Первые в списке злейших врагов Рейха

Роль Левитана в Отечественной войне с первых же ее дней стала особенной. В самое трагическое время, когда лавина немецких войск рвалась к Москве, его голос был рядом с бившимися насмерть советскими воинами, с оставшимися без крова беженцами, с не знавшими отдыха тружениками тыла.

Стоило прозвучать по радио голосу Левитана («Говорит Москва…»), люди замирали. Что скажет он сегодня: оставили, перешли в наступление, освободили…

Пережившие войну не забудут первого приказа Верховного главнокомандующего о салюте в честь победивших на Курской дуге советских войск в августе 1943-го. Левитан его прочитал на одном дыхании, как гимн радости.

Главному диктору страны выпала честь первому сказать «Здравствуй!» наступающему миру. 

– 9 мая 1945-го, — вспоминал Юрий Левитан, — нам выпало счастье прочесть Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Диктор Ольга Высоцкая читала материалы о подробностях подписания акта. А вечером нас, группу работников радио, вызвали в Кремль и вручили исторический приказ о полной Победе над фашистской Германией. Прочесть его надлежало через 35 минут.

Радиостудия, откуда велись такие передачи, находилась недалеко от Кремля, за зданием ГУМа. Но перед нами — людское море. С помощью милиции и солдат мы взяли с боем метров пять, а дальше — ну никак!

«Товарищи, — кричу, — пропустите, мы по делу!» А нам отвечают: «Какие там дела! Сейчас по радио Левитан приказ о Победе передаст, салют будет! Стойте, смотрите и слушайте, как все!»

Хороший совет... Решаем: возвращаемся обратно в Кремль, в его небольшую радиостудию.

Добежали вовремя. И в 21 час 50 минут мир услышал: «Говорит Москва! Фашистская Германия разгромлена!»

Атмосфера военных лет, ее окраска, ее звуки неотделимы от голоса Левитана. Его голос, голос эпохи, — неотъемлемая часть этих тяжелых лет. Фронтовики ему писали: «Уважаемый Юрий Левитан, наш однополчанин! Да-да, наш однополчанин. Вы шагали вместе с нами по тяжелым военным дорогам. Сколько сил придавали нам передачи с вашим участием. И всюду вместе с нами были и вы, наш славный однополчанин».

Виктор Корецкий

Он не был ни дерзким разведчиком, ни отважным партизаном, ни армейским командиром. Однако Гитлер назначил за его голову вознаграждение в 100 тысяч марок, столь велика была ненависть к этому человеку, заслуженному художнику России, лауреату двух Государственных премий СССР.

Поколениям, пережившим Вторую мировую, хорошо известны его плакаты военных лет. Вот один из них: «Воин Красной армии, спаси!» Женщина, прижав к себе дитя, готова жизнью своей защитить его от окровавленного штыка фашистской винтовки — вот-вот он вонзится в ребенка. Но она не запросит пощады, не станет на колени. В ее глазах гнев и презрение, ее не сломить.

Этот плакат, напечатанный 12-миллионным тиражом, висел во время ­войны в штабах, блиндажах и землянках, изданный листовкой — в танках, кабинах самолетов, корабельных рубках, его печатали на страницах газет и журналов. Плакат, многократно увеличенный, был на стенах городских и сельских домов, провожая в бой воинов Красной армии. Он взывал к отмщению, бередил душу, заражал стремлением к победе. В изображенной на плакате гневной, непокоренной женщине фронтовикам виделась мать, жена, сестра, в испуганном мальчонке — сынишка, брат, залитая кровью Родина. Обобщающая сила художественного образа звала в смертельный бой с ненавистным врагом. Не зря Гитлер так ненавидел художника.

В дни Сталинградской битвы плакат «Воин Красной армии, спаси!» был издан на языках народов всех советских республик и по праву стал высочайшим достижением плакатистов в годы Второй мировой.

Вслед за ним появились плакаты Корецкого «Боец, спаси меня от рабства!», «Смерть детоубийцам!», «Кто такой Гитлер?» и многие другие. А позже, когда Красная армия била врага на его земле, плакат «Я больше не могу!» — агония фашистского убийцы, дни которого сочтены.

Плакат Корецкого «Партизанская колыбельная» — младенец, спящий в люльке из пулеметной ленты, висевший на безлистном суку покореженного дерева, приобрела Дрезденская галерея.

Корецкий создал около семисот работ, но самая яркая — плакат «Воин Красной армии, спаси!». Его внутренняя сила и динамика вели солдат в сражение с фашистами порой увереннее командирского приказа.

Я стал свидетелем того, как однажды в мастерскую Корецкого вошел убеленный сединами полковник с рядами орденских планок на груди. Увидев на стене оригинал плаката, он опустился на колени. «Мадонна», — прошептал он…

Владислав ШНИЦЕР, Россия