Гаон из Шклова

Иегошуа был уроженцем Шклова и происходил из известного и знатного иудейского рода. После окончания хедера он направляется в иешиву Минска, где получает фундаментальное знание Еврейского закона. Духовным учителем и наставником Цейтлина был известный талмудический корифей р. Арье Лейб бен-Ашер, который славился способностью «развивать в учениках находчивость и догадливость». И надо сказать, эти качества, дарованные нашему герою уже от природы, обрели под руководством ребе и блеск, и завидную зрелость, удивительные в юном школяре.

После окончания иешивы он продолжает изучать Тору и Талмуд. Однако Иегошуа (подобно древним танаим*) считал, что знаниями торговать негоже, а зарабатывать на жизнь еврею надлежит самой земной профессией. И наш герой сосредоточивается на торговле и предпринимательстве, благо, что и талантом финансиста не был обделен. Цейтлин возвращается в родной ему бойкий торговый город Шклов, ставший и подлинной метрополией русского еврейства. Здесь работала иешива, была учреждена еврейская типография, построена большая каменная синагога, где велись бурные диспуты о сущности веры между хасидами и миснагдим**.

После Первого раздела Польши и перехода Шклова под российский скипетр город в 1777 году был пожалован императрицей Екатериной II ее отставному фавориту графу Семену Гавриловичу Зоричу (1745–1799). Сей бывший монарший любезник жил здесь этаким местным царьком с многочисленным двором, царскими выездами и балами, театром, где ставились французские оперы и итальянские балеты. Деньги он проматывал огромные. Нечистый на руку карточный шулер, безалаберный и невоспитанный, привыкший к исполнению всех своих прихотей, этот, как его называли, «шкловский деспот» любил, чтобы перед ним лебезили, и не терпел препирательств. И Иегошуа (вместе со своим братом, который был командирован Зоричем в Ригу, чтобы скупать там по сходной цене антиквариат и «мягкую рухлядь») становится его помощником. Неизвестно, какие именно поручения графа выполнял Цейтлин, но есть свидетельства, что в 1770–1780-е годы он по заданию сего самодура часто наезжал в Берлин.

По счастью, от таких вояжей наш герой получал не только коммерческую выгоду, но и обильную пищу для ума. Он сближается с деятелями берлинской Гаскалы и становится частым гостем в доме основоположника Еврейского просвещения, «еврейского Сократа» Мозеса Мендельсона (1729–1789). Товарищеские узы связали его с такими выдающимися маскилим, как главный раввин Берлина Гирш Лебель (1721–1800); выдающимся лингвистом и экзегетом Нафтали-Герцем Вессели (1725–1805); провозвестником реформизма в иудаизме Давидом Фридлендером (1750–1834) и др. По-видимому, в это время складывается своеобразная культурная и мировоззренческая позиция Цейтлина. Как и приверженцы Гаскалы***, он был против культурной обособленности еврейства и видел в усвоении европейского образования залог улучшения положения своих соплеменников.

В то же время он находился под значительным влиянием раввинистической культуры, ярчайшим выразителем которой был знаменитый Виленский гаон, р. Элияху бен Шломо (1720–1797). Иегошуа старался подчинить светское знание дисциплине религии и никак не разделял рационалистические взгляды «берлинеров», их пренебрежительное отношение к Талмуду и иудейской обрядности. По существу, взгляды Цейтлина аккумулировали в себе идеалы европейского просвещения и еврейской интеллектуальной традиции. По словам историка еврейской литературы Исраэля (Сергея) Цинберга, Иегошуа суждено было встать «во главе умственного центра» еврейства Шклова.

Судьбоносным для Цейтлина стало его знакомство с «великолепным князем Тавриды» Григорием Потемкиным, который владел поместьем Кричев-Дубровна и другими землями неподалеку от Шклова. Потемкин, обладавший даром «величайшего познания людей», сразу же оценил этого еврея и приблизил его к себе. По словам мемуариста Александра Давыдова, Иегошуа стал «министром финансов и снабжения» при Потемкине, он управлял имениями светлейшего князя, строил города, оформлял займы для снабжения армии и возглавил монетный двор в Крыму.

Потемкина пленили не только деловые качества, но и поразительная эрудиция Иегошуа. Набожный Цейтлин, облаченный в традиционную еврейскую одежду, был непременным участником всех религиозных диспутов, до которых светлейший был весьма охоч. Это Цейтлин привил Потемкину интерес к иудаизму. Достаточно сказать, что в личной библиотеке князя хранился драгоценный свиток из пятидесяти кож с «Пятикнижием Моисеевым», написанный предположительно в IX веке (ныне хранится в Научной библиотеке им. Н.И. Лобачевского Казанского федерального университета).

По свидетельствам очевидцев, Иегошуа часто «расхаживал вместе с Потемкиным, как его брат и друг». Он часто сопутствовал князю и в его конных выездах, величаво выступая рядом с ним на великолепной темно-гнедой кобыле. Правнук Цейтлина, еврейский писатель Шая Гурвиц живописует: «Как знак особого достоинства, Иегошуа получил в подарок от императрицы роскошную форменную одежду с золотыми полосами, сияющими пуговицами, а также мечом наперевес. Этот убор надлежало носить, когда еврей сопровождал товарища своего, светлейшего князя. Они осматривали дороги и здания, созданные не без участия Цейтлина…

Когда светлейший рассматривал петиции от обступивших его просителей, мудрец р. Иегошуа был осаждаем меламедами и раввинами и должен был отвечать на разные галахические вопросы. Тогда ребе сходил с лошади, становился на колени и писал обстоятельные респонсы**** и только по окончании сего продолжал путешествие».

