Последний «чародей» эпохи самосохранения

В тот же вечер я встретился с Константином Бромбергом и попросил его поделиться воспоминаниями о встречах с Борисом Натановичем Стругацким.
– Говорить о Борисе без его родного брата Аркадия невозможно, — начал свой рассказ Константин Леонидович. — С ними я познакомился лет сорок назад, когда мода на произведения братьев Стругацких захватила всю страну. Познакомили общие друзья, которые, как и я, запоем читали их, такие необычайно смелые в то застойное брежневское время фантастические книги «Трудно быть богом», «Улитка на склоне», «Хищные вещи века»…
С Аркадием Натановичем я подружился в ЦДЛ (Центральном доме литераторов в Москве) после выхода на экраны моего тогда нашумевшего кинофильма «Приключения Электроника». Об этой картине братья Стругацкие написали в «Литературную газету». Их статья называлась «Играют, словно… играют». Известные писатели высоко оценили игру главных исполнителей — близнецов Торсуевых и других участников актерского ансамбля этой картины.
Повесть «Понедельник начинается в субботу» была написана Стругацкими задолго до нашего знакомства. И после выхода на экран «Приключений Электроника» у них возникла мысль, как по этой повести написать интересный сценарий и снять достойный фантастический фильм. Это мы начали обсуждать с Аркадием Натановичем, который жил в Москве. С ленинградцем же Борисом Натановичем (он был на семь лет моложе брата) я поближе познакомился в 1981 году, когда началась наша полномасштабная работа над сценарием «Чародеев».
– Константин Леонидович! Я все-таки никак не могу понять, как братья Стругацкие могли писать свои большие романы и повести вдвоем? Вы можете объяснить это?
– У них часто спрашивали, как в такой необычной ситуации можно писать вместе? Братья шутили: «Мы съезжаемся на станции Бологое, заходим в кафе и там пишем свои произведения». Они же обменивались своими вариантами по телефону, вместе работали в отпусках. А наезжая в Москву из Ленинграда, Борис Стругацкий обычно останавливался в большой квартире брата, которая находилась рядом с метро «Юго-Западная». Там мне приходилось бывать и наблюдать, как каждый дополнял сюжеты, фразы и образы, придуманные братом.
Характеры у них были очень разные. Аркадий Натанович, по профессии офицер, переводчик с английского и японского, был человеком мощным, веселым, эмоциональным, остроумным и жизнерадостным. Он постоянно что-то изобретал. Борис Натанович — более закрыт, сосредоточен. Но когда они работали вместе, то дополняли друг друга. Когда что-то не получалось у Бориса, он звонил Аркадию. И наоборот.
Вот, к примеру, история «пароля» для входа в институт НУИНУ. Аркадий предложил использовать распространенное тогда выражение «План по валу». Но необходим был соответствующий «отзыв». Позвонил Борису, который тут же ответил: «Вал по плану — проходи!». По мышлению и взглядам братьев на мир можно было предположить, что оба они «не отсюда».
У Козьмы Пруткова я читал: «Если у тебя есть фонтан — заткни его. Дай отдохнуть и фонтану». Аркадий Натанович был этим самым фонтаном, который никто никогда не мог «заткнуть». А Борис Натанович — тем, кто этот фонтан затыкал. «Стоп, — говорил он в нужную минуту. — Вот это мы записываем!»
Борис Натанович был не только профессиональным астрономом, который многие годы проработал инженером в Пулковской обсерватории, но и настоящим фантастическим астрономом. Помню, как однажды, заходя в правление Союза писателей СССР, я ему сказал: «Ты смотри, не урони лицо!» — «Что это значит?» — с удивлением спросил он. — «Чтобы не догадались, что ты инопланетянин…»
Сначала братья Стругацкие вместе создавали сценарий «Чародеев» для полнометражного кинофильма. Но «разведка» донесла: «Если вы будете снимать кинофильм, вам его “зарубят”». Я спрашиваю: «Почему “зарубят”? – «Из-за Стругацких». – «Кто, худсовет?» – «Нет. Парткомы, Министерство кинематографии…»
Вообще-то для кинопроката сюжет книги братьев Стругацких был чрезвычайно интересен, но для телевидения он совершенно не подходил. А в сложившейся ситуации единственным выходом для нас оставалось сделать только телевизионный фильм. Я знал, что каждый раз у Центрального телевидения возникала проблема: наступает Новый год, а показывать, кроме «Карнавальной ночи», нечего. Поэтому наш будущий фильм должен был быть не просто телевизионным, но и обязательно НОВОГОДНИМ. Хотя в повести «Понедельник начинается в субботу», конечно, ничего новогоднего не было. В нашем случае четко требовался комедийный жанр и обязательная заявка на массовость. (Чтобы потом зрители не звонили и не писали: «Що вы там зробылы?»)
Короче, срочно в самые сжатые сроки братьям Стругацким со мной пришлось дважды переделывать и сценарий, и все на свете. Так как двухсерийный фильм должен был выйти в ночь на новый 1983 год, отступления не было: ведь на дворе стоял февраль восемьдесят второго…
– И что? «Чародеям» дали «зеленую улицу»?
– Если бы так… После того, как был написан сценарий, нас трижды вызывали на художественный совет. На первом его заседании в зале 15 человек. Аркадий нам говорит: «Выпускаем белую собачку». Это означало: «Будем вызывать у комиссии шок». Затем он четко, по-офицерски, докладывает:
– Сценарий будет начинаться так: к директору института приходит его зам. по кадрам и говорит, что в отделах не хватает «магов», а «чародеев» достаточно. — «Ну и что, — перебивает его директор, — ищите!» — «Могу взять человека, фамилия которого кончается на букву “р”, — продолжает Аркадий Стругацкий. — Директор решительно говорит: «Нет». Аркадий, глянув на меня: «А что, если на букву “г”? — Нет, — стоит на своем директор. — Последний вариант, — разводит руками Аркадий, — а если фамилия человека, исполняющего обязанности «мага», будет оканчиваться на букву “о”? — О чем речь? Берите немедленно! — кричит директор. Кадровик открывает дверь в коридор и объявляет: «Товарищ Шапиро, вас берут!»
