Ихтиандр, не услышавший танго

Так, в 1927 году в СССР вышло русское издание романа аргентинского писателя Р.Х. Пайрó «Приключения внука Хуана Морейры» (1910), в мягких сатирических тонах рисующего политические нравы тогдашнего Буэнос-Айреса. Кроме того, со слов младшей дочери писателя Светланы, в середине 1920-х годов ее отец в какой-то иностранной газете прочитал о судебном процессе, якобы проходившем в столице Аргентины. Судили некоего профессора Сальватора, проводившего таинственные операции на детях с согласия их родителей. Сообщалось, что он спас от смерти сотни детей и взрослых, причем ни одной неудачной операции у профессора не было.

Тем не менее его обвинили «в искажении образа Б-жьего», и Сальватор получил десять лет тюрьмы. Прочитав статью, Беляев сильно негодовал по поводу произошедшей несправедливости и решил написать фантастическую историю о старом профессоре Сальваторе и юноше, которому тот пересадил жабры молодой акулы. Хотя сюжет произведения построен вокруг совершенно фантастического события, Аргентина 1920-х годов изображена Беляевым вполне адекватно. Профессор Сальватор занят исключительно научными исследованиями и далек от политики. Как человек с развитым правовым сознанием, на суде он говорит правду, открывая тайну создания Ихтиандра. В результате он получает небольшой срок, в тюрьме его никто не мучает; он имеет возможность работать по специальности, проводя операции в тюремной больнице. После освобождения Сальватор родину не покидает и продолжает свои исследования.

Что касается «морского дьявола», то друг спокойно увозит его из тюрьмы в бочке с водой, погруженной на повозку. Педро Зурита в законном порядке разводится с Гуттиэре. Она выходит замуж за простого рабочего Ольсена (в фильме он — журналист левого направления), после чего супружеская пара беспрепятственно эмигрирует в США.

Очевидно, зуд соцреализма не позволил создателям фильма следовать за писателем в его мягкой правде изображения капиталистической действительности. Сценарий был написан за десять лет до начала съемок. События (не для остроты ли восприятия?) перенесены в начало 1950-х годов, о чем можно судить по костюмам персонажей, маркам автомашин и телефонных аппаратов. Сальватор оказывается давним другом борца за права трудящихся журналиста Ольсена. Сцена суда (кульминационная в книге) в фильме красноречивым образом отсутствует. Жестокая аргентинская тюрьма ломает профессора, которому «все равно где умирать». Главного кинозлодея — капиталиста Педро Зуриту — убивает мелкий лавочник Бальтазар: вполне предсказуемое соцреалистическое решение.

Ихтиандр из робкого молодого человека, обращающегося к Гуттиэре на «вы», превращен в темпераментного кавалера, который сразу признается в любви, хватает ее за волосы и за руки, из-за пустяка готов вступить в стычку с Зуритой. Побег из тюрьмы, организованный Ольсеном, напоминает сцену из американского боевика: мрачные стражники, видавшая виды машина, стрельба, погоня. Немудрено: Буэнос-Айрес начала 1950-х годов пропитан не родным духом танго, а американских буги-вуги: «Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно…» Если прибавить к этому, что и съемки кинокартины проводились на крымском побережье и в столице советского Азербайджана, то ничего аргентинского, кроме имен персонажей, обнаружить там невозможно.

А ведь сама по себе идея переноса действия в начало 1950-х была неплохой. И успех научного эксперимента профессора Сальватора выглядит в это время не столь фантастичным, как в 1920-е годы, и Аргентина превратилась к тому времени в наиболее динамично развивающуюся страну континента. И Буэнос-Айрес сделался огромным красавцем-мегаполисом. Да и политический режим заметно смягчился под влиянием заступницы обездоленных легендарной Эвы Перон — жены тогдашнего президента. А какие оркестры играли в парках и ресторанах города на берегу Ла-Платы! Какие танго, милонги и вальсы сочиняли местные композиторы и поэты! Что за голоса, распевавшие их, звучали буквально повсюду! Из этой страны не бежали — в нее прибывали новые и новые иммигранты.

