Прогулки по «русскому» Талмуду

Май — время Дарования Торы. О Даровании Торы обильно говорится в Талмуде и в литературе талмудического круга. Я сейчас прочту вместе с вами несколько фрагментов из Талмуда и мидрашей о голосе и словах Всевышнего. Все цитаты из них взяты из «Агады» Бялика и Ровницкого.

Моше приводит еврейский народ к горе Синай, где Всевышний обращается ко всем, стоящим у подножия горы. И вот — голос Всевышнего:

Изумителен и дивен был голос Господень. Не знали внимавшие ему, в которую сторону лицо свое обратить: с Востока и с Запада, с Полуденной и Полуночной стороны звучал голос этот: то раздается от лазури небесной, то от лона земли зазвучит.

 

Голос Всевышнего в момент Дарования Торы не был локализован на вершине Синая и был слышен не только у ее подножья, где стоял еврейский народ, — он раздавался отовсюду, обнимал и наполнял весь мир. И с этой точки зрения Дарование Торы уподоблено дням творения, когда Его голос звучал на весь мир.

 

От каждого слова, исходившего из уст Господних, мир наполнялся благоуханием. Слово следовало за словом, и волны благоухания сменяли одна другую.

 

Этот фрагмент из Талмуда — ответ на риторический вопрос, как понимать стихи «Песни Песней»:

Щеки его — гряды благовоний, цветник благовонных растений, губы его — лилии, источающие текучую мирру.

Очень характерный для еврейских мудрецов способ истолкования «Песни Песней». Текст о затоплявших мир волнах благоухания интересен, помимо всего прочего, тем, что он описывает несловесное воздействие слов Всевышнего: они обращены не только к разуму, но и к чувствам. И это воздействие было столь прекрасно и мощно, что после каждой новой волны душа не выдерживала и покидала тело сынов Израиля — Всевышний оживлял их Своей росой и возвращал к жизни.

Каждое слово Всевышнего, подобно взрывной волне, отбрасывало людей на двенадцать километров, так что ангелам служения приходилось возвращать их.

Подобно тому как манна казалась вкусом своим отроку — хлебом, старцу — медом, младенцу — молоком, больному — легким и сладким лечением, так и глас Всевышнего воспринимался старцами, отроками, детьми и женщинами — каждым по свойствам своего возраста и природы своей.

Из этого мидраша можно заключить, что во времена, когда он слагался, лечение, как и в наши дни, отнюдь не было «легким и сладким», и надо полагать, составитель сего не обладал богатырским здоровьем, ох, не обладал, вдосталь хлебнул лечения нелегкого и несладкого, иначе чего бы ради он об этом заговорил. Перечислил три возраста — и довольно: про медицину из другой классификации.

Но он не остановился, он со вздохом присовокупил для него лично важное: Господи, что за золотые были времена! — болеть было вовсе не обременительно, лечиться легко и приятно, без записи в регистратуре, без стояния в очередях, без сдачи анализов, без болезненных процедур и совершенно, то есть совершенно бесплатно. Про успешность лечения ничего не говорится, но очевидно, даже и говорить нечего, что оно было неизменно успешным.

Но это все-таки на обочине сюжета.

Главное же — персональность обращения Всевышнего к каждому человеку. Возрастная схема — просто пример, модель, которая должна пониматься расширительно. Поэтому она и дополняется больными и женщинами — чтобы показать: к возрасту все не сводится. Все слышали общее послание, но каждый слышал индивидуально: в соответствии не только с возрастом, здоровьем и полом, но и с характером, жизненными обстоятельствами, культурным опытом, социальным положением, уровнем интеллекта или, как сказано, интегрально — каждый слышал в соответствии с «природой своей».

Михаил ГОРЕЛИК, Россия