ЭСТОНИЯ ОБРЕЛА ДУХОВНОГО ЛИДЕРА

Рав Шмуэль Кот — главный и единственный раввин в Эстонии. Во время Второй мировой войны местную синагогу разрушили, раввина Гомера убили. И в Таллине шестьдесят лет не было раввина. Община была, а духовного лидера не было. В Эстонию рав Шмуэль приехал четыре года назад со своей семьей — женой Ханой и детьми. Сейчас детей у него четверо — три мальчика и девочка. Языка не знал: в активе только иврит, английский и испанский. Английский в Эстонии худо-бедно знают, с ивритом сложнее — здесь всегда был в почете идиш. Но сейчас, спустя четыре года, Шмуэль уже неплохо говорит и на русском, и на эстонском. — Как вы попали в Эстонию? — Мне предложили на выбор три варианта: Малага, София или Таллин. Из них, признаться, Малага была самая соблазнительная, благо испанский я знал. Я выбрал Таллин. Почему? Да потому что здесь шестьдесят лет не было раввина! — И вы решились — вот так взять и уехать в чужую незнакомую страну? — На самом деле, Эстония мне не совсем чужда. Мой дед был родом из Литвы — это тоже прибалтийское государство, а бабушка — из России. Мои родители родились в Израиле, я — в Иерусалиме. Мой отец изначально не был хасидом. Он пришел к этому. Сызмальства отец учил меня: ты должен помогать людям. Помощь людям в жизни — это как буква алеф в алфавите. Я учился в ешиве в Израиле, потом поехал в Америку, учился в Любавичской ешиве, получил смиху на раввинат. Много работал в странах Латинской Америки: Аргентине, Боливии, Чили, Перу, Эквадоре. Выучил испанский, английский. — Видимо, вначале вы столкнулись с большими трудностями? — Да, конечно! Помнится, в первые дни мы не могли даже собрать миньян. Сейчас молиться приходит больше пятидесяти человек. В прошлом году мы сыграли две свадьбы по еврейской традиции. Да, работу в Эстонии не сравнить с Малагой или Софией. Теперь я вижу громадную разницу между тем, что было, и тем, что стало сейчас. Намного приятнее и интереснее поднимать целину, нежели трудиться на возделанной ниве. Когда чистишь от патины старый серебряный светильник, разница тут же бросается в глаза и радует сердце. — Насколько я знаю, проблемы были не только с миньяном. В Эстонии нет кошерной кухни... — Когда я приехал, ее не было. Мы с женой ездили в Ригу закупать продукты. Сейчас у нас есть небольшая кошерная кухня, есть машгиахи (человек, ответственный за кошерность приготовления блюд). Вот мясобойни пока нет: каждые три месяца мы привозим из Риги резника. Некоторые эстонские продукты получили от нас знак кошера — например, шпроты и водка. Миквы пока нет, но я надеюсь, что скоро мы построим собственную микву в нашей синагоге. — Какие еще у вас планы на будущее? — Рядом с нашим общинным домом есть синагога. В ближайшее время мы переделаем ее фасад — сделаем такой же, какой был у той, старой синагоги, разрушенной шестьдесят лет назад. — Еврейская община в Эстонии возрождается прямо на глазах. Расскажите немного о ней. — Есть такая поговорка: три еврея — три мнения. Однако здесь все три мнения сидят за одним столом. В других странах общины очень разбросаны — евреи живут в разных местах, им трудно общаться. Мне не хотелось бы говорить, что я «возродил общину». Нет! Я приехал только помогать. Еврей всегда остается евреем. Все эти шестьдесят лет у эстонских евреев был духовный голод. Но голодный человек не знает, что он на самом деле хочет съесть. Только когда он увидит перед собой мясо, рыбу и птицу, тогда и делает выбор. Мой приезд дал эстонским евреям возможность выбора. И я с радостью вижу, что большинство из них выбирают дорогу к еврейской традиции.