Мориц Сафир — улыбка из прошлого

В наше время судьба имеет совершенно своеобразную судьбу. Наши милые прародители не знали никакой судьбы, теперь же судьба есть у всякого бродяги. У наших родителей была милая, простая, удобная, полезная одежда, в которой они чувствовали себя прекрасно и духом и телом, теперь наш портной — судьба, облекающая каждого в специальный костюм.
Все на свете теперь зависит от судьбы. Когда мы спрашиваем кухарку, почему пригорела яичница, она отвечает: «Такая уж мне судьба с этой яичницей!»
На это, конечно, нечего возразить! Судьба сожгла яичницу.
На днях мой цирюльник со слезами на глазах вбежал ко мне в комнату, поднял кверху бритву и воскликнул со всем пафосом пришедшего в отчаяние цирюльника: «О Судьба, как это подло с твоей стороны!»
Дело в том, что он владел четвертью лотерейного билета; не выиграв после четырех тиражей ни гроша, он отказался от своей четверти, а билет при пятом тираже выиграл 12 000 талеров. Воскликнув еще раз: «О подлая Судьба!», он выскочил из комнаты.
Я посмеялся над цирюльником.
Через час после этого полиция известила меня, что я присужден к недельному аресту за то, что публично чихнул, а когда писатель чихает, полиция всегда говорит: «Будьте здоровы!» Для того же, чтобы быть здоровым, прежде всего нужен покой и уединение. Кроме того, я еще должен был внести им 4 фл. 36 кр.
«Цирюльник, цирюльник! — воскликнул я. — О Судьба, как это подло с твоей стороны!»
Я побежал в английский парк, и мне почудилось, что там на каждом листике сидит судьба и смеется надо мной. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу: «Добрый вечер!» Я с досадой обернулся — передо мной стоял молодой человек, которого я в первую минуту принял за канатного плясуна.
«С кем имею честь?»
«Я, — ответил он, — Судьба, и хочу тебе доказать, что судьба не так подла, как ты думаешь. Вот тебе ключ от моей канцелярии, распоряжайся судьбой теперь ты. Посмотри, что люди записывают в книгу сокровенных желаний, и тогда скажи мне, можно ли завидовать судьбе. А я тем временем пойду в полицию и скажу, чтобы меня посадили под арест».
Так и произошло.
«Черт возьми, — подумал я, — если бы полиция знала, что в ее руки попала сама Судьба, она непременно посадила бы ее на хлеб и воду».
Я забрался в канцелярию судьбы, где лежала книга сокровенных желаний и рядом с ней — колоссальное перо для всех приходящих. Через некоторое время собралась целая толпа.
Сначала пришли владельцы мюнхенских загородных садов и настойчиво требовали хорошей погоды. Вслед за ними явились сапожники, кучера и изготовители зонтиков и просили о плохой погоде. Затем пришли бедняки и просили теплой зимы, но сейчас же за ними продавцы дров стали просить суровой зимы. Явились рестораторы, продавцы дичи и виноторговцы и пожелали всему человечеству здоровья и хорошего пищеварения, но тотчас вслед за ними врачи, аптекари и гробовщики пожелали всем несварения желудка и смертельной скуки. Потянулись крестьяне, художники и ремесленники с мольбой о мире, через минуту пришли солдаты, адвокаты, спекулянты и поставщики с просьбой о войне и о мобилизации. За ними шли театральные директора и просили хороших пьес, сейчас же за ними рецензенты выпрашивали дурные пьесы. Девушки кричали: «О, милосердная Судьба, только мужей!» Но вслед за ними мужчины кричали до хрипоты: «О, милосердная Судьба, только не жен!»
Даровитая актриса просила аплодисментов, но вслед за ней еще более даровитая просила, чтобы первую ошикали. Газеты желали, чтобы увеличилось число подписчиков, а подписчики в свою очередь требовали, чтобы уменьшилось число газет.
Пришли греки и записали в книгу сокровенных желаний, что с ними слишком долго играли в Ecarte без короля, что они хотят наконец иметь короля, но этот король не должен, подобно карточному королю на французских картах, иметь две головы (например, одну английскую и одну греческую), так как эти две карточные головы обыкновенно обращены одна против другой.
Приходили разные народы и просили о гласном суде, но судебное сословие желало негласного суда.
Словом, все хотели разного, и я стал размышлять о том, как достойна сожаления Судьба и как мы к ней несправедливы. В это время влетела она сама и тоже что-то записала в книгу сокровенных желаний. Она желала снова сделаться Судьбой, ибо, находила она, все-таки лучше, если Судьба держит в руках полицию, чем если полиция держит в руках Судьбу.
Против этого нечего было возразить. Я опять уступил Судьбе ее место, и она мне позволила записать в книгу сокровенных желаний одно желание, которое должно было сбыться.
На минуту у меня закружилась голова, в моем воображении выросли золотые горы и волшебные замки. Перед моими глазами сверкали титулы и ордена, из заглохшей могилы моего сердца поднимались блаженные призраки, лавры кивали своими глубокомысленными вершинами, райские долины прельщали переливами красок и благоухающим дождем цветов, но на молодом побеге зеленой ивы висела простая свирель. Ее звуки неслись ко мне, как далекий дружеский призыв, как голос умершей матери, как напутствие церкви на краю могилы, и вся эта мишура рассыпалась вокруг меня в прах.
Мориц САФИР
Вступление и публикация Рафаэля СОКОЛОВСКОГО