Такие разные женщины

Иоанну сменит Кармен

Концертного исполнения оперы Чайковского «Орлеанская дева» в Большом театре ждали с пристрастием. Этот дебют сам себе назначил новый главный дирижер 36-летний Туган Сохиев. Опера редкая; в основном все знают лишь арию Иоанны «Простите вы, холмы, поля родные», популярную на вокальных конкурсах и патриотических концертах на военную тему.

Итак, все певцы стояли, уткнувшись в пюпитры с нотами. Для публики это тяжелое испытание. Прибавьте сюда невеселую историю Жанны д’Арк, огромный хор, застывший как китайская Терракотовая армия, зловещую кровавую подсветку сцены — и настроеньице будет ясно сполна.

На главную партию пригласили из-за рубежа Анну Смирнову, с мощным голосом, призванным ровно выдержать три с лишним часа. И все же она впечатлила не настолько, чтобы затмить игру оркестра. Впервые за долгое время он зазвучал, как ему и положено, идеально слаженно, рисуя чудесные симфонические картины, где надо — эффектно нагнетая атмосферу, где надо — выпуская вперед голоса. Здесь собраны выдающиеся музыканты, каждый с характером, но Сохиеву удалось найти какой-то особый ключ.

Иногда казалось, что у дирижера очень длинные руки, не соразмерные невысокой фигуре, и они будто еще больше вытягивались, когда он показывал tutti (исполнение всем оркестром). При этом жесты Сохиева необычайно плавны и широки, и издалека можно было пофантазировать, что он сам играет на каком-то невидимом инструменте вроде гигантской гармони, не делая долгих пауз и жестко прерывая едва вспыхнувшие в зале восторженные аплодисменты иным звучанием и настроением.

В этом сезоне он выступит дирижером-постановщиком еще раз только в июле, в спектакле про другую сильную женщину — Кармен. Жаль только, что ради этого из репертуара уйдет «Кармен» в постановке Дэвида Паунтни. Такие титаны ставят у нас не каждый день, а теперь их будет и того меньше. Как известно, на премьере той «Кармен» шесть лет назад в знак протеста против современной режиссуры на сцену не вышел кланяться дирижер Юрий Темирканов.

Видимо, новый директор театра Владимир Урин один за другим заметает следы самых шумных скандалов Большого. На то и поставлен.

 

Ангельская Юлия

Кто еще не слышал божественное сопрано Юлии Лежневой, получил такую возможность на концерте в Большом зале Московской консерватории. Вечер был посвящен двум британским композиторам — Джону Тавернеру (1490–1545) и Джону Тавенеру (1944–2013), состоявшим в родстве. В Москве, конечно, первого не знали вообще, второго — лишь эстеты.

Вокальный ансамбль The Tallis ­Scholars под управлением Питера Филлипса — один из самых известных исполнителей музыки Ренессанса. Благодаря изумительному мастерству певцов месса Тавернера «Западный ветер» магически опрокинула зал в XVI век, и в то же время ничего в ней не было ожидаемо занудного — так богата эта музыка голосами, и так старый Тавернер старался донести до нас, грешных, благозвучность Вселенной.

Затем на концерте случилось главное: к англичанам присоединился и наш ансамбль Intrada Екатерины Антоненко, который на 35 лет моложе британского, но оказался не хуже. И Тавенер-младший продолжил духовную эстафету своего прямого предка.

Наш современник, недавно ушедший из жизни, считал каждое свое новое сочинение актом покаяния, что придает им особую пронзительность. И когда в ткань его «Реквиема», музыки гармоничной, но, как шрамами, отмеченной стонами и жалобами нашего времени, откуда-то с небес вплелся голос Юлии Лежневой, зачарованная публика наконец зашевелила головами: но где, где же она стоит? (По руке дирижера, подававшего ей знаки, определили — в правой осветительской ложе почти над сценой).

Когда концерт окончился, сидевшая рядом со мной Мариэтта Омаровна Чудакова, специалист по Булгакову, знающая толк в тонкой мистике, посмотрела на меня со значением широко открытыми глазами.

Во мнении сошлись без слов: сегодня мы слышали ангелов.

