Вальс

Вальс

– Все детство, до 14 лет, я прожила с родителями в США, — начала рассказ Белла Цукерман. — Там отец работал вице-президентом «Амсторга». Когда папу отозвали в Москву, я свободно говорила по-английски, но с трудом писала по-русски. Вернувшись в Москву, окончила десятилетку и поступила на истфак МГУ. Проучилась два года — и вдруг война. С первых дней обивала пороги военкоматов, рвалась на фронт. Наконец, после спецподготовки была назначена начальником штаба пулеметного батальона. Однако моя «окопная жизнь» длилась недолго: ранение, госпиталь.

Из личного дела стало известно, что я свободно владею английским. Меня направили переводчиком в одну из воинских частей. Сразу после окончания войны, когда возникла необходимость регулярного общения с англо-американскими союзниками, прикомандировали к Советской военной администрации в Берлине. Неоднократно работала переводчиком у маршала Жукова при его официальных переговорах с англо-американскими союзниками. Георгий Константинович был строгим, малоразговорчивым. Я немного побаивалась его.

Осенью 1945-го в Берлине ожидали леди Астор, известную американскую миллионершу, владелицу многочисленных СМИ. Жуков приказал мне сопровождать леди во время ее визита. Но на аэродроме ее встречали военные переводчики.

Невысокого росточка, сухонькая 80-летняя леди Астор, проходя вместе со мной по коридору виллы, где ее разместили, неожиданно рассмеялась.

– Что случилось? — поинтересовалась я.

– Ваши мужчины всегда так встречают дам? — спросила леди. — Они предложили мне раздеться.

Тут же я все поняла. Переводчики не учли, что по-американски надо было попросить леди снять пальто, а не раздеться. Зато у них было ­оксфордское произношение.

– Тогда же я танцевала с Дуайтом Эйзенхауэром, — чисто по-женски похвасталась Белла. — Перед отъездом из Берлина на родину Эйзенхауэр, бывший главнокомандующий оккупационными войсками США в Германии, распорядился устроить прием и бал. Таков был протокол прощания. Нам, переводчицам, предложили на бал одеться празднично. Да где ж возьмешь гражданскую одежду?! Моя подруга — переводчица с французского Лида Соловьева, сумела найти замечательное осеннее платьице. А я?.. Отказаться от присутствия на приеме не могла, там было мое рабочее место. Тогда я принялась начищать свои хромовые сапожки и надраивать пуговицы гимнастерки.

Поднявшись по широкой лестнице особняка, вошла в зал, полный гостей. Свет люстр тысячами огоньков отражался в золоте погон на парадных мундирах генералов и офицеров. Глазами нашла своих и стала рядом с ними в первом ряду.

Произносившихся на вечере речей не помню, но вот оркестр заиграл вальс Штрауса, и от группы американцев отделился высокий симпатичный Дуайт Эйзенхауэр, которого я уже знала по его встречам с Жуковым. Генерал направился к нашей группе. Поприветствовал всех легким кивком головы и, улыбнувшись, протянул мне руку, приглашая на вальс:

– Никогда не танцевал с советским лейтенантом! — произнес он по-английски.

Я улыбнулась в ответ, но, честно говоря, немного испугалась. Столько лет не танцевала! Но отказать не могла и протянула генералу руку. Какое-то время вальсировали молча, но потом что-то сказала ему, не помню сейчас, что именно. Мое внимание было приковано к ногам. Не отдавить бы их генералу! Позор!

Неожиданно, чуть отстранившись, он пристально посмотрел мне в лицо: «Вы русская?» – «Еврейка».

Показалось, он слегка сжал пальцами мою ладонь и неожиданно похвалил: «Вы говорите как истая американка!» Я молча кивнула. Частные разговоры с иностранцами у нас, мягко говоря, не поощрялись.

Тот вальс с будущим американским президентом запомнился мне на всю жизнь.

Подготовил Владислав ШНИЦЕР, Россия

Рисунок Беллы Цукерман, Ривки Беларёвой