Люцернский фестиваль: триумф музыки

Программа фестиваля была насыщенной и разнообразной: участвовали выдающиеся оркестры Италии, Германии, Англии и США. Приезд каждого из этих коллективов — музыкальное явление для любой страны. Но все же главное событие фестиваля — это участие в открытии Моцартовского оркестра Болоньи под руководством маэстро Клаудио Аббадо. Этот оркестр был создан самим маэстро. Как правило, когда выступает Люцернский фестивальный оркестр, то Моцартовский оркестр является его основой. Но на этот раз он выступал самостоятельно с исполнением сочинений Моцарта, Бетховена и Шуберта. Страсти подогревались тем, что солисткой оркестра выступила великая пианистка современности Марта Аргерих.
На концертах прозвучали Симфония Моцарта № 33 си мажор, два фортепианных концерта Моцарта — № 25 до мажор и № 20 ре минор, а также Симфония Бетховена № 4, его увертюры «Леонора» № 2 и № 3 и «Кориолан». У оркестра необыкновенно нежный и красивый звук. Хочу отметить редкую особенность — гармоническое сочетание звука всех инструментов. Абсолютная гармония сочинений композитора нашла в лице Клаудио Аббадо и оркестра идеальных исполнителей. Сочинения Моцарта исполняют во всем мире, но так тонко уловить стиль и звук этого гения удается немногим.
В симфонии № 33 был необыкновенно «шелестящий» звук, который парил в зале. Четырехчастная симфония воспринималась как единый звуковой поток, и хотелось бесконечного продолжения этой красоты. Как игриво и изысканно был исполнен менуэт в третьей части симфонии! Моцарт написал 27 фортепианных концертов и внес в этот жанр много нового — до него эти сочинения трактовались как сольные фортепианные пьесы в сопровождении оркестра. У Моцарта фортепиано и оркестр равноправны, между ними даже идет некое соревнование в звуковом и гармоническом плане. Именно Моцарт создал новый жанр — концерт для фортепиано с оркестром, который с триумфом прошел через XIX и XX века.
Под влиянием фортепианных моцартовских концертов находились Бетховен, Шуман, Шопен, Чайковский. М. Аргерих — волшебница фортепиано, ее пальцы как бы творят музыкальные кружева: ясная и рафинированная структура музыки Моцарта нашла в ее лице идеального исполнителя. В Концерте № 25 пианистка достигла небывалого звукового и темпового совершенства, оркестровая ткань подчеркивала блеск ее фортепианной техники. Были замечательные динамические нарастания и совершенное легато.
На другом вечере Аргерих играла знаменитый моцартовский Концерт № 20. Эта музыка полна трагических реминисценций и глубоких потаенных страстей. Это одно из самых популярных сочинений Моцарта, и существует множество трактовок концерта. Здесь очень важна роль дирижера. Аббадо и Аргерих достигли небывалого совершенства и подлинной гармонии. Эта музыка создавалась композитором одновременно с написанием оперы «Дон Жуан». И чувства персонажей, их переживания явно слышны в первой части концерта.
Оркестровое вступление в этом концерте заворожило своей грустью. А вступление фортепиано продолжило этот трагический дуэт. Пианистка создавала почти речевые интонации, а в оркестровых тутти были слышны вздохи и отдаленные стоны. Это создало небывалый эффект творения музыки. Единение пианистки, оркестра и дирижера было Б-жественным. Мелодии как бы соревновались под пальцами Аргерих в красоте, а простые и точные жесты Аббадо «гладили» оркестровое пространство. Все это создало атмосферу настоящего счастья. По существу, это было сотворчество с великим Моцартом.
Игру Аргерих и Аббадо можно без всякого преувеличения назвать гениальной. Реакция публики на этот шедевр была незамедлительной и бурной. Овации были бесконечными. Публика стоя в течение десяти минут аплодировала музыкантам! На бис Аргерих сыграла пьесу из шумановского цикла «Детские сцены». Ее артистический облик, проникновенная игра, дивный профиль лица, прекрасные тонкие пальцы, скромность поведения на сцене — все это незабываемо!
