Ненадёжный партнер

Его нельзя было назвать ортодоксальным евреем, но к вере отцов и обычаям предков он относился уважительно. Но не более того. И не надо кривить губы или поднимать брови, любому человеку Всевышний дает возможность выбора, а уж куда повернуть рулевое колесо — каждый решает сам.

Когда неподалеку от дома Торговца открылся «Бейт-Хабад», синагога любавичских хасидов, он стал захаживать туда по субботам. Ему нравились мелодии, которые распевали люди в черных шляпах и сюртуках. Что-то они говорили сердцу Торговца, что именно, он и сам не понимал, но иногда в носу начинало щипать, а на глаза наворачивались слезы.

Торговец корил себя за сентиментальность, неподобающую деловому человеку его возраста. И пообещал держать самого себя в своих собственных руках. Однако хасид, ведущий молитву, вдруг затягивал новый мотив и… Ну что ты будешь делать, когда на глазах почему-то становится влажно, а сердце расширяется до размеров Вселенной и наполняется непонятно откуда взявшейся любовью к Б-гу, Торе и каждому еврею.

Долго ли, коротко, но вовсе не будучи ортодоксальным, Торговец, тем не менее, начал делать солидные взносы на деятельность «Бейт-Хабада». В один прекрасный день он отправился за океан — повидаться с Ребе. В те годы Любавичский Ребе принимал посетителей. Торговцу, снабженному горячими рекомендациями, удалось попасть к нему на аудиенцию.

Он много слышал от хабадников про Ребе, слушал и только скептически улыбался, прикрывая рот ладонью. Мало ли чего могут наговорить восторженные хасиды про своего лидера! Но прошло каких-нибудь пять минут с начала встречи, и Торговец понял, что безоговорочно верит этому человеку.

После того как Ребе ответил на все его вопросы, Торговец вдруг предложил:

– Ребе, а давайте вы станете моим компаньоном в деле?

Эта мысль осенила его внезапно, яркая, точно вспышка молнии посреди полуночи. И в самом-то деле, если у него будет такой компаньон, за бизнес можно быть спокойным, он никогда не прогорит.

– Вы действительно хотите взять меня в компаньоны? — с улыбкой спросил Ребе. — У меня нет денег на то, чтобы создать с вами общее дело.

– Никаких денег не нужно! — вскричал Торговец. — Достаточно того, что мы вместе будем принимать решения.

– Хорошо, — согласился Ребе. У Торговца сладко заныло под ложечкой от предчувствия надвигающейся удачи. — Но учтите, когда в деле двое, то все решения они принимают совместно. Если один из компаньонов с чем-то не согласен, то второй не может действовать самостоятельно.

– Разумеется, — воскликнул Торговец. — Все будет, как вы скажете!

Они оговорили подробности взаимного ведения дела, и на прощание Ребе предложил:

– У евреев не было принято подписывать многословные контракты. Договаривающиеся жали друг другу руки, и на этом сделка считалась завершенной.

Когда пальцы Торговца прикоснулись к ладони Ребе, он вздрогнул. Нет, Ребе не ударил его электричеством, ладонь была мягкой и прохладной, но что-то необычное пронзило Торговца с головы до пяток. Потом, в самолете, во время долгого возвращения домой, он сто раз вспоминал эту сцену и пришел к выводу, что от руки Ребе исходила святость. Другого определения он не сумел отыскать.

Привыкнув держать свои дела в тайне, Торговец не стал распространяться о совершенной сделке. А о рукопожатии святого человека он не рассказал даже жене. Это было его глубоко личное переживание, важность которого могла улетучиться под холодным светом прожекторов чужих взоров.

Прошло несколько недель, и, собираясь разместить свободные средства, Торговец позвонил в секретариат Ребе и передал, что ждет указаний от компаньона. Обычно он закупал разного вида ткани, одни поднимались в цене, другие, наоборот, падали. Эта игра была весьма увлекательной, нужно было сообразить-угадать-предвидеть, что пойдет вниз, а что взлетит вверх. До сих пор его деловое чутье в упряжке с интуицией работало довольно эффективно. Именно поэтому он и разбогател.

Секретарь перезвонил на следующий день.

– Ребе советует на все свободные средства закупить ткань такого-то вида и цвета, — и он точно указал название и цвет ткани.

– На все средства? — удивленно переспросил Торговец.

