«Министров у нас много, а Райкин один…»

Призвание
После убийства Соломона Михоэлса еврейский театр как таковой исчез, но «лицо» юмора и сатиры в СССР было явно семитского происхождения. На сцене и экране блистали звезды комического дара: Фаина Раневская, Роман Карцев, Рина Зеленая, Татьяна Пельцер, Илья Олейников... Любимцами публики были и остаются Жванецкий, Хазанов, Шифрин. Но Аркадий Райкин — единственный в своем роде еврейский театр одного актера с характерным национальным юмором: «смехом сквозь слезы». В стране не было равного ему по народной любви.

...У Райкиных всегда пахло лекарствами. До революции дед Аркадия Исааковича владел аптекой, находившейся в том доме, где жила его семья. «Я был привычен к этому запаху, не вызывавшему во мне тоскливого гнетущего беспокойства, как часто бывает, — вспоминал Райкин. — Напротив, он связан для меня с чем-то уютным, теплым, очень домашним». Запах лекарств будет сопровождать его всю жизнь: болезненный мальчик, которого из-за интеллигентных манер и вечных простуд называли во дворе «соплей», рано узнал, что такое близость смерти и ощущение полного перед ней бессилия.
Аркадий родился 6 ноября (24 октября по старому стилю) 1911 года в Риге, где его отец Исаак Райкин работал в порту лесным бракером: сортировал древесину, которую доставляли в город морем. Прежде чем получить эту считавшуюся довольно престижной для еврея без связей и образования должность, отец будущего артиста сменил немало профессий, с детских лет самостоятельно зарабатывая себе на хлеб. Давид Райкин, дед Аркадия, вообще приехал в Ригу из какого-то глухого местечка в Белоруссии и всю жизнь разговаривал на чудовищной смеси языков, в которой угадывались немецкий, идиш, русский и белорусский. Отчасти благодаря ему Аркадий Исаакович неплохо выучил немецкий язык и много лет спустя, оказавшись перед необходимостью выступать перед немцами в Западном Берлине, за пару дней подготовил целую программу на иностранном языке. Властный характер Аркадия Райкина, о котором в театральных кругах ходили легенды, тоже достался ему от деда.
Это был настоящий ветхозаветный патриарх, наследник пастухов и воинов, проламывавших черепа великанам. Самсон, сокрушавший врагов ослиными челюстями. Он правил семьей железной рукой, раздавая оплеухи уже взрослым и женатым сыновьям, и неукоснительно соблюдал все еврейские традиции, требуя того же от не слишком религиозных детей и внуков. Аркадия отдали учиться в хедер. Впрочем, знаниями иврита, который он там выучил, Аркадий Исаакович в советское время старался не хвастаться. Дожил Давид Райкин тоже до вполне библейского возраста: он умер в девяносто четыре года, упав со стола, на котором танцевал на чьей-то свадьбе.
Родственники со стороны матери, коренные рижане, были более буржуазными и респектабельными: дед, получивший дипломы врача и фармацевта, дядя журналист, тетя-скульптор. Мать Аркадия, Елизавета Борисовна, была по образованию акушеркой, но всю себя посвятила семье: кроме старшего Аркадия, у Райкиных были две дочери, Софья и Белла, и младший сын Максим.
Аркадию не было и трех лет, когда началась Первая мировая война, а когда ему исполнилось пять, семье Райкиных пришлось бежать из Риги на Волгу, в город Рыбинск, — наступали немцы. В тех краях у Исаака Райкина были знакомые, которые помогли ему устроиться на лесопилку. Именно в Рыбинске Аркадий впервые побывал в театре, тайком от родителей посмотрев спектакль «Шантеклер» по пьесе Ростана. Именно там он открыл для себя яркий и шумный мир цирка, немедленно решив стать клоуном. Отец, застав его после представления кривляющимся перед зеркалом, вынул из брюк ремень: «Быть клоуном? Еврею? Никогда!»