Весной 1787 года по ходатайству светлейшего Екатерина II, путешествовавшая тогда со своей свитой по югу империи, приняла в Шклове возглавляемую Цейтлиным еврейскую депутацию. Те подали петицию с просьбой отменить в России употребление оскорбительного для них слова «жид». И императрица сразу же согласилась, предписав впредь использовать только слово «еврей». Слова, слова, слова… Сговорчивость Екатерины тем понятнее, что речь шла не об искоренении национальной и религиозной нетерпимости к евреям, а лишь о слове, ни к чему ее не обязывавшем. Тем более что табу на бранное слово «жид» распространялось только на официальные правительственные документы; в устной же речи, равно как и в произведениях изящной словесности, употребление этого слова отнюдь не возбранялось…

Неоценим вклад нашего героя в победу России в Русско-турецкой войне 1787–1791 годов. Цейтлин, наряду с другим замечательным еврейским правозащитником Нотой Хаймовичем Ноткиным (1746–1804), был одним из главных поставщиков российской армии и флота. Важно и то, что сам Цейтлин осознавал собственную деятельность как труды, «понесенные на пользу государственную», службу, «отягченную ко благу Отечества заботами и изнурениями».

Потемкин воздал еврею по заслугам. В 1787 году он выхлопотал для Иегошуа у польского короля Станислава Августа чин надворного советника, что давало тому дворянское звание и право владеть землей. Добился светлейший и того, чтобы Цейтлин стал обладателем богатейших поместий: Устье в Могилевской губернии и Софийка под Херсоном.

Во многом благодаря Потемкину укрепились связи Цейтлина с государственной элитой империи, и он не преминул использовать их во благо своих соплеменников, став одним из деятельных штадланов***** своего времени. Современник свидетельствует: «Всякий удрученный и обиженный еврей стучался к нему в дверь, и он не отказывал никому». И благодарные иудеи стали уважительно называть сего народного заступника «Ха-сар Цейтлин» и «Мудрец из Шклова».

После кончины Потемкина наживший миллионное состояние Иегошуа удалился от дел и обосновался в своем имении Устье, где отстроил великолепный дворец, утопавший в зелени садов и живописных виноградных рощ. Как подлинный еврейский меценат, Цейтлин создал здесь свой бет-га-мидраш****** с украшенной золотом и дорогими каменьями священной утварью и свитками Торы, завезенными из Палестины и Оттоманской Порты.

Ревнитель знаний, он пригласил сюда выдающихся ученых и талмудистов. Здесь построил лабораторию и проводил химические опыты раввин Барух Шик (1740–1812), комментатор сочинений Маймонида и переводчик «Элементов» Евклида на иврит. Менахем Мендл Лефин (1741–1819) был одержим идеей «просвещать народную массу и поучать ее мудрым наставлениям», причем на разговорном еврейском языке (перевел на идиш «Притчи Соломоновы»), и написал в Устье главный свой труд «Хешбон хa-нефеш» («Самовоспитание», 1808).

Здесь обосновался и знаток ивритской грамматики Нафтали Герц Шульман, а также ревнители патриархального благочестия раввины Менахем Нахум и Элиэзер из Слонима, занимавшиеся составлением комментариев к Талмуду. Работал здесь и видный талмудист Вениамин Ривелес. Ученик Виленского гаона, он вел аскетический образ жизни. В Устье он собрал уникальный гербарий и составил глоссы к Библии и Талмуду.

Цейтлин создал условия, чтобы ученые мужи могли свободно предаваться своим научным занятиям. В их распоряжение была предоставлена собранная хозяином уникальная библиотека с древними свитками и манускриптами, увесистыми фолиантами по Галахе и каббале, а также с литературой по многим отраслям знания. Здесь царила атмосфера духовности и подлинного благочестия. Цейтлин на правах учителя бет-га-мидраша обыкновенно читал вслух выдержки из комментариев к Торе или Талмуду, а слушатели глубоко и всесторонне анализировали текст, толкуя его каждый по-своему, однако в конце всегда находили разумный компромисс.

Он напряженно работал, словно спешил, боялся не успеть доделать задуманное. Но сказано же еврейскими мудрецами: «Тот, кто погружается в учение, удлиняет жизнь» (Авот, гл. 2: 8). И Иегошуа Цейтлин, этот гаон из Шклова, подобно ветхозаветному Аврааму, «умер в доброй старости, насыщенный жизнью, богатством и славою, и приложился к народу своему». Он встретил смерть со спокойным лицом в своем заповедном Устье. «Вожделенное сокровище и тук в доме мудрого».

Лев БЕРДНИКОВ, США

__

*Танаим — ученые каббалисты древних времен.

**Миснагдим — раввины, противники хасидизма.

***Гаскала — просветительское движение еврейской интеллигенции Германии, Польши, России в XVIII–XIX вв.

****Респонсы — «вопросы и ответы», один из жанров галахической литературы.

*****Штадлан (ходатай), представитель еврейской общины, защищавший интересы общины или отдельных ее членов перед властями.

******Бет-га-мидраш — учебное помещение.