 

Воскрешение Леоноры

За что можно стойко хвалить Камерный музыкальный театр имени Б.А. Покровского — ставит раритет за раритетом. Все знают единственную оперу Бетховена «Фиделио», но ее первый вариант «Леонора», провалившийся в 1805 году на венской премьере, у нас неизвестен. Он длинней и поэтичней, а у героических персонажей проступают человеческие лица.

Сюжет тот же: Испания, XVI век; Леонора проникает в тюрьму, чтобы спасти своего мужа Флорестана, борца за свободу. Вот и все.

Главный режиссер театра Михаил Кисляров поставил спектакль о неотвратимой гибели тирании в любом обличии — будь это вождь в треуголке, пробковом шлеме, фуражке с красной звездой или эсэсовским орлом (все головные уборы недвусмысленно фигурируют в спектакле).

Исключительную работу проделала исполнительница роли Леоноры Татьяна Федотова — ее партия столь сложна, что об одной арии режиссер даже сказал на пресс-конференции: «Исполнить — и умереть».

Почему Бетховен не сочинил больше ни одной оперы? Должно быть, провал «Леоноры» нанес удар по его болезненному самолюбию. А то, возможно, сегодня мы слушали бы «Орлеанскую деву» не только Чайковского, но и Бетховена. Ведь в список пятидесяти других тем для будущих опер он включил и этот сюжет о несокрушимости человеческого духа.

 

Елена выбирает хипстера…

52-я (!) оперетта Оффенбаха «Прекрасная Елена» исполняется у нас не чаще «Орлеанской девы». Она трудна для исполнения, плюс надо следить, чтобы за кропотливой работой не затерялся юмор автора. Кому за такое взяться, как не «Геликон-опере».

…Кто бы мог подумать, что сын кантора Исаака-Иегуды Эбершта из города Оффенбаха станет основоположником французской оперетты! А всё отец, заметивший яркую одаренность малыша Якоба — в 14 лет он привез его в Париж учиться. Так Якоб стал Жакобом, а затем просто Жаком. Он мечтал сочинять серьезную музыку, но, имея большой мелодический дар, в 1855 году открыл театрик Буфф-Паризьен, ставший точкой отсчета его триумфа.

Древнегреческий сюжет «Прекрасной Елены» перелопачен в уморительную историю борьбы-возни за сердце мифологической героини. А главный режиссер «Геликона» Дмитрий Бертман вместе с немецким художником Хармутом Шоргхофером довел ее до совершенной зрелищности и комизма. Чего стоят только состязающиеся Менелай, Ахилл и Агамемнон, полуобнаженные тела которых «вылеплены» из специальных подкладок — у-у, какие тут играют мускулы! А в их пафосных разговорах то и дело мелькает слово «санкции» — и одно только оно вызывает в зале хохот. Вот ведь как публика благодарна, если театр хоть намекает на сегодняшние приметы.

Елена этим напыщенным индюкам предпочтет, конечно, хипстера* Париса. Если добавить, что в спектакле поет даже оркестр и, более того, сам дирижер Владимир Понькин, то понятно, что одним забавным спектаклем в столице стало больше.

 

…а Диана — влюбленного охотника

По совпадению, на следующий же день угодила на другой мифологический сюжет — в Камерный зал Филармонии на серенату Пьетро Филиппо Скарлатти (1679–1750) «Диана, Амур и Венера» в исполнении ансамбля La Voce Strumentale под управлением Дмитрия Синьковского.

Бешеному честолюбию этого напористого синеглазого красавца был тесен зальчик на 100 мест. Ведь Дмитрий не только известный скрипач, альтист и дирижер, но с некоторых пор еще и поет контратенором, а это так модно! Серенату (опер в те давние времена еще не было) разыгрывали с ним Яна Иванилова — опытная, остроумная и основательная, какой и положено быть Венере, и Лилия Гайсина — нежная, но бесстрашная в барочных руладах.

Великолепное трио превратило все действие незатейливого сюжета (Амур и Венера уговаривают Диану обратить внимание на охотника) в сплошной парад стиля, мастерства и упоительных песнопений, эмоционально столь заряженных, что некогда было дух перевести. Оставалось только завидовать участникам балов и пиров XVIII века, которые проводили под такую полную энергии музыку лучшие часы своей жизни.

Ведущая рубрики — Наталья ЗИМЯНИНА, Россия

______

* Хипстеры - небогатая городская молодежь,  изо всех сил старающаяся выглядеть как можно модней.