд послал письмо раввину Хаиму эфенди.
Одна из самых сложных задач в деятельности раввина — это разбор дела брошенной жены, в русском языке именуемой «соломенной вдовой». В те годы мир еще не был опоясан телефонной сетью, не говоря уже об Интернете, фейсбуке и вотсапе. Муж уезжал по делам в другую страну и пропадал на многие годы. Установить, что с ним произошло, зачастую было практически невозможно.
Случалось, пропавший без вести возвращался спустя много лет, но чаще всего он исчезал навсегда. Мир тогда был жестоким и безжалостным, человеческая жизнь стоила немного, а уж тем более жизнь еврея, за которого некому заступиться. Впрочем, если внимательно оглянуться вокруг, с тех пор мало что изменилось. Информированность о событиях возросла, а нравы остались теми же…
Итак, вести от мужа переставали приходить, шли годы, заканчивались надежды, иссыхали слезы. И женщина, добрый десяток лет проведшая в одиночестве, хотела устроить свою судьбу. Из-за моря доходили обрывки свидетельств, смутные слухи, косвенные доказательства гибели мужа. Чтобы с их помощью воссоздать картину случившегося и разрешить женщине снова выйти замуж, требовались недюжинные аналитические способности, зачастую граничащие с ясновидением. Цена ошибки могла оказаться высокой, если первый муж вдруг возвращался домой, дети от второго брака считались мамзерами, а саму женщину ждали позор и бесчестье. Поэтому раввины не спешили разрешать повторные браки «соломенных вдов», требуя однозначных свидетельств и неопровержимых улик.
Раввин Зоненфельд как глава суда постоянно занимался этими проблемами. И письмо, которое он направил Хаиму эфенди, касалось иерусалимской «соломенной вдовы». Почта в тридцатые годы прошлого века работала вполне прилично, да и расстояние от Иерусалима до Каира невелико, поэтому ответ должен был прийти быстро. Однако минула неделя, за ней другая, третья, а Хаим эфенди молчал. Наконец, спустя месяц пришел ответ.
«Да, человек, о котором вы спрашиваете, действительно приехал восемь лет назад в Александрию, однако уже полтора года, как он перебрался в Стамбул, и искать его следует там. Я приношу свои извинения за задержку с ответом. Обстоятельства, помешавшие мне ответить немедленно, не изменились, и я прошу у глубокоуважаемого раввина совета.
В начале этого месяца светлейший король Египта Ахмед Фуад Первый вместе с августейшей супругой вышли на прогулку в сад королевского дворца. Короля, как обычно, сопровождали царедворцы и охрана, поэтому случившееся невозможно было ни скрыть, ни переиначить. День выдался жарким, и когда августейшая пара проходила мимо бьющего из скалы родника, королева остановилась и выразила желание зачерпнуть холодной воды и напиться. Его величество возразили, в воде могут быть болезнетворные инфекции и микробы, поэтому лучше выпить шербет.
Королева рассердилась, топнула ногой и сказала, что инфекции и микробы не более чем глупости, придуманные в Европе, а она желает не шербета, а холодной родниковой воды. Его величество снова ответил отказом. Королева помедлила с минуту и опять повторила свое желание, на что король так же отказал. Тогда ее королевское величество наклонились над родником, зачерпнули воду рукой и напились.
Весть о случившемся моментально облетела дворец и, когда прогулка закончилась, к королю направилась делегация министров во главе с великим визирем. Дело в том, что по законам Египта человек, нарушивший трехкратно повторенный приказ султана, или как его сейчас стали именовать — короля, подлежит смертной казни за бунт против власти. А тут король лично запретил три раза, но женщина, кем бы она ни была, посмела поступить по-своему. Столь явное неповиновение есть не что иное, как откровенный бунт, который должен быть наказан немедленно и по всей строгости закона.
Слух об этом происшествии, несомненно, быстро распространится по всему Египту и станет примером для подражания в ту или иную сторону. Если королеву казнят, сие послужит укреплению закона и правопорядка, противоположного рода действие будет потворствовать преступному свободомыслию и распущенности нравов. Король в данной ситуации не имеет права на личные чувства и должен поступить как глава государства, подающий пример своим подданным, а не как частное лицо.
Министры были настроены весьма решительно, и король понял, что замять дело не удастся. Его величество сидит на престоле сравнительно недавно, и его власть не укрепилась настолько, чтобы он мог самовластно пойти против мнения большинства министров.
Все мы знаем, как сильно его величество Ахмед Фуад любит свою жену, поэтому он принялся искать пути для ее спасения. Прежде всего, король выговорил для себя два месяца для того, чтобы принять решение. Как только министры удалились, он вызвал во дворец шейха, главного кади Египта, коптского патриарха и меня, раввина Каира. Нас заперли на две недели во дворце и приказали отыскать лазейку в законе, позволяющую спасти королеву. Ввиду своего заточения я не смог вовремя ответить на ваше письмо, досточтимый раввин Зоненфельд.
Мы предложили несколько вариантов спасения, но ни один из них не понравился королю. Он велел нам отправляться по домам и через неделю предстать перед ним с новыми предложениями. Поэтому я обращаюсь к вам за советом и помощью».
***
Дочитав письмо, раввин Зоненфельд не медля ни минуты сел писать ответ.
– Многоуважаемый Хаим-Нахум эфенди! Я не вижу в данном происшествии никакого троекратного нарушения приказа короля. Давайте подробнее рассмотрим ситуацию. Королева хотела напиться из родника. Какую воду она имела в виду? Ту, что в данный конкретный миг выливалась наружу. Какую воду запретил ей пить король? Именно эту. Но ведь вода в роднике постоянно обновляется, и когда королева вновь заявила о своем желании и вновь услышала запрет, речь шла уже о совсем другой порции воды, не имеющей к первой ни малейшего отношения. То же самое произошло и в третий раз. Из этого следует, что нужно говорить не о трехкратном нарушении одного и того же запрета, а о трех нарушениях трех разных запретов, что по законам Египта не карается смертной казнью.
***
Чтобы не терять времени, ответ отправили в Каир телеграммой, и спустя два часа она уже лежала на столе у Ахмеда Фуада Первого. Простота и логичность решения, предложенного иерусалимским раввином, потрясла короля и его министров. Королева была оправдана, а султан наградил обоих раввинов орденами. Раввин Зоненфельд, получив почетную награду, только хмыкнул и спрятал ее в дальний ящик стола, а Хаим-Нахум эфенди был вынужден носить этот орден всю жизнь. Даже на своей знаменитой фотографии, вошедшей во все исторические справочники, он изображен с этим орденом. 
Яков ШЕХТЕР, Израиль