Еврейские мелодии Михаила Лермонтова

 Юрий Безелянский
 23 декабря 2014
 3610
Александр Пушкин, как известно, солнце русской поэзии, дневное светило, а Лермонтов — ночное, как считал Мережковский. Бальмонт прибавлял: «Лермонтов — звездная душа, родственная с тучами и бурями, тоскующий поэт, которому грезились воздушные океаны и с которым говорили демоны и ангелы». В юбилейные дни о Лермонтове можно прочитать много хвалебного и возвышенного, пишущие отыскивали новые эпитеты, сравнения и параллели. Пытались разгадать его загадочную душу и на редкость короткую, кометную судьбу. Но до конца понять Лермонтова трудно. Только поэты чувствуют собрата по творчеству, особенно поэты Серебряного века.

Вот Бальмонт:

Опальный ангел, с небом 

разлученный,

Узывный демон, разлюбивший ад,

Ветров и бурь бездомных 

странный брат,

Душой внимавший песне 

звезд всесзвонной…

 

Михаил Кузмин:

Ты сам — и Демон, и Печорин,

И беглый горестный чернец.

 

Валерий Брюсов:

Казался ты и сумрачным и властным,

Безумной вспышкой непреклонных сил,

Но ты мечтал 

об ангельски-прекрасном,

Ты демонски-мятежное любил!..

Простому читателю, возможно, все это покажется мудреным, и для него Лермонтов — это всего лишь победный восторг в «Бородино»:

Забил заряд я в пушку туго

И думал: угощу я друга!

Постой-ка, брат мусью:

Что тут хитрить, пожалуй к бою;

Уж мы пойдем ломить стеною,

Уж постоим мы головою

За родину свою!

 

Но Лермонтов значительно глубже и философичнее, раздумчивее и печальнее этих бодрячески-патриотических строк. Он — не равнина, где стреляют пушки. Он — бездна.

Есть речи — значенье

Темно иль ничтожно,

Но им без волненья

Внимать невозможно.

 

Вот в этих темных речах и блуждал подчас Михаил Юрьевич, не находя отклика среди окружающих его людей. «И скушно, и грустно, / И некому руку пожать…»

Но оставим литературоведческие изыскания: каждый волен читать и понимать Лермонтова по своему разумению, опыту и вкусу: кто-то не может оторваться от Пушкина, кто-то млеет от Лермонтова, кто-то льет слезы от Надсона — каждому свое.

Поговорим о другом. О еврейских мелодиях в стихах поэта. Лермонтов — русский поэт с шотландскими корнями. Но в своем творчестве он не обошел вниманием народ Израиля. Вот одно из стихотворений (1830):

 

Плачь! плачь! Израиля народ,

Ты потерял звезду свою;

Она вторично не взойдет —

И будет мрак в земном краю;

По крайней мере есть один,

Который всё с ней потерял;

Без дум, без чувств среди долин

Он тень следов ее искал!..

 

Мрачновато, впрочем, как и тысячелетняя судьба еврейского народа. А вот и «Еврейская мелодия» об отражении ночной звезды в зеркальной воде:

Светлой радости так 

беспокойный призрак

Нас манит под хладною мглой;

Ты схватишь — он шутя убежит 

от тебя! —

Ты обманут — он вновь пред тобой.

 

И еще «Еврейская мелодия» (переложение из Байрона):

Душа моя мрачна. 

Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая:

Пускай персты твои, 

промчавшися по ней,

Пробудят в струнах звуки рая.

И если не навек надежды рок унес, —

Они в груди моей проснутся,

И есть в очах застывших капли слез —

Они растают и прольются…

 

У Лермонтова есть «Баллада» о бедной девушке Саре:

Куда так проворно, жидовка младая?

Час утра, ты знаешь, далек…

Потише — распалась цепочка златая,

И скоро спадет башмачок.

 

Ну и так далее: «И страхом, и тайной надеждой пылая, / Еврейка глаза подняла…» Но закон Моисея запрещает еврейской девушке любить иноверца. И трагический финал:

Поутру толпился народ изумленный,

Кричал и шептал об одном:

Там в доме был русский, кинжалом 

пронзенный,

И женщины труп под окном.

 

И наконец, юношеская драма Лермонтова «Испанцы». Лермонтова интересовала история Испании, история инквизиции и гонения евреев из страны. Лермонтов изобразил трагическую историю молодого испанца Фернандо, испанки Эмилии и дочери еврея Моисея Ноэми. Фернандо зарезал Эмилию, а Ноэми сошла с ума. Лермонтов, изображая неприятие и гонение испанцами евреев, подразумевал более широкое явление: неприятие и гонение инакомыслящих и умных людей.

К эзопову языку прибегали писатели издавна. Это когда уже совсем невмоготу, то тогда бросали в лицо власти: «Страна господ, страна рабов!..» А так все иносказательно и с параллельными намеками («Скажи мне, ветка Палестины...»).

Что можно сказать в итоге? Лермонтов с большим сочувствием относился к еврейскому народу и к его истории. В одном из писем к Марии Лопухиной шутливо признавался: «…Голова кружится от глупостей. Мне кажется, что по той же причине и земля вертится вот уже 7000 лет. Моисей не солгал… Ваш искреннейший друг М. Лерма».

Приведем мнение Анны Ахматовой о Лерма, то есть о Лермонтове: «Это было странное, загадочное существо — царскосельский лейб-гусар, живущий на Колпинской улице и ездивший в Петербург верхом, потому что бабушке казалась опасной железная дорога, хотя не казались опасными передовые позиции, где, кстати говоря, поручик Лермонтов за свою ледяную храбрость был представлен к золотому оружию.

Он не увидел царскосельские парки с их расстреллями, камеронами и лжеготикой, зато заметил, как «сквозь туман кремнистый путь блестит». Он оставил без внимания знаменитые петергофские фонтаны, чтобы, глядя на Маркизову лужу, задумчиво произнести: «Белеет парус одинокий…» Он подражал в стихах Пушкину и Байрону, зато всем уже целый век хочется подражать ему…»

Ну и последний аккорд. В хрестоматийном стихотворении Лермонтов назвал жизнь уничижительно: «такая пустая и глупая шутка». Поэт Георгий Шенгели (антагонист ­Маяковского) написал посвящение Лермонтову с подзаголовком «Почти шутка».

Старушки вечный внучек,

Балованный слегка,

Жил Лермонтов, поручик

Тенгинского полка.

Он жил весьма привольно,

Он совершал грехи,

К тому ж писал — довольно

Хорошие стихи.

Но не дружил ни с кем он

И не любил вовек:

Он пролетел, как Демон,

Не глядя на Казбек.

…………………….

Он на дуэли умер,

За миг — вполне живой.

И почему-то всем он

Стал дорог с этих пор,

И врубелевский Демон

Примерз к алмазам гор!

 

Нет, Лермонтов не примерз к алмазам гор, он сам — алмаз, нет, бриллиант русской поэзии. Сияет и завораживает…

Юрий БЕЗЕЛЯНСКИЙ, Россия

В оформлении статьи использована фотокомпозиция Александра Ефимова.



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции