ПРО ДЯДЮ ЗЯМУ И ДЯДЮ ГОГИ

Я живу в Нью-Йорке, Вахтанг Кикабидзе — в Тбилиси. Но в Америке неувядающий Мимино бывает часто. Журналистская жизнь не однажды сводила меня с представителями песенного жанра. Всякое случалось: бывает, ведут себя высокомерно. Но к Вахтангу Кикабидзе это, к счастью, не относится. А тем для разговора предостаточно — новостные передачи, как правило, не обходятся без Грузии, недавно пережившей «бархатную революцию». — Как живет Грузия сегодня? — Сейчас жизнь во всех республиках бывшего Союза тяжелая, зарплаты маленькие. Жить в Грузии, десятки лет зависевшей от «старшего брата», сложно. Я — свидетель разнообразных передряг между нашими странами. Но вот пришел Путин, у нас тоже совсем недавно поменялась власть, и теперь все надеются на улучшение наших отношений. А то ведь во многом из-за политики России у нас электричество включали на два часа в сутки. Моя мама, теперь уже покойная, достала откуда-то из подвала керосинку, усмехнувшись при этом: «С чего начиналось, тем и заканчивается». Не хватало воды, хотя по запасам питьевой воды Грузия находится на четвертом месте в мире. Положение потихоньку нормализуется, керосинку снова оправили в подвал. — Что означает приход к власти в Грузии Михаила Саакашвили? — Пришла молодежь. Страна была на краю пропасти, во всем винили Шеварднадзе. А где мы-то были?! Я был хорошо знаком с Эдуардом Амвросьевичем, надо отдать ему должное — когда он пришел к власти, на улицах стало спокойней. Раньше ведь как было? Спектакли начинались в два часа дня, чтобы до темноты люди успели разойтись по домам. Но режим «серпа и молота», к которому мы привыкли за много лет, создал специфический тип политика, такого, как Шеварднадзе. Он ушел, слава Б-гу, без крови. А вообще я не люблю пинать упавшего. Людей, пришедших ему на смену, я тоже немного знаю. Это образованные, честолюбивые политики, с новым мышлением. Политика Михаила Саакашвили, я считаю, правильная, особенно касательно отношений России и Грузии: ни в коем случае не допускать ссор между нашими странами. Сейчас происходит медленное потепление этих отношений, в том числе в области культуры. Недавно я проводил фестиваль грузинской эстрады в Москве, во Дворце молодежи. Принимали нас очень тепло. — Я слышал, что вас в России наградили орденом Святого Константина. Расскажите, что это за награда. — Орден Святого Константина мне вручило общество, существовавшее еще до революции, его недавно восстановили. Этим орденом награждают за профессиональную деятельность. Первым из россиян его удостоился Петр Великий, потом был Павел Третьяков, а вместе со мной орден вручили космонавту Алексею Леонову. — В трудные для Грузии времена у вас не было желания переехать в Москву? — Когда в Грузии начались неприятности — стрельба и прочее, я действительно подумывал: а не уехать ли вместе со всей семьей в безопасное место, тем более что звали друзья из многих стран. Хорошо, рассуждал я, а если кто-нибудь на улице спросит: «А где Буба?» — что ему ответит знающий человек? — «Уехал!» И задавший вопрос подумал бы: раз Буба уехал, значит, и мне надо убираться отсюда. Так могла возникнуть паника, понимаете? Поэтому в тревожное для Грузии время старался не выезжать даже на гастроли. Теперь вот наверстываю. — Многие грузинские евреи эмигрировали в Израиль, в США... — Антисемитизма в Грузии никогда не было — за все 26 веков, что евреи живут в ней. Когда на одном из каналов грузинского ТВ организовали ток-шоу «Надежда», мне предложили вести первую передачу, посвященную евреям. Но из-за гастролей я уступил место ведущего известному актеру Берикашвили. Говорят, передача прошла очень хорошо. — Гастролируете много? — 15-20 дней в месяц. В прошлом году, когда мы гастролировали в самых крупных городах Израиля, залы были набиты битком. А в этом году я уже побывал на Украине, в Казахстане, Прибалтике, Узбекистане, на Урале, в Сибири. — Давайте поговорим о кино. Кто ваш любимый режиссер? — Больше всего любил сниматься у Данелия. У него в процессе съемок участвуют все, вплоть до осветителей и плотников. Он со всеми советуется, получается по-настоящему творческая