Из сыгранных оркестром сочинений Бетховена хочется выделить трагическую увертюру «Кориолан» и Четвертую симфонию. Симфония была написана композитором в 1806 году и впервые исполнена через год на концерте вместе с увертюрой «Кориолан». Аббадо следует логике Бетховена и играет эти сочинения почти одновременно. Когда оркестр заиграл Бетховена, все изменилось — насыщенный звук, мощные тутти, и сам дирижер преобразился — он излучал энергию и волю. Это было одухотворенное и страстное исполнение, и хотя форте было полнокровным и громким, превалировала лирическая сторона музыки.
Звук оркестра из Болоньи необыкновенно нежный и сочный. Вторая часть симфонии — адажио — была словно отлита по звуку из благородного металла, так все звенело и искрилось. Дирижер подчеркивал смены темпов в симфонии красочным и точным звуком. Бетховенская музыка звучала благородно и призывала к борьбе, особенно в увертюрах «Леонора» № 3 и «Кориолан». Обе увертюры Бетховена «Леонора» — № 2 и № 3 — написаны для единственной оперы композитора «Фиделио» (главную героиню зовут Леонора), которая не имела успеха при жизни автора. А сейчас это признанный шедевр, и пять увертюр, написанных композитором для оперы в разное время, живут самостоятельной жизнью.
Поведение дирижера, внешне почти бесстрастное и спокойное, согрето внутренним огнем, который воспламеняет души слушателей. Особо хочется сказать об одном музыкальном эпизоде, полном грации и нежности. Это исполнение небольшого отрывка из музыки Шуберта к драме «Розамунда». Оркестр играл изумительно по звуку и с необыкновенно тонким легато. Аббадо превзошел сам себя. Дирижерское мастерство маэстро и его феноменальное владение оркестром поражают. Он стоит особняком среди великих современных музыкантов. Единственный и неповторимый!
Концерты фестиваля проходили в зале KKL, так называемом Зале конгрессов и концертов Люцерна. Он был построен в 1995–2000 годах французским архитектором Жаном Нувелем и американским акустическим инженером Расселом Джонсоном. У Нувеля много прекрасных осуществленных проектов во Франции, Испании, Германии — создание концертных залов, гостиниц и др. KKL — это здание из стекла, железных конструкций и дерева, расположенное на берегу Люцернского озера, сразу при въезде в город.
В этом многопрофильном здании имеется три зала: большой на 1800 мест, где и проходили концерты фестиваля, а также аудитория для конференций со сменяющейся сценой и поднимающимися рядами кресел и зал для камерных концертов. Здание оборудовано лифтами и переходами темно-бордового цвета. Во внутреннем интерьере зала использованы только лучшие сорта дерева — сосна из американского штата Орегон, вишня, клен и бук. Расположение кресел в большом зале удобное как в партере, так и на четырех ярусах. Кресла расположены так, что поворачивать голову, чтобы увидеть всю сцену, не нужно. Акустические возможности залов беспредельны, считается, что KKL в этом смысле один из лучших залов Европы.
В здании также находятся Музей искусств Люцерна, библиотека, кафе и рестораны.
Еще одной достопримечательностью центра KKL является его крыша, откуда открывается прекрасная панорама на озеро, город и горы. Архитектор Нувель сказал о крыше: «Она подобна крыльям, которые парят над зданием и озером. Игра солнечных лучей отражается на алюминиевых софитах». Все ярусы здания опоясываются широкими балконами, и на всех этажах есть просторные фойе.
Фестиваль продолжался неделю, и я еще расскажу о его других событиях.
Яков КОВАЛЕНСКИЙ, Люцерн (Швейцария) – Москва (Россия)
Фото любезно предоставлены
Люцернским фестивалем