– Да, на все, — подтвердил секретарь и положил трубку.

«Ну что, — сам себе сказал Торговец, — взялся — ходи».

И он распорядился приобрести на все немалые деньги ту ткань, которую указал Ребе.

Прошло несколько дней, и в офисе Торговца зазвонил телефон. На том конце провода раздался уже знакомый голос секретаря.

– Ребе попросил вас, — произнес секретарь, — скупить все имеющиеся на рынке запасы ткани.

– Все запасы! — ахнул Торговец. — Но у меня нет таких активов! И, кроме того, это очень рискованно, делать ставку лишь на один вид товара.

– Это то, что Ребе просил вам передать, — произнес секретарь и отключился.

Торговец долго ходил по кабинету, соображая, как поступить. Чтобы выполнить указание Ребе, ему нужно было не просто вытрясти карманы, но и заложить дом и все личное имущество. Шаг не просто серьезный, а очень серьезный. По своему разумению он никогда не стал бы так рисковать, ни при каких обстоятельствах. Так ведут себя неопытные молодые дельцы, которые, растопырив пальцы, гоняются за птицей счастья. А в тот самый миг, когда, поставив все на кон, они почти хватают ее за хвост, птица всегда, именно так — всегда, рывком уходит в небо, оставляя разорившихся неудачников у разбитого корыта.

Но святость! Но Ребе! Но…

Торговец не спал всю ночь, а утром дрожащей рукой набрал заветный номер телефона.

– Вы не могли бы уточнить у Ребе, — попросил он секретаря, — продолжает ли он настаивать на своем предложении. С точки зрения правильного ведения бизнеса то, что он предлагает, весьма рискованно, ведь цены на ткань могут упасть, и тогда все вложенные деньги обратятся в прах.

– Хорошо, — ответил секретарь, — я уточню, оставайтесь на линии.

Торговец услышал стук положенной на стол трубки, затем шарканье шагов уже совсем немолодого секретаря. Ждать пришлось недолго.

– Ребе подтверждает свое предложение, — сказал секретарь. — Скупайте все и ничего не продавайте.

И Торговец решился. Немалую долю в этой решимости сыграли рассказы о чудесах Любавичского Ребе, на которые не скупились хабадники в его синагоге.

«Великий человек не может ошибиться», — решил Торговец и взялся за дело.

Спустя две недели все запасы ткани на мировом рынке были куплены, а он остался без гроша в заложенном доме. Через пять дней цены начали расти, еще бы, ведь спрос оставался на месте, а предложение до последней нитки лежало у него на складах. Но прошло еще три дня, и перед глазами Торговца начал разворачиваться черный покров: цена на ткань покатилась вниз.

– О Б-же! — вскричал он, услышав эту весть, и кто-то всезнающий внутри него ехидно произнес: «А я что говорил?»

Первым движением Торговца было немедленно отдать приказ о продаже ткани. Он понимал, что выброс на рынок большой партии товара еще больше собьет цену. Но с учетом предыдущего повышения могло выйти так на так, то есть был шанс выскочить из этой истории без потерь.

Он позвонил Ребе, даже не подумав, что за океаном сейчас ночь и там все давно спят.

– А, это вы, — буднично произнес секретарь. — Да, Ребе предупредил, что будете звонить. Он просил передать, чтобы вы ни в коем случае не продавали ткань. Ни одной штуки. Понятно?

– Понятно, — ответил Торговец и, опустив трубку на рычаг, отер со лба пробившую его испарину.

Чтобы в полной мере описать душевные терзания нашего героя, необходим великий изобразительный талант, которым не обладает автор данного повествования. Скажу лишь, что за две недели, последовавшие за ночным разговором, Торговец добился того, о чем мечтал много лет, — похудел на шесть килограммов. Цена на ткань упала до земли, и все его состояние превратилось в ничто.

Но вот произошел долгожданный поворот, рынок начал менять направление. Так всегда бывает, Торговец знал это и знал также, что после столь резкого падения цена никогда не возвращается на прежний уровень, только если происходит из ряда вон выдающееся событие. А какое событие может случиться с тканью для обивки мебели?

Он еще хорохорился, еще приходил каждое утро в свой офис, изображая, будто все идет как обычно, но, закрывшись в кабинете, готовил план отступления: изучал, в какую квартиру он переедет, когда все раскроется, как будет рассчитываться с долгами, которые может покрыть, и с теми, которые покрыть уже невозможно.