группа. А есть режиссеры, которые все знают: здесь ты должен улыбнуться, здесь моргнуть и так далее. С такими гигантами, как Тарковский или Иoселиани, работать тоже было интересно, но нелегко. — На концерте в Москве во Дворце молодежи вы исполнили несколько авторских песен. Давно пишете стихи? — В свое время я работал с серьезными поэтами, многих из них уже нет в живых: Львом Ошаниным, Робертом Рождественским. Я искал соавторов среди молодых поэтов, да так и не нашел подходящего. Ситуация создалась критическая, и я решил попробовать сам писать стихи к песням. Дома отнеслись к этому с улыбкой, а я взял бутылку водки, заперся и к утру выдал пять текстов. Представьте себе, что все эти песни стали популярными, их поют и по-русски, и по-грузински. Почему стихи многих поэтов, даже очень хороших, не становятся песнями? Дело в том, что песенный текст своеобразен, он прежде всего должен быть прост и доходчив. У меня неожиданно получилось с первого раза, и я очень этому рад. Кстати, одна из песен посвящена моему другу-еврею, уехавшему в Израиль. Когда я приехал в Израиль на гастроли, он находился в госпитале. Чтобы послушать посвященную ему песню, мой друг сбежал из госпиталя... — Правда ли, что как-то к вам в квартиру забрались воры и оставили записку: «Ваше богатство мы не взяли!», намекая на текст песни «Мои года — мое богатство»? — На самом деле было так. Приходим мы с женой домой, а входная дверь взломана. Жена испугалась. Но воры ничего не тронули. Видно, увидели мои старые афиши. Только откупорили бутылку старого коньяка. На столике стояли два фужера и лежала записка: «Мы не знали, Вахтанг, что это твоя квартира. Очень просим тебя, напиши на дверях свою фамилию, чтобы не было недоразумений!» — Говорят, что вы собираетесь поделиться богатством прожитых лет с читающей публикой. Можно ли какую-нибудь историю из будущей книги поместить в журнале «Алеф» уже сейчас? — Пожалуйста. Я очень любил дядю Зяму — Зиновия Ефимовича Гердта. Приезжая в Тбилиси, он всегда останавливался у нас. И вот мы как-то поехали с ним в один кабачок, километрах в двадцати от Тбилиси, где на шарманке играл колоритный такой человек — дядя Гоги. Зашли во дворик, дядя Гоги похмеляется. Я их познакомил, причем представил Гердта как дядю Зяму из Москвы. У Гоги над шарманкой на веревочках были подвешены старинные монеты. Вдруг Зиновий Ефимович приседает на корточки, берет в руки одну из монет, пристально в нее вглядывается — он был, как выяснилось, чуть ли не профессиональным нумизматом. Потом нас приглашают в дом, где, по грузинскому обычаю, накрыт стол. Я спрашиваю дядю Зяму, что это он разглядывал у шарманщика? «Это древнейшая итальянская монета, — ответил он. — Ей цены нет!» Проходит час-другой, вдруг появляется дядя Гоги и говорит, что хочет спеть для дяди Зямы. Спел грустную какую-то песню, а потом подходит к столу и кладет перед Гердтом приглянувшуюся тому монету. Происходит такой диалог: «Это вам, дядя Зяма». — «Я не могу принять такой подарок, — сопротивляется Гердт, — это очень дорогая монета». — «Я все прекрасно знаю, — отвечает шарманщик. — И про монету, и про эту проклятую жизнь». Только потом мы узнали, что у него недавно погиб единственный сын...

---

ПОДРОБНОСТИ Вахтанг КИКАБИДЗЕ Эстрадный певец, киноактер, сценарист, кинорежиссер, автор песен. Родился в Тбилиси 19 июля 1938 г. Народный артист Грузии, лауреат Государственных премий СССР. Кавалер орденов Чести царя Вахтанга Горгасали III степени, Николая Чудотворца и рыцарского креста Святого Константина Великого. Почетный гражданин города Тбилиси. В Москве на «Площади Звезд» заложена и его звезда. Объездил с концертами все пять континентов. Создал целую галерею полюбившихся народу персонажей в фильмах «Не горюй», «Мимино», «Мелодии Верийского квартала», «Совсем пропащий» и т.д. Последнюю картину с участием Кикабидзе («Фортуна») Георгий Данелия снял в 2000 г. Как сценарист и режиссер, Кикабидзхе снял два полнометражных фильма: «Будь здоров, дорогой» (1-я премия на Международном фестивале комедийного кино в болгарском городе Габрове) и «Мужчины и все остальные». Женат, двое детей и три внука.