Члены худсовета, отводя глаза, бросились вон из зала. Все разбежались, кроме нас троих и женщины — секретаря парткома. Она, грозно зыркнув исподлобья, процедила: «Ну вы даете!» и тоже вышла. Мы ушли вслед за ней.
Я спрашиваю у братьев Стругацких: «Это все? Лавочка закрылась?» Но их не зря называли непотопляемыми. Они в один голос ответили: «Не бойся. Посмотришь, что будет».
Через неделю нас пригласили снова. Тот же худсовет и еще двое деятелей из команды «ветеранов партии». Мы входим. Аркадий говорит: «Сценарий будет начинаться не так…» И начинает рассказывать, что он институту дал новое название. Теперь он будет называться «НУИНУ».
Дело в том, что мы с Аркадием никак не могли отойти от соответствующего книге первоначального названия научного института «НИЧАВО». Предлагали еще «НИКАВО» или «НУ и ЧМО». А чиновники, которые принимали этот сценарий, ужасались: «Вы что, с ума сошли? Нашу самую передовую в мире науку вот так? Нельзя!» – «А что же можно?» – «Вот услуги для населения критиковать можно».
И тут Борис нашел выход. С его подачи у нас появился не чисто научный институт, а «Научно-универсальный институт необыкновенных услуг» — «НУ и НУ». И была написана совершенно новая новогодняя музыкальная комедия о любви, коварстве и волшебных силах для взрослых. В ней Стругацкие использовали лишь некоторые образы и имена сотрудников из повести. А ее героями стали не скучные и «туповатые» научные сотрудники, которых прежде часто показывали в советских фильмах, а настоящие чародеи — живые, веселые «ученые-маги в душе», которые проходили сквозь стены, летали на метле, растворялись в воздухе и уменьшались до крохотных размеров. Их роли блестяще исполнили талантливые артисты кино и театра А. Абдулов, А. Яковлева, Е. Васильева, В. Гафт, М. Светин, Э. Виторган, С. Фарада и др.
Ровно 30 лет тому назад, в новогоднюю ночь на 31 декабря 1982 года, по Первому каналу Останкино вышел наш телефильм «Чародеи», а 1 января его показали по Второму каналу.
– Поздравляю вас с 30-летним юбилеем!
– Спасибо! После выхода «Чародеев» на телеэкраны наша дружба с братьями Стругацкими продолжалась. Мы часто встречались, переговаривались по телефону, а они, бывало, присылали мне свои новые книги с автографами. …Когда в 1991 году Аркадия Натановича не стало, я несколько лет молчал. Таким моральным ударом оказалась для меня его смерть. В России началась другая эпоха. Затем возобновилась моя переписка с Борисом Натановичем. После смерти брата он под псевдонимом С. Витицкий написал два романа о неумолимом роке и возможностях влиять на окружающий мир. В то время в журнале «Звезда» (СПб.) я прочитал статью Бориса Стругацкого «Больной вопрос» (Бесполезные заметки), которая начиналась так: «Герой Ильфа и Петрова заявляет с законной гордостью: “Да, представьте себе, евреи у нас есть, а вопроса нету!..” Прошло полстолетия с небольшим, и мы вдруг с некоторой даже оторопью обнаруживаем, что евреев у нас, можно сказать, почти уже и нет, а вопрос — вот он, пожалуйста, сколько угодно, и с любыми оттенками...»
Еще до отъезда в Америку в Москве я принимал участие в создании документального фильма о великом американском фантасте Рэе Брэдбери. Но никто из писателей и журналистов из России не мог никак связаться с ним. А через некоторое время, когда в Лос-Анджелесе великому классику сказали его помощники, что с ним хочет поговорить человек, который работал с братьями Стругацкими, Рэй Брэдбери «вышел на связь»…
В Детройте со мной созвонился человек, который в России помогал Борису Стругацкому. Я списался с Борисом Натановичем и послал ему новый вариант продолжения «Чародеев»… Он его одобрил и написал мне: «Уважаемый Константин Леонидович! Я прочитал ваши наброски. Что ж, может получиться интересно («забойно», как говорил мой маленький сын). Во всяком случае, простор для выдумки имеет место, а это главное. Благословляю вас на сей подвиг и желаю удачи! Ваш БНС».
Мне было приятно прочитать его оценку нашего фильма «Чародеи»: «…невозможно не учитывать того простого, но весьма существенного обстоятельства, что на протяжении множества лет этот мюзикл регулярно и ежегодно идет по телевизору под Новый год. Значит, нравится. Значит, народ его любит. Значит, есть за что…»
Передо мной последняя телеграмма Бориса Натановича: «Дорогой Константин! Спасибо! Надеюсь, счастливый новый 2011-й принесет вам (и нам) удачу и успех. Здоровья и благополучия вам. Ваш БНС».
И вот и его не стало… Прах Бориса, как прежде его брата Аркадия, по их завещаниям был развеян над Пулковскими высотами. Но остались их неповторимые произведения. Остались родные, друзья, миллионы поклонников. И многие века будет бороздить космос малая планета № 3054 имени писателей братьев Стругацких, открытая в далеком 1977 году в Крымской обсерватории.
Со смертью таких людей, как Борис Стругацкий, от нас уходит эпоха самосохранения… Вечная им память!
Исаак ТРАБСКИЙ, США