Исаак Давидович Райкин долго не мог смириться с решением сына стать артистом. Но от ругани и порки было так же мало толку, как от уговоров выбрать профессию врача или музыканта: подаренную однажды отцом скрипку Аркаша превратил в санки и катал по снегу. Сам Исаак Давидович тоже не был лишен артистического таланта: под настроение он мог часами рассказывать дома байки, перевоплощаясь в героев своих рассказов не хуже, чем это будет делать его сын. Однако профессию артиста он считал бесперспективной и неприбыльной: Райкины жили очень небогато — в семье из-за этого даже не отмечали дней рождения и не покупали детям игрушек. И Исаак Давидович мечтал, чтобы хотя бы его сын получил достойное образование и сделал карьеру. Лишь много лет спустя, когда Аркадию после успешного выступления на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады дали шикарную по тем временам 48-метровую комнату в коммуналке, отец поверил, что карьеру можно сделать и на этом поприще.
Семья переехала в Петроград, Аркадий бредил театром и выступал в школьных драмкружках. В 18 лет он ушел из дома в общежитие Охтинского химического завода, на котором стал работать лаборантом.
Райкин поступил в Ленинградский институт сценических искусств, и уже в первых студенческих спектаклях проявился его талант пантомимиста. А вскоре пришла первая и взаимная любовь. Аркадий пригласил в кино зеленоглазую девушку с домашним именем Рома — Руфину Иоффе, племянницу академика, и в темном зале сказал ей: «Выходите за меня замуж!» После дипломного спектакля Райкина состоялась их свадьба.
По распределению Аркадий попал в Ленинградский театр рабочей молодежи, начал сниматься в кино, но главным делом его жизни оказалась эстрада. Признание пришло к актеру в Москве — осенью 1939 года он стал лауреатом Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады. И сразу попал с корабля на бал — прямиком в Кремль, на банкет по случаю 60-летия Сталина. Райкин был усажен за стол аккурат напротив «отца народов» и выступал с программой под неусыпным оком Лаврентия Берии. Вождь смеялся, произнес кавказский тост в честь лауреата и бурно аплодировал, вставая после каждого номера.
«Барская любовь» не стала «пуще всех печалей» — фортуна явно улыбалась молодому комическому актеру. Он был принят в труппу Ленинградского театра миниатюр и впоследствии стал конферансье. Успех его рос с каждым выступлением, приближая к славе и всенародной любви.

Кладовая юмора
Вместе с Райкиным в театре служила его жена Руфь Марковна, Рома, яркая, талантливая актриса. В годы войны их труппа гастролировала по всем фронтам, «от Балтики до Кушки, от Новороссийска до Тихого океана». Сатирические стрелы летели в фашистов, а фельетон Райкина «Монолог черта» — убийственная пародия на Гитлера, не слабее чаплинского «Великого диктатора» — поднимал боевой дух солдат.
Талант и упорство сделали свое дело: Аркадия Исааковича назначают художественным руководителем Театра миниатюр. После войны жизнь у Райкиных была по-прежнему нелегкой — непрерывные спектакли, гастроли, двое детей, бытовая неустроенность. Только в 1957 году семья народного артиста РСФСР выбралась из коммуналки в отдельную квартиру.
Авторами райкинских миниатюр были известные советские писатели-юмористы: от Полякова до Жванецкого. Но сам маэстро был не исполнитель, а творец масок и жестко подминал авторов под свои замыслы. Популярного артиста выпускали за железный занавес гастролировать по Европе. Но стоило ему пересечь границу, как в прессе появлялась новость: «Приехал еврейский артист!» В семье советских народов «товарищ Райкин» также числился «не совсем русским артистом». Спецслужбы зорко следили за «еврейскими лицами на эстраде», кому-то даже предлагали сменить фамилию, и начальство делало вид, что Райкин — человек без национальности. Отчество Исаакович не афишировалось: максимум — инициалы «А.И. Райкин».
Когда артисту стукнуло пятьдесят, он сбросил маски — играл без грима, с открытым забралом. Он выходил на сцену, и все чувствовали, что вышел Мастер, трагический актер. Аркадий Исаакович всегда помнил о своих корнях, а остроумная Рома как-то заметила: «Благодаря твоему таланту тебе прощается даже еврейство». Она имела в виду не чиновников, а зрителей. В тяжелое послевоенное время людям хотелось забыть все горести и от души посмеяться. И Райкин смешил так, что публика помирала с хохоту, «рвала кишки и ползала на карачках».
«Мой зритель — все: от слесаря до профессора», — говорил любимец публики. Он выходил на сцену с авоськой, придумал словечки «рекбус», «кроксворд» и «какчество» (последнее было заимствовано из лексикона еврейских портных). Эти крохотные хохмы, пройдя «всенародный референдум», возвращались к нему в виде увесистых анекдотов.
