Еврейские мотивы в поэзии Лианы Алавердовой
В противовес писателям, которых не волнует еврейская тема (включая открестившихся от еврейства Мандельштама, Пастернака и Бродского), Лиана Алавердова откровенно декларирует еврейскую тему как одну из составляющих эстетики своего творчества:
Нет, синагогой не был соблазнен
ни Мандельштам, ни Пастернак, ни Бродский.
Но что ж из этого? Их выбор – их сиротство.
Печально, но, увы, не руководство.
Дань времени и месту – не закон.
А для меня эстетика жива
в смешных младенцах в платьях длиннополых,
и в блеске несгибаемой меноры,
и вспять бегущих (расступись же, море!),
и кровью закипающих словах.
«К вопросу об эстетике», сборник «Эмигрантская тетрадь» (1998)
Поэма «Корчак» (1991) начинается спором с воображаемым читателем, которому надоели стихи о еврейском геноциде.
Опять вы про «это»?
Зачем вы про «это»?
Погромы и смерти, концлагери, гетто…
Другие народы не любят, учтите,
Чтоб кто-то кричал о своем геноциде.
Завершается поэма прямым вызовом подобному кредо и клятвой продолжать писать о Холокосте:
Пока еще есть почитатели Торы,
пока не предстали на суд мы нескорый,
пока будут жить чудаки и поэты,
мы будем, мы будем, мы будем про «это».
Приступая к раскрытию любой темы, поэт, прежде всего, определяет для себя стихотворную форму, а также решает, в каком стилистическом и семантическом ключе намерен творить. В одном из своих стихотворений Алавердова пишет:
Ирония да убивает пафос…(1998)
Еврейская тема – дело тонкое. Тут желательно не перегнуть палку ни с иронией, ни с пафосом. Углубишься в пафос, получится сухо и искусственно. Чересчур увлечешься иронией, тебя могут упрекнуть в антисемитизме. Поэтическая и человеческая чуткость и знание меры помогает Лиане Алавердовой балансировать на тонкой нити между этими двумя составляющими и четко решить для себя, где и что этически уместно. Она служит обоим началам:
Сама же я служу обоим началам.
Поэтому, видно, меня качает,
Как подвыпившего матроса…(1998)
Стихотворение «Народу Израиля» (1998) написано белым стихом, с элементами риторики и торжественного восхваления. Это нечто вроде современной оды. Но сквозь пафос холодной формы чувствуется искренняя любовь к народу Израиля и преклонение перед его упрямым, несломленным духом.
… ты, о мой народ,
всегда мне представлялся неким чудом,
загадкою несломленного духа,
пробившихся средь каменистых плит
растением упрямым, жизнестойким.
Человечен и совсем не хрестоматиен образ Моисея в стихотворении «Моисей» (1998). Великий пророк видится Алавердовой усталым, измученным, сомневающимся в правильности избранного пути, старцем:
Может, мы – неразумное стадо?
Нет желанной земли,
Нет дороги. Терпенье на грани…
В то же время, это человек твердой воли и даже жестокий в «выжигании на корню крамолы». Превозмогая сомнения и усталость, он упрямо ведёт свой народ к заветной цели – к Земле Обетованной. Так рождаются мощные строки, звенящие гармоничной аллитерацией:
Будет куст мне светить.
Будет истины Голос глаголить.
Верна своему принципу балансирования между пафосом и иронией Алавердова и в описании хасидов. На всплеске эмоций она гиперболически причисляет их к святым:
Вас пейсатыми кличут.
Для меня вы святые.
И в том же стихотворении, спускаясь с небес на землю, добавляет в их описание элемент теплой иронии:
Вы – ожившее чудо,
Возрожденный Егупец.
Алавердова не обходит и тему еврейского местечка (штетл), из которого «все мы вышли» и которого, что греха таить, стеснялись и стесняемся до сих пор. Со смешанным чувством Шолом-Алейхемского тепла, горьковатой иронии и, одновременно, гордости и вечной памяти пишет она о жизни местечка.
А проклятия и ссоры!
Позавидовал бы Гоголь!
«Ах ты, рыбья холера,
помесь мерина с оглоблей!»
* * *
Все мы вышли из местечка
От молочников до марксов.
В нас живет оно навечно.
Ну, и незачем ломаться!
* * *
Да, мы вышли из местечек,
истребленных злобой лютой.
Но во мне стучит их пепел
ежедневно, поминутно.
Одно из самых проникновенных по тональности и поэтичных стихотворений Алавердовой на еврейскую тему – «Посвящение Иерусалиму»(1992). Написанное классическим мелодичным пятистопным ямбом, оно звучит как молитва древнему святому городу. Неудивительно, что Нью-Йоркский бард Василий Кольченко выбрал именно это стихотворение для создания песни:
Молитвами, надеждами храним,
Ты светишься, о мой Иерусалим!
* * *
Вздохну, пасхальный кубок пригубя:
мой дед слепой не увидал тебя.
Но грешная (себе же на беду),
я мысленно всю жизнь к тебе иду.
