«Сладкая жизнь» Коко Шанель

Она мечтала быть певицей, а стала великим модельером. Она всегда хотела быть только женой, но судьба распорядилась иначе. 

Артиллерист и художник

Самостоятельная жизнь Габриэль началась в провинциальном Мулеже. Зарабатывать пришлось в кафешантане. Там ее прозвали Коко. Каждый вечер она выходила на сцену «Ротонды» с популярной песенкой «Кто видел Коко?» Завсегдатаи «Ротонды», галантные офицеры местного гарнизона, стараясь поддержать начинающую певицу, охотно бисировали и громко кричали: «Коко! Коко!» Прозвище закрепилось за Габриэль и стало ее вторым именем.

У нее было много поклонников среди бравых артиллеристов, но она предпочла пехотинца Этьена Бальсана. Он был красив, весел, остроумен и пользовался известностью в городке. Среднего ­роста, усат и круглолиц, Бальсан любил красивых женщин и скачки. Получив наследство, он купил поместье в Руайо. Габриэль попросила взять ее с собой. Но хозяйкой дома Коко не стала: любимец женщин, пехотный офицер Этьен Бальсан не собирался связывать себя узами брака. Габриэль проводила время в праздности, но это ей быстро надоело. Она мечтала о славе, успехе, богатстве. Коко неплохо пела, но еще лучше шила шляпки. Это и решило ее судьбу. Этьен предложил ей свою квартиру в Париже, где она могла бы предаваться любимому занятию.

В начале прошлого века во Франции любой разговор о моде начинался со шляпок. Как лучше надеть этот головной убор, чтобы обратить на себя внимание мужчин. Кто, где и какого фасона приобрел очередную шляпку. Кому она идет, а кому нет.

У Коко был дар выдумывать новые модели. Каждая ее шляпка была произведением искусства, единичным творением, изысканным и изящным. Она была больше, чем обыкновенной модисткой, она была настоящим художником и своим клиенткам шила шляпки, исходя из индивидуальности каждой. Вскоре в Париже заговорили о Коко Шанель.

Баронесса Ротшильд рекомендует

Она хорошо понимала, что отношения с Этьеном не имеют будущего. Он пропадал на скачках. И по-прежнему не собирался предлагать ей руку и сердце. Габриэль рассталась с ним, когда он отказал ей в деньгах на обзаведение собственного дела.

Деньги дал капитан Артур Кейпел, лучший друг Этьена. Артура все называли Боем. Свое происхождение он скрывал. Ходили слухи, что он незаконнорожденный сын крупного банкира. Артур верил в ее талант, знал, что у нее все получится. Но главное было не в этом — он уже давно был влюблен в Шанель.

Бой был мужчиной, на которого она могла опереться во всех своих начинаниях. Он любил в ней естественность и ироничность, ввел ее в светское общество и познакомил с новыми людьми. С его помощью она открыла магазин в Довиле, а затем и собственный дом моделей в Биаррице. Она не боялась идти наперекор устоявшимся вкусам и создавала собственный стиль — стиль Шанель. Вскоре она завоевала известность среди французских модниц.

Коко и Артур вращались среди политиков, банкиров, журналистов. Жизнь была пряна и остра. Она не повторяла своих знаменитых предшественников, а делала то, что никто до нее не решался делать. Она укоротила юбки и начала шить свитера из джерси. Помимо модных шляпок, Габриэль предлагала дамам, падким на все новое и необычное, различные кофточки, блузки, матроски. Ее модели приходятся по вкусу баронессе Ротшильд. Баронесса рекомендует Коко своим светским знакомым — принцессам, маркизам, графиням. Это был успех, ее имя стало известно всей Франции, она достигла того, к чему стремилась.

Теперь она мечтает только о замужестве, это единственное, чего ей не хватает для счастья. Артуру же не хотелось ничего менять в сложившихся отношениях. Единственное, что он хотел изменить в своей жизни, это пробиться на самый верх, но для этого ему необходимо было породниться со знатным семейством — в жилах капитана текла еврейская кровь. Франция терпела Ротшильдов, но не давала ходу таким, как Артур Кейпел.

Он то надолго исчезал, то возвращался, Коко всегда принимала его — она любила Боя той единственной любовью, что выпадает раз в жизни. А он продолжал мотаться между Парижем и Лондоном. Это был тупик, из которого, казалось, не было выхода.