Советский фельетон в те годы боролся то с космополитами, то с тунеядцами, и всегда — с заокеанскими ястребами. Но для зашоренной советской публики Райкин открыл юмор запрещенных авторов: Хармса и Зощенко, демонстрировал обаяние ума, завораживал зал философским уникальным сатирическим материалом. Он разил дураков и злодеев, а зритель, натерпевшийся от хама и бюрократа, торжествовал, когда их убивали смехом. «Райкин сказал, Райкин изобразил, Райкин выставил напоказ» — публика верила актеру, который неустанно разоблачал эпоху фальши, и относилась к нему как к всенародному заступнику.
Живя в нашей стране в глухое безвременье, нельзя не шутить — это лишь одно спасает от отчаяния. Но шутить всегда опасно — ведь в любой шутке есть доля правды. Райкин ходил по лезвию, например, в миниатюре о лентяе: «Ни один диверсант столько вреда не нанесет, сколько я, если я выйду на работу». Или в «Монологе попугая»: «Я, конечно, Попка-дурак, но меня не снимут с занимаемой жердочки. В крайнем случае, подыщут умного заместителя». И даже известный анекдот о слесаре-сантехнике, которого зовут кран починить, а он заявляет, что «пора систему менять», тоже приписывали «антисоветчику» Райкину. Это было время, когда по бескрайним просторам нашей родины гулял стишок: «Леня Брежнев, открой глазки: нет ни сыра, ни колбаски!»

Непотопляемый
Человек смеющийся — человек свободный. Сатириков в то время не очень-то жаловали. Райкин получил звание заслуженного артиста только в сорок два года. Его «подрывная юмористическая деятельность» была костью в горле у партийных бонз. В ЦК понеслись доносы. После вызовов на ковер к Георгию Романову, хозяину Смольного и известному антисемиту, Аркадию Исааковичу становилось физически плохо. Чтобы «снизить» всенародную любовь к артисту, была запущена сплетня, будто он отправил в Израиль гроб с телом матери и вложил туда бриллианты. И хотя его мать похоронена в Ленинграде, цель была достигнута — у народа подозрения, антисемитские выкрики из зала, а у артиста инфаркт, после которого он стал совсем седым. Но его популярность только росла — ведь смешно то, что правдиво, а скандал — хлеб рекламы.
Как-то раз на концерт Райкина пришла молодая пара — стюардесса Людмила из Калининграда и сотрудник спецслужб Владимир, коренной питерец. Они недавно познакомились, а концерт юмориста их сблизил. Так Аркадий Исаакович внес посильный вклад в рождение семьи Путиных.
Но жить в северной столице Райкиным было трудно, и стареющий народный артист обратился к генсеку Брежневу, с которым познакомился еще в войну, на Малой земле, выступая с фронтовыми бригадами. И в 1981 году актерская семья переехала в Москву, где открылся новый Государственный театр миниатюр.
Седовласый маэстро, как всегда, стоит на сцене, слегка склонив голову к плечу, смотрит мудрыми глазами и смеется сквозь слезы: «Государство мне платит за “коликчество”, а за мое “какчество” будешь платить ты, жилец!» И зритель убеждается, что смех — не только лучшее оружие, но и лучшая защита, оберегающая душу от разрушения.
Со своей женой Аркадий Исаакович прожил в любви и согласии почти полвека, хотя и давал поводы для ревности — восторженных поклонниц у него было много. Овдовев, он часто и подолгу болел, на сцене иногда сдавала память, но всегда сохранялась атмосфера полного единения с залом.
Последние гастроли мировой знаменитости состоялись в США. На сцене его голос уже звучал довольно тихо, невнятно. И все же это был артист, которого русскоязычные американцы прекрасно знали и любили. Люди встали с мест, бурно аплодируя, и многие плакали, понимая, что этого человека больше не увидят.
Аркадий Райкин, удостоенный всех высших наград страны, снялся в своем последнем телеспектакле «Мир дому твоему», где сыграл роль режиссера. Он ушел из жизни в конце 1987 года. Его театр, ставший «Сатириконом» и носящий имя А.И. Райкина, возглавил сын артиста Константин, который по-своему продолжает дело отца. К сожалению, не бывает учеников в искусстве смешного — только таланты…
Наталья ЧЕТВЕРИКОВА, Россия
В статье использованы материалы Александра Щипина, «Биография»