Прогулки по «русскому» Талмуду. Прогулка пятая

В прошлых номерах «Алефа» я начал рассказ об открывающем этот проект «Введении в Талмуд», но так и не довел до конца: уж больно обширно введение — и по объему и по содержанию.
Читаем главу «Меры и единицы измерения». Общая особенность мер и единиц измерения в талмудические времена — их приблизительность, отсутствие эталонов. Создавало ли это проблемы? Если и создавало, то в весьма незначительной мере. Нынешние точность, наличие эталонов, единая система мер не были тогда востребованы ни в быту, ни в экономике, ни в технике. Приблизительность и отсутствие унификации всех более-менее устраивали, потому и существовали. Необходимая сегодня точность, присутствующая, например, в определении метра как длины пути, проходимого светом в вакууме за 1/299 792 458 секунды, в талмудические времена была не только технически невозможной (это само собой), но и (что много важней) прагматически бессмысленной. Нечего было с такой точностью мерить.
Единицы измерения малых длин — вот о чем мы сейчас поговорим. На большие длины места не хватит.
Палец — «эта мера определяется шириной большого пальца в том месте, где он имеет наибольшую ширину».
Ладонь — определяется как ширина сжатого кулака. Ладонь равна четырем пальцам.
Локоть — «определяется как расстояние между локтем и концом среднего пальца». Один локоть равен шести ладоням. Существовало несколько видов локтей. Есть «печальная мера», есть «смеющаяся мера» — они незначительно, но различаются. Причем обыкновенно при использовании термина локоть в Талмуде не указывается, смеется этот локоть или печалится.
Трость — равна шести локтям, тридцати шести ладоням и ста сорока четырем пальцам. В Талмуде трость упоминается довольно редко — обыкновенно, когда речь заходит о строительных работах.
Локоть тоже связан со строительством. Есть в Талмуде термин строительный локоть. Это такая полуметровая деревянная линейка. Приблизительно полуметровая. Близок локоть, а не укусишь, — не об этом локте сказано.
В одной знаменитой талмудической истории некий чудак пришел к рабби Шамаю и попросил объяснить суть Торы, пока он стоит на одной ноге. Рабби Шамай объяснил, причем доходчиво объяснил: поколотил его этим самым строительным локтем, равным шести ладоням. Рабби Шамай был не только мудрец — он был еще и строитель: то ли архитектор, то ли инженер, и он пустил в ход профессиональный инструмент, всегда бывший у него под рукой.
С одной стороны, рабби Шамай определенно не разделял мнения Антона Чехова о том, что краткость — сестра таланта. С другой стороны, ответ его был образцом краткости, то есть парадоксальным образом сестрой таланта все-таки был. Краткости, но не кротости. Хотя как знать: быть может, охаживая невежу деревянным локтем, рабби Шамай сохранял кротость в сердце своем, и то, что некоторые склонны принимать за неподобающую мудрецу гневливость, было всего лишь энергичной формой педагогического вразумления.
Обращаю также ваше внимание, что молчаливое послание, адресованное любителю стоять на одной ноге, — классический пример невербальной коммуникации. Вполне в духе дзен-буддизма.
Михаил ГОРЕЛИК, Россия
Фото Ильи Долгопольского