В предрождественские дни 1919 года Артур погиб в автомобильной катастрофе…

«Шанель № 5»

После смерти Боя ей казалось, что все кончено. Навалилась тоска, временами она не могла справиться с отчаянием. Но все же сумела взять себя в руки и с головой ушла в новую работу, которая помогала ей преодолевать душевную боль. Она давно понимала, что мода не может обойтись без парфюмерии, как и парфюмерия без моды. Каждое дополняет друг друга. И создает гармонию. После гибели Артура она сделала этот шаг — от моды к парфюму.

Вплоть до 1920 года у женщин был небогатый выбор духов. Как правило, парфюмеры предлагали легко узнаваемый запах одного цветка. Женщина могла благоухать только розой, только ландышем или жасмином. Любая смесь была чересчур резкой и быстро выдыхалась. Перед выходом в свет приходилось сильно душиться, чтобы запах мог держаться в течение нескольких часов.

Габриэль совершила революцию не только в моде, но и в парфюмерии. Она первой нарушила все табу и запреты, существовавшие в мире парфюма. И создала совершенно новые духи с устойчивым, загадочным и волнующим воображение ароматом. В нем были свежий аромат цветущего сада и нежный запах вечера при зажженных свечах, когда неожиданно рождается любовь.

Новые духи она назвала «Шанель номер 5». Она сама себе не могла объяснить, почему «номер 5». Но ее имя «Шанель», соединившись с обычной сухой цифрой, производило магическое впечатление на женщин.

Внучка французского крестьянина и внук русского царя

«Шанель номер 5» — духи, которые станут самыми знаменитыми в мире, которые принесут ей богатство, а значит, и независимость, — появились во время ее романа с великим князем Дмитрием Романовым. Работа над духами помогала ей забыть про душевную боль. С Дмитрием она вновь почувствовала себя женщиной. Габриэль распрямилась и поняла, что со смертью Боя жизнь не закончилась.

Дмитрий вместе с князем Феликсом Юсуповым участвовал в убийстве Распутина. Николай велел ему отправиться в ссылку. За границей у него не хватало средств вести образ жизни, подобающий родственнику царя. Но он больше нуждался в любви, нежели в деньгах. Идиллия продолжалась год.

Она была внучкой крестьянина и дочерью ярмарочного торговца, всю жизнь расхваливавшего свой красный товар, чтобы свести концы с концами. Он — внук Александра II, племянник Александра III, кузен Николая II. Жизнь свела разбогатевшую французскую плебейку и обнищавшего русского аристократа. Их ничего не связывало, кроме внезапно вспыхнувшего чувства.

Когда чувство угасло, они расстались. Без ссор, взаимных упреков и душевных потрясений. Влюбленные жили на вилле у моря в Мулло. Дмитрий уехал в Биарриц, где женился на заезжей американке. Габриэль переехала в Париж. Но она ни о чем не жалела…

В мире богемы

Завоевав имя, став известным модельером, создав новые духи, Шанель вошла в интернациональный мир парижской богемы. Она дружила с Игорем Стравинским, Пабло Пикассо, Жаном Кокто. Ее окружали художники, композиторы, поэты. Стравинский приехал из России, Пикассо перебрался из Испании, Кокто был парижанином. Но все они говорили на одном языке — языке искусства. Габриэль органично вписалась в авангардный круг, она была своей среди этих гениальных людей, потому что сама исповедовала новые модернистские идеи. И в моде, и в парфюме.

В 1920-х она начала работать для театра. Кокто переложил для современной сцены «Антигону» Софокла, музыку написал Онеггер, декорации создал Пикассо. Она одела актеров, разыгрывавших античную мистерию. Выбор Шанель Кокто объяснил тем, что она является великим модельером эпохи и только ей под силу сделать костюмы для дочерей царя Эдипа.

«Антигону» сыграли в театре «Ателье» на Монмартре. У искушенных зрителей спектакль пользовался успехом, у консервативных критиков откровенный модерн вызвал неприятие. Кокто досталось за вольное обращение с классическим текстом, одних раздражали декорации Пикассо, других — музыка Онеггера. Зато все хором — и критика, и публика — хвалили костюмы Шанель. Ее ­костюмы подчеркивали характер героев, играли символическую роль.