А чудо неслышными шагами расхаживало по офису, и с каждым днем цена на ткань потихоньку росла, приближаясь к прежнему уровню. Когда она перевалила — и в этом Торговец четко увидел руку Ребе — за ту отметку, на которой была произведена гигантская закупка, он снял трубку и позвонил в Нью-Йорк.

– Относительно вас Ребе не делал новых распоряжений, — ответил секретарь. — Значит, старые остаются в силе.

– А вы не могли бы зайти к Ребе и… — начал было Торговец, но секретарь перебил его:

– Ребе занят. Позвоните через неделю.

– Через неделю! — восклицал Торговец, носясь по кабинету, точно ужаленный осой. – Кинуть человека, сделать из него тряпку, вымотать все ­нервы, растоптать здоровье, а потом, когда появляется надежда спастись, сказать: через неделю! Нет, нужно немедленно выбираться из этой аферы!

Но хоть он и повторил себе это сто пятьдесят восемь раз, но дать распоряжение агентам начать продажу все-таки не решился. Чудо, происшедшее на его глазах, говорило, что тут скрывается какая-то иная сила, ведомая иной логикой, к которой надо прислушиваться. И Торговец решил подождать.

А дальше события стали разворачиваться, как в голливудском кинофильме. Знаменитый парижский дизайнер выпустил новую коллекцию одежды для солидных людей. Ее каталог стал на несколько дней важной темой в газетах и на телевидении. Красиво одетые мужчины и женщины позировали на фоне роскошной мебели, которая была обита — да-да — той самой тканью. Цена на нее подскочила до небес, и Торговец впервые в жизни заработал на партии товара не сто и не двести, а триста процентов! И поскольку вложенная сумма была очень большой, то прибыль оказалась огромной.

Когда на складах не осталось ни одной штуки ткани, Торговец честно отсчитал о-го-го какую долю напарника и полетел в Америку. Ребе принял его только через два дня, но ожидание не охладило, а скорее усилило жар, с которым Торговец ожидал встречи.

Ребе доброжелательно выслушал его взволнованную речь, но от денег отказался.

– К чему они мне?

– Но тогда зачем вы взяли меня компаньоном? — удивился Торговец, и еще не договорив до конца, сразу задал второй вопрос: — И что делать с этими деньгами, Ребе?

– Можете пожертвовать их на добрые дела.

– Я передам всю сумму своей синагоге! — заверил Торговец.

– Очень разумное решение, — одобрил Ребе.

– Какое следующее дело мы будем делать вместе? — задал третий, главный вопрос обнадеженный Торговец.

– Я выхожу из компанейства, — ответил Ребе.

– Но почему, почему? — вскричал Торговец.

– Потому что вы ненадежный партнер.

На этом аудиенция закончилась. Торговец ожидал, что Ребе снова подаст ему руку, но тот на прощание лишь улыбнулся. Торговец бросился к секретарю за объяснениями.

– Неужели вы сами не понимаете? — удивился секретарь. — Вспомните, сколько раз вы звонили, проверяли, сомневались...

– Ну и что? Ведь мы же партнеры! Я же выполнил все свои обязательства, на что же Ребе обиделся?!

– А почему вы решили, будто он обиделся?

– Вначале он пожал мне руку, то есть признал своим, а сейчас — нет.

– Вы ничего не поняли, — ответил секретарь. — Для хасидов Ребе — царь, а с царем недопустима фамильярность. Поэтому своим хасидам Ребе никогда не подает руку. Вас он надеялся изменить к лучшему, вас, человека разумного.

– Человека разумного улучшить? — пораженно выговорил Торговец.

– Да, именно так. Человек разумный хочет весь мир держать под контролем своего разума. Он планирует, что будет завтра, и послезавтра, и через месяц, и весьма нервничает, если будущее не выходит по его лекалу. В мире этого человека нет места для Б-га. Ребе хотел вам показать, что за ширмой этого мира кроется иная сила.

– И показал! — вскричал Торговец. — Я увидел, что она действует!

– Вот и замечательно, — завершил разговор секретарь. — Значит, первый шаг с помощью Ребе вы уже сделали, поэтому и заслужили то, что он не подал вам руки. А дальше — своими силами.

Яков ШЕХТЕР, Израиль