Друз — значит друг

Начал излагать ее нам глава поселкового совета Далият эль-Кармель Насраллдин, встретивший журналистов у ворот монастыря кармелитов. Смотровая площадка монастыря открыта на все четыре стороны света, и вид с нее такой, что дух захватывает. Расположена она на высоте более 300 метров, и с нее просматриваются и Йокнеам, и Тивон, и военная база Давид, и знаменитый поселок Наалаль — родина многих выдающихся израильских политиков и военных.
– Большая часть земель, которые вы видите внизу, принадлежит друзской общине, — рассказал Насраллдин. — Именно по этим землям в 1990 и 2006 годах «Хизбалла» и Саддам вели усиленный обстрел. Конечно, они целились в военную базу Давид и ее взлетно-посадочные полосы. Сегодня у нас тихо, ракеты из Газы сюда не долетают. Но мы четко знаем, что во время будущего витка эскалации с «Хизбаллой» мы вновь окажемся в эпицентре обстрелов.
Друзская община в Израиле насчитывает около 100 тысяч человек, которые проживают в шестнадцати поселках: четырнадцати на горном хребте Кармель и двух в Галилее. Можно без всякого преувеличения сказать, что из всех национальных меньшинств, населяющих Израиль, друзы являются нашими братьями по оружию. Друзы полностью интегрировались в израильское общество, став его неотъемлемой частью. Они приветствовали первых еврейских халуцим, появившихся в Эрец Исраэль в конце XIX века, и оказывали им всестороннюю помощь. А когда началась Война за независимость, друзы приняли сторону евреев. В 1956 году закон о воинской повинности был распространен и на друзов. С тех пор все юноши, достигшие призывного возраста, проходят срочную службу, а девушки — национальную службу. Как с гордостью рассказал нам Насраллдин, год назад Далият эль-Кармель посетил министр обороны Эхуд Барак, который привел следующую статистику: из друзской общины в ЦАХАЛ призываются 83% молодых людей, а среди евреев — 72%.
До 1973 года у друзов был отдельный батальон, а затем полк. Меня, репатрианта из СССР, после прохождения в 1990 году курса молодого бойца приписали именно к этому полку, в котором я десять лет каждый год проходил резервистскую службу. Поэтому могу лично засвидетельствовать, что друзы — прекрасные солдаты и верные друзья. Моим самым отчаянным командиром был друз Мустафа, у которого просто руки чесались врезать, где только можно, арабам. Мустафа преподал мне и самый важный урок по пониманию арабской ментальности.
В декабре 1991 года я вместе с еще пятью солдатами просидел целый месяц на крыше одного из домов в деревне Анабта (сегодня — в автономии). Нашей задачей были демонстрация присутствия и предотвращение тем самым швыряния камней в проезжавшие через Анабту еврейские машины. Каждый день мы патрулировали шоссе и несколько прилегающих к нему улиц. Все было тихо, пока в качестве командира не прислали Мустафу. В первый же день он повел патруль в касбу — старинный центр деревни, где начал останавливать прохожих, обыскивать их, заставляя выворачивать карманы, раскрывать им рот для доказательства того, что в нем ничего не запрятано. Минут через 20 вдалеке показалась группа парней в масках, размахивавших топорами. Мустафа и я немедленно открыли по ним огонь. К счастью, мы ни в кого не попали (иначе затаскали бы нас по военным судам), но группа немедленно рассеялась.
Когда мы вернулись в палатку, я спросил Мустафу, зачем он унижает людей? Мы провели здесь три недели, и у нас не было ни одного подобного случая.
– Зачем ты издеваешься над отцом семейства в присутствии его жены и детей? — спросил я. — Ведь тем самым ты превращаешь его в нашего врага.
– Ты глупый русский репатриант, — ответил мне Мустафа, — и ничего не понимаешь в арабской ментальности. Для арабов существует только два положения — либо они хозяева, либо они слуги. Третьего не дано. И этими унижениями я демонстрирую им, что хозяин здесь — я. А твои проявления дружелюбия они воспринимают как слабость.
Чем дольше я живу в Израиле, тем больше понимаю правоту Мустафы. Провал ословского процесса произошел потому, что желание Рабина–Переса достичь мира даже ценой территориальных уступок арабы однозначно восприняли как проявление слабости. И устроили вторую интифаду с попыткой бунта внутри Израиля.
Именно из-за понимания арабской ментальности друзов охотно берут в пограничные войска «Мишмар га-гвуль», всегда находящиеся в самой гуще столкновений с арабскими демонстрантами. Впрочем, сегодня друзы служат практически во всех родах войск и делают успешную карьеру в армии. Совсем недавно демобилизовался бригадный генерал, командовавший войсками МАГАВ*. А всего в истории общины было уже шесть бригадных генералов. Об этом нам с гордостью сообщили в мемориальном комплексе, посвященном воинам-друзам, павшим в рядах ЦАХАЛа. Таких, оказывается, было 389 человек.