Несколько лет она работала с Сергеем Дягилевым. В ее костюмах танцевали Бронислава Нижинская и Антон Доулин. Чего не хватало Коко для счастья? Любви…

Она не могла простить ему ложь

С Бендором Гросвенором, вторым герцогом Вестминстерским, она познакомилась в Монте-Карло. Герцог только-только развелся со своей женой и был свободен. Коко тоже пребывала в одиночестве. Герцог засыпал ее письмами, цветами и фруктами, собранными собственноручно в собственных теплицах и оранжереях. Орхидеи, клубника, мандарины пароходом переправлялись через Ла-Манш, живые шотландские лососи плыли по воздуху со специальным курьером. Однажды он прислал ей шкатулку с необработанным, огромных размеров изумрудом. Но Габриэль продолжала держать осаду — она хотела быть только женой.

Она сдалась, когда в британских газетах заговорили о намерении герцога Вестминстерского покончить с холостой жизнью. Она поверила, что счастье еще возможно. Она убедила себя, что герцог именно тот человек, который ей нужен. Однажды Коко задержалась на его яхте, он отдал приказ поднять якорь…

Они жили то в Англии, то на французском побережье. Жизнь была похожа на праздник. Они выходили в открытое море, путешествовали по суше на собственном поезде Бендора. В герцогском замке Итон-холл принимали членов самых знаменитых британских фамилий. Праздник кончился, когда герцог стал настаивать на наследнике. Она была не против, но ей было уже 46. И как Коко ни старалась, у нее ничего не получалось. Габриэль следовала всем рекомендациям врачей, но спасти ее могло только чудо.

Чуда не произошло.

А потом в их жизнь закралась ложь…

Она могла простить ему многое — некоторую бесцеремонность, некоторую интеллектуальную недостаточность, некоторое отсутствие вкуса. Она не могла ему простить только одно — ложь в отношениях, которые связывали их на протяжении многих лет. Они стали часто ссориться. В Коко говорила обида, она не могла удержаться от язвительных упреков… Но герцог не терпел обвинений. Даже от Шанель. А в 1930-м он принял решение жениться на Лоэлии Мэри, дочери барона Сисонби.

От быта — к бытию

Немцы вошли в Париж, а Шанель — в критический возраст. Все женщины переживают его по-разному, но все одинаково плохо. Однако Коко была не из тех, кто даже перед необратимыми переменами опускает руки. Она поняла, что семейное счастье ей недоступно… и в 56 лет завела друга. И уехала с ним из оккупированного гитлеровцами Парижа в свободную и нейтральную Швейцарию. А затем случилось то, что случается с каждым: она начала стремительно стареть. Жизнь на берегу Женевского озера не складывалась, ему занять себя было нечем, ее тоже убивало ничегонеделанье.

Жизнь превращалась в существование. И тогда Габриэль сказала себе: довольно. Единственное, что остается, это вернуться к тому, с чего она начинала. Круг замкнулся. Как когда-то в молодости, так и сейчас в старости она должна заниматься своим делом. И в свои семьдесят, бросив размеренный и налаженный быт, она уехала в Париж — к бытию. Чтобы вновь взяться за работу.

Конец пути

Мир вокруг нее изменился. Старые друзья умерли, она осталась одна. Но одиночество не означало забвения. Хотя во Франции считали, что она устарела, а в ее любимой Англии — что она потерпела фиаско. Новое признание пришло оттуда, откуда она не ожидала. Ее новые модели завоевали Америку. За океаном они пользовались фантастическим успехом. Ее вновь признали на родине. Новые кумиры Диор, Баленсиагу, Живанши не затмили ее былую славу. Строгая эстетика Шанель вновь оказалась ко времени и к месту. У моды есть собственная логика развития. Она эту логику не только чувствовала и понимала, но и всегда старалась воплотить в своих моделях. Ее платья вновь заполнили гардеробы парижских модниц. Духи «Шанель» успешно соперничали с духами «Диор». Их продажа приносила фантастическую прибыль — состояние 88-летней Коко оценивалось в 15 миллионов долларов.

Она жила только работой и умерла, когда работать больше не было сил. В воскресенье 10 января 1971 года.

Виктор ГОРН, Россия