Конечно, случись в Аргентине тех лет нечто подобное описанному Беляевым, наверняка нашлись бы сочинители шуточного танго (была и такая разновидность жанра) о «морском дьяволе». Только вряд ли в нем предлагалось бы соблазнять его с помощью бочонка рома. Аргентина все же не Куба и не Ямайка — здесь предпочитают другие напитки. Под танго о «морском дьяволе», посмеиваясь, танцевали бы хорошо одетые пары, играло традиционное трио: бандоньон, скрипка, контрабас. А Ихтиандр, переходя из одного заведения в другое, разыскивал бы под эту пленительную музыку свою Гуттиэре.

Представляя себе эти никогда не отснятые сцены ночного Буэнос-Айреса из несуществующего фильма, я так и слышу голос тангоньеры 1950-х годов Нины Миранды. Как бы ее пение украсило «Человека-амфибию»! И я уверен, ни один аргентинец не посетовал бы, что в качестве солистки выбрана не коренная аргентинка, а певица из соседнего Уругвая, с помощью радиотрансляций и патефонных пластинок покорившая Аргентину 1950-х годов. За шесть лет своей артистической карьеры (завершенной в 1958 году по настоянию мужа) Нина Миранда, подлинное имя которой было Нелли Мария Хантер, записала 30 танго и вальсов лучших композиторов и поэтов обеих стран. Они были настолько хороши и так ярко исполнены певицей, что трудно отдать предпочтение тому или иному. И все же для фильма, снятого по книге русского писателя, я бы выбрал танго, написанное двумя братьями, родившимися в Буэнос-Айресе от родителей, приехавших туда из славного российского города Екатеринослава. Да и само танго под названием Para segui» проникнуто мягкой русской мелодичностью, с исключительной теплотой и нежностью переданной уругвайской певицей.

Его создатели Оскар Рубенс (испанский текст) и Элиас Рандаль (музыка) на самом деле носили фамилию Рубинштейн. Их отец был простым сапожником, мать — преподавателем иврита. В начале 1906 года вместе с сотнями еврейских эмигрантов из России они приплыли в Аргентину, имея на иждивении трех дочерей. Еще семеро детей родились уже на новой родине. Среди них Луис Рубинштейн (1908–1954) был одной из самых видных фигур аргентинского танго. Он сочинил десятки текстов и мелодий, основал в Буэнос-Айресе 1930-х годов школу народного искусства и одновременно студию, проводившую конкурсы среди молодых исполнителей танго. С помощью телефонной связи пение молодых исполнителей передавалось в прямой эфир ведущих радиостанций страны. Школа имела официальное название «Первая аргентинская академия исполнителей» (PAADI), а неофициальное — «Академия Луиса Рубинштейна». Юные таланты, прошедшие через PAADI, получали возможность трудоустройства в шоу-бизнесе. Младшие братья Луиса — Элиас и Маурисио (артистическое имя — Маури) — с детских лет ходили по улицам столицы, торгуя кремом для обуви. Иногда возле популярных кафе маленький Элиас пел танго, и растроганные посетители либо покупали крем, либо давали мальчикам деньги, не беря товар. Случалось, что вся семья жила на их заработки. Много лет спустя, уже состоявшимся человеком Элиас вспоминал, как девятилетним школьником использовал свои незаурядные вокальные данные, дабы пением мелодичного еврейского танго «Маргарита» задобрить учителя.

Многие танго, написанные Элиасом Рандалем в сотрудничестве с другими аргентинскими авторами, долгие годы имели устойчивый успех и исполнялись лучшими вокалистам в сопровождении ведущих оркестров страны. Особой популярностью пользовалось быстрое и веселое танго Asi se baila tango, впервые исполненное культовым певцом и киноактером Альберто Кастильо в 1942 году в той шутливой манере, о которой я упоминал.

Оно до сих пор не забыто и воспринимается аргентинцами как милое неумирающее ретро. Будь моя воля, я бы и его включил в какой-нибудь забавный эпизод фильма: например, с участием Гуттиэре, тщетно пытающейся обучить Человека-амфибию фигурам национального танца.

Мечты, мечты!.. Но с ними даже воспоминания об эпохе соцреализма, «зеркала, отражающего шоссе, которое запланировано на следующую пятилетку»*, не кажутся безнадежно унылыми. Такими, например, как продуваемая ветрами бакинская забегаловка, где по-советски решительный Ихтиандр ищет свою кинематографическую соотечественницу Гуттиэре.

Николай ОВСЯННИКОВ, Россия

______

*Мераб Мамардашвили. Необходимость себя. М., 1996