Пусть не покидает Лиану ее Муза и продолжают звучать в ее стихах еврейские мотивы.
Елена Литинская, США
Справка
Уроженка Баку, Лиана Алавердова – автор книг: «Рифмы» (1997), «Эмигрантская тетрадь» (2004) и «Из Баку в Бруклин» (на двух языках, 2007). Стихи, статьи, переводы Лианы Алавердовой, а также ее поэзия в переводах на английский язык неоднократно публиковались в периодических изданиях Америки и были представлены на русском радио и телевидении. В 1991 г. за цикл стихотворений о Яноше Корчаке Лиана получила первую премию на конкурсе стихов, объявленном Корчаковским Обществом Азербайджана. В 2010 году Лиана была награждена американским журналом "Bewildering Stories" (Mariner Award).
Комментарии:
Haerton**
«Я придерживаюсь представления о Боге как о носителе абсолютно случайной, ничем не обусловленной воли. Я против торгашеской психологии, которая пронизывает христианство: сделай это -- получишь то. Или и того лучше: уповай на бесконечное милосердие Божие. Ведь это, в сущности, антропоморфизм. Мне ближе ветхозаветный Бог, который карает…»
«Мне больше по душе идея своеволия, непредсказуемости. В этом смысле я ближе к иудаизму, чем любой иудей в Израиле. Просто потому, что если я и верю во что-то, то в деспотичного, непредсказуемого Бога».
«Я, конечно, Новому Завету предпочитаю Ветхий. Метафизический горизонт, метафизическая интенсивность Ветхого Завета, на мой взгляд, куда выше, чем метафизика Нового. Сама идея грандиознее -- идея верховного существа, которое не оперирует на основании этических, то есть человеческих, категорий, а исходит из собственной воли, в основе которой лежит произвол. В этом смысле иудаизм для меня несколько более привлекателен, чем новозаветное христианство»…
«Я абсолютный, стопроцентный еврей, то есть, на мой взгляд, быть евреем больше, чем я, уже нельзя. Здесь все – и мать, и отец, и т. д., и т. п. Но я не получил специфически еврейского воспитания, и пишу я по-русски. Но у меня нет никакого чувства идентификации и с православием. Дело просто в том, что Россия принадлежит христианской культуре, и потому, хочешь не хочешь, христианство в моих стихах существует, христианская культура видна в самом языке. Поэтому же, я полагаю, очень незначителен элемент чисто еврейских тем в том, что я пишу».
«Если уж говорить, еврей я или не еврей, думаю, что, быть может, я даже в большей степени еврей, чем те, кто соблюдает все обряды. Я считаю, что взял из иудаизма -- впрочем, не столько считаю, сколько это просто существует во мне каким-то естественным образом -- представление о Всемогущем как о существе совершенно своевольном. Бог -- своевольное существо в том смысле, что с ним нельзя вступать ни в какие практические отношения, ни в какие сделки -- например, я сделаю то и за это получу это, совершу какое-то количество добрых дел и попаду в Царствие Небесное. Это то, что мне в христианстве кажется в высшей степени неадекватным, по меньшей мере весьма сомнительным. Моя любимая книга в Ветхом Завете -- Книга Иова, ну, может, не любимая, а такая, которую я действительно понимаю».
«С течением лет я чувствую себя куда большим евреем, чем те люди, которые уезжают в Израиль или ходят в синагоги».
Галина Пичура
Все мы знаем, что не любя и не уважая самого себя и своих предков, невозможно уважать других. Чтобы не было подобострастия к другим народам или противоположной крайности – ненависти к ним, человек должен уважать и любить свои корни. И все то, что этому служит, а также все те, кто этому служат, - достойны, на мой взгляд, большого уважения.
Как не бывает бесполой красоты, так не бывает и нейтральной поэзии. Лиана Алавердова - это поэт, который не относится к плеяде тех творцов, кто аккуратно обходит в стихах темы страданий своего народа, прикрываясь интернационализмом. И это вызывает уважение.
Что касается поэзии в стихах, то это – ооо-очень тонкая тема избирательности восприятия. «Кому апельсины, а кому из-под них – ящики».
Я не знакома лично с Лианой Алавердовой, и я понятия не имею, какой она человек, но в ее стихах нашла для себя созвучные ноты.
Зато я знаю точно, что хороший поэт - существо тонкое и душевно щедрое, а потому он попросту благородно обойдет молчанием даже непонравившиеся стихи другого поэта-коллеги (тем более, знакомого ему в жизни как хорошего человека, стихи которого оценят, конечно же, потомки, а не анонимные товарищи по цеху), воздержавшись от категоричных язвительных публичных реплик вместо поздравлений по поводу статьи в его честь.
Спасибо Елене Литинской за интересную статью и откровенно высказанную гражданскую позицию.
Нина Большакова
Я на Бродвее.
В гуще я.
С ног сбивает
строка бегущая.
Dow Jones пусть падает
хоть в тартарары.
У меня свои поэтические
игры.
Гость
Гость
Поэт
Добавить комментарий:
Добавление пустых комментариев не разрешено!
Введите ваше имя!
Вы не прошли проверку на бота!