Кстати, этот комплекс находится в доме, когда-то принадлежавшем лорду Лоренсу Олифанту. Лорд — писатель и путешественник, христианин и религиозный мистик, был активным сторонником возвращения евреев в Эрец Исраэль. Он написал книгу «Земля Гилад», в которой призывал к скорейшему воссозданию еврейского государства. В 1880-е годы Олифант приехал в Израиль и поселился в Далият эль-Кармеле. В отличие от нынешнего поселка с населением 16 тысяч человек, тогда это была маленькая пасторальная деревушка, уютно расположившаяся в складках горы Кармель. Видимо, тишина и близость к природе привлекли лорда, уставшего от городской жизни и великосветского общества. Он построил в Далият эль-Кармеле большой дом, в котором прожил последние годы жизни.
Секретарем у лорда служил молодой человек, который потихоньку писал стихи на иврите. Звали его Нафтали Герц Инбер, и однажды именно в этом доме он написал стихотворение, которое назвал «Наша надежда». Сегодня это стихотворение знает наизусть большая часть евреев земного шара, поскольку оно стало гимном сионистского движения, а затем Государства Израиль.
Нам показали библиотеку лорда и комнатку, в которой жил Инбер и где, скорее всего, он написал гимн Израиля «Атиква». В ней стоит старинный стол, который, как утверждал наш гид, всегда находился в комнате Инбера. Я не отказал себе в удовольствии посидеть за этим столом. Раскрыл блокнот, взял ручку. Увы, муза, посетившая здесь Инбера, не одарила меня благословенным вниманием.
Сопровождавший нас по дому Олифанта Мусбах Халаби, журналист и писатель, выпустивший 14 книг на иврите, сказал: «Этот дом — символ особых отношений, сложившихся между друзами и евреями». И действительно, чего только нет в этом внушительном по размерам сооружении, в том числе залы имени Рабина и Бегина, зал Моше Даяна. А сегодня часть помещений занята курсом предармейской подготовки для призывников друзов.
Затем настал самый захватывающий момент нашей поездки. Журналистов привели на встречу с руководителем сионистского друзского движения Йосефом Насраллдином, дальним родственником главы поселкового совета. Сначала, не разобравшись, кого к нему привезли, он решил, что имеет дело с российской прессой. И начал свой разговор с предложения в два счета обучить нас сионизму. Но мы разъяснили: нас не надо агитировать, мы израильтяне и хотим послушать, каким образом сионистом может быть не еврей, а друз.
– Все очень просто, — ответил Йосеф. — Связь между нашими народами началась не вчера, не позавчера, а более трех тысяч лет назад, когда Моисей женился на Ципоре, дочери нашего пророка Итро. Мы стали, можно сказать, родственниками. И отношения были соответствующими. В Средние века знаменитый путешественник Биньямин из Туделы писал, что в Эрец Исраэль евреи и друзы живут в мире и согласии. Когда евреи начали возвращаться, их лучшими партнерами стали друзы. Мы многие века страдали от своих соседей. Поэтому все друзские деревни находятся на высотах — чтобы легче было защищаться от арабов. Мы очень быстро нашли общий язык с евреями, которые также страдали от нападений арабов. Еще до возникновения Израиля друзы воевали в составе ХАГАНЫ и ЭЦЕЛа. А после создания государства мы стали пользоваться всеми правами. В отличие от Сирии или Ливана, где друзу зачастую приходится скрывать свои веру и национальность, в Израиле мы полноправные граждане, которые свободно живут на своей земле в соответствии со своими традициями и культурой. Никто нас в Израиле не притесняет и не дискриминирует. Израиль дал нам то, что дороже всего на свете, — мы ощущаем себя полностью свободными людьми, являющимися составляющей общества. Поэтому 95% друзов голосуют за сионистские партии, в основном за «Ликуд» и «Аводу».
В 1975 году ООН приняла решение, в котором сионизм приравнивается к расизму. Но мы ведь прекрасно понимаем, что это не соответствует действительности. Поэтому сразу же после этой резолюции ООН мы создали свое движение, ставшее плечом к плечу с еврейским сионистским движением. И мы решили определять себя как гордые друзы-сионисты! Для нас нет никакого противоречия в том, что мы — друзы, сохраняющие свою культуру, и одновременно мы — патриоты Израиля. Израиль — лучшее в мире государство для друзов, и мы чувствуем себя самым близким к евреям народом.
Мне довелось много поездить по Израилю и пообщаться с представителями разных национальных меньшинств — арабами, черкесами, бедуинами. Но такого заявления, признаюсь, я не ожидал. Услышать подобные слова из уст нееврея в тот момент, когда арабские террористы вели массированный обстрел Израиля, — только ради этого стоило приехать в Далият эль-Кармель!
Давид ШЕХТЕР, Израиль
Фото: Давид Шехтер
и Леонид Падруль
______
*Пограничные войска, военизированное подразделение полиции Израиля.