Прогулки по «русскому» Талмуду

Между тем пришло время «Пасхальной агады». Как вы, должно быть, знаете, этот читаемый на седере текст включает в себя рассказы об Исходе, истории о проведении седера в былые времена великими мудрецами Талмуда, молитвы, благословения, обращенные ко Всевышнему гимны, инструкции по проведению седера и детские песенки. То есть это такое многожанровое синтетическое сочинение. На русском языке есть разные издания «Пасхальной агады» — в разных переводах, с иллюстрациями и без, с комментариями и без, с нотами детских песенок и воспоминаниями отказников и узников концлагерей, советских и немецких, как они праздновали Песах в условиях, приближенных к египетским.

Порядок проведения седера предполагает, что каждый из сидящих за пасхальным столом может задать ведущему вопрос, высказать свое мнение, рассказать связанную с Исходом историю. Даже так: не предполагает, а просто обязывает, и тот, кто больше расскажет, тот и молодец.

И я вам сейчас тоже расскажу одну идущую к делу историю. Можете использовать ее на седере — для того я ее, в сущности, и рассказываю. Впрочем, она хороша и поучительна сама по себе, и без седера.

Итак, мы с вами продолжаем прогулки по окрестностям Талмуда. «Пасхальная агада», она ведь не входит в Талмуд, но это текст вполне себе талмудического круга.

Помимо «Пасхальной агады», книжки, читаемой на седере, существует еще просто пасхальная агада: масса разбросанных по разным мидрашам рассказов, посвященных Исходу. Вот притча из средневекового мидраша Танхума Гакодум. Я взял ее из «Агады» Бялика и Ровницкого.

 

Тройное наказание

Своим упорством фараон напоминает притчу про наказанного слугу.

Некто послал на базар слугу купить рыбу. Купленная рыба оказалась тухлой. За это хозяин предложил слуге на выбор одно из трех наказаний: съесть рыбу либо получить сто ударов, либо же заплатить сто мин.

– Съем рыбу, — выбрал слуга.

Принялся есть, но не успел окончить, так как ему сделалось дурно.

– Нет, — заявил он, — лучше уж получить сто ударов.

На шестидесятом ударе он почувствовал, что больше ему не выдержать.

– Остановитесь, — закричал он, — плачу сто мин.

Оказалось, он и тухлой рыбы наелся, и бит был, и денег лишился.

Так и фараон: он и карам подвергся, и освободил евреев, и Египет был разорен.

Погубил процветающую страну, погубил армию, жизнью пожертвовал, про жизни подданных я и не говорю — кто их считал?

Ради чего? Ни за что ни про что: евреев все равно пришлось отпустить. Исключительно по своей безумной имперской гордости и неверной картине мира, в которой мнил себя Б-гом.

С другой стороны, сколько их было в Египте — фараонов, и кого из них вы помните? Вот так сразу, не заглядывая в Интернет. Ну разве что Эхнатона, да и того в тени красавицы Нефертити.

А этот, который фараон Исхода, его знает всякий, его в кино показывают, национальный лидер и эффективный менеджер, вошел в историю, таким мы его запомнили и полюбили.

Персонаж шекспировского размаха. Совершенно безумен. Стоит в своей колеснице и, задрав голову, смотрит на чудовищный вал, который сейчас расплющит его, и успевает еще горестно, но и величественно произнести:

 

Так погибают замыслы с размахом,

Вначале обещавшие успех.

 

Между тем мидраш уподобляет фараона не герою, хотя и безумному, но герою, — нет, мидраш уподобляет его глупому и жадному слуге, объевшемуся тухлой рыбой. Обидно. Но что делать: последнее слово остается не за фараоном, а за мидрашом. И не только в этом случае.

И напоследок: заботящиеся о просвещении читателей Бялик и Ровницкий дают сноску: мина — монета в 60 сиклей. Примем к сведению, но поскольку курс сикля к доллару не указан, а если бы и был указан, все-таки за прошедшие годы он несколько изменился, практического значения эта важная информация, пожалуй, не имеет.

Михаил ГОРЕЛИК, Россия