Перстень

Но об этом соседи по коммуналке не знали и даже не догадывались... А если бы, не дай Б-г, догадались, воспитывать Людочку было бы совсем некому. Но суть даже не в этом возможном, но не случившемся несчастье, а в том, что Фире Львовне приходилось работать нянечкой в больнице. А сколько они, эти нянечки, зарабатывали? Гроши. Словом, денег в семье хватало только на самое необходимое. Бедность, как говорится, не порок. Людочка выросла в красивую жизнерадостную девушку, с добрым характером и даже образование высшее получила, так как в «проклятое советское время» обучение в вузах не только было бесплатным, но еще и стипендию платили. 
В Государственном пединституте имени Ленина — личного врага прадедушки Мойше-Хаима и бабушки Фиры — Людочка познакомилась со своим будущим мужем Игорем. Свадьбы никакой особой не устраивали по причине той же самой бедности. Молодые как-то обошлись без обручальных колец, подвенечного платья, фаты и фрака. Просто пошли в ЗАГС и там расписались.
Зато отец жениха, Осип Абрамович, преподнес Людочке царский по тем безденежным временам свадебный подарок — старинный золотой перстень с бриллиантом и непонятными вензелями-инициалами. Вензеля переплетались, напоминая латинские буквы L и I, что вполне могло означать: Людмила и Игорь. Хотя на самом деле эти латинские буквы имели какое-то другое таинственное значение, о котором отец жениха не знал.
Еще до войны, в 1934 году, Осип Абрамович ездил учиться автомобилестроению в Америку. Такое случалось при советской власти, так как местных инженеров не хватало (по причине их массового истребления во время революции, Гражданской войны и красного террора). А надо было растить своих рабоче-крестьянских специалистов, обучать их за границей. В городе Нью-Йорке Осип Абрамович заодно навестил своих двоюродных братьев Поляковых, которые сбежали в США сразу после Февральской революции, не дожидаясь Октябрьской. Поляковы оказались ловкими ребятами, сколотили приличный капитал и основали свой бизнес — Дом ритуальных услуг. Бизнес оказался прибыльным, так как люди умирают каждый день, даже в такой благословенной стране, как Америка. На память об этой неожиданной встрече Поляковы подарили Осипу Абрамовичу тот самый перстень с бриллиантом и вензелями. Осип Абрамович, у которого деньги не водились ни в 1930-е годы, ни вообще когда-либо, весьма удивился такому ценному подарку.
– Спасибо! Но зачем мне, простому советскому инженеру, этот дорогущий перстень? Я ведь и носить-то его не смогу. Не те в нашей стране времена нынче, чтобы я привлекал внимание драгоценностями.
– Жене подаришь, потом — жене сына. Будет ваш фамильный перстень. А времена могут когда-нибудь измениться к лучшему.
– Ну, разве что так, — согласился Осип Абрамович и принял перстень в подарок.
Когда он преподнес его своей жене Розочке, та в ужасе отмахнулась: «Убери немедленно это шикарное несчастье! Спрячь, продай, выброси, только чтобы я его никогда больше в нашем доме не видела!»
Осип Абрамович очень удивился такой бурной реакции своей жены, но ослушаться не посмел. Продавать перстень было опасно, а выбросить жалко. Он положил перстень в коробочку и спрятал далеко и глубоко — до лучших времен.
И вот теперь, после женитьбы Игоря, перстень перешел «по наследству» к Людочке. Она очень полюбила этот перстень с замысловатыми вензелями. Носила его, не снимая, как обручальное кольцо, словно срослась с ним. И не задумывалась, откуда он взялся и зачем ей дарован.
Жили они с Игорем дружно, нежно любили друг друга, и вскоре на свет появилась их дочка Татьяна. После рождения Танечки Люду словно сглазили. Она стала постоянно болеть. Головные боли, гипертония, что-то с желудком, печенью. В итоге развилась депрессия. Словом, за короткий срок Людочка из красивой, розовощекой, жизнерадостной молодой девушки превратилась в бледную, нервную, вечно жалующуюся на недомогания женщину. Несмотря на болезни, она все же продолжала работать в школе. Преподавала французский язык в старших классах.
Бабушка Фира к тому времени уже отошла в мир иной, и некому было помогать Людочке с ребенком и домашним хозяйством. Нанимали домработниц. Игорь берег жену и считал присутствие домработниц осознанной необходимостью. А семейная жизнь шла своим чередом, но как-то неправильно, не туда шла…
Танечка тем временем выросла, окончила школу и, преодолев процентную норму на пресловутый пятый пункт, поступила в МГУ на романо-германское отделение филологического факультета. Жила веселой, беззаботной студенческой жизнью. Она любила отца с матерью, но любовь свою не умела проявить, уделяла родителям мало внимания и с присущим юности эгоизмом концентрировалась на себе, ожидая от жизни одних лишь радостей. А дома, с вечно печальной, больной матерью, радостей было мало.
После пятидесяти организм Люды дал окончательный сбой. Она заболела редкой болезнью — волчанкой. И ушла с работы на инвалидность. Таня прибегала домой из университета. Ей хотелось поделиться с матерью учебными новостями и любовными историями.
– Мам, ты знаешь, я буду проходить летнюю практику в «Интуристе»: вести экскурсии по Кремлю с американцами. Представляешь!
– Да, доченька.
– Мам, и Генка Воронков будет моим партнером. Мы будем работать вдвоем, на пару. Представляешь!
– Хорошо, доченька.
– Мам, ну тебе совсем неинтересно, что я рассказываю. Господи, ты бы хоть сняла этот перстень на время. Сама говоришь, что суставы болят. Надо парафиновые ванночки делать.
– Он не снимается. Я уже и с мылом пробовала...
Таня тарахтела без умолку, а Люда сидела на диване с отрешенным видом, сгорбившаяся, погруженная в свой печальный мир. На правой руке, буквально вросший в безымянный палец, поблескивал неизменный золотой перстень. Люда как-то уменьшилась в размерах, вся сжалась и потускнела, а перстень казался еще больше, ярче и внушительней. Можно сказать, что не Люда носила перстень, а перстень «носил» Люду.
Через несколько лет Люда умерла. Перед смертью ее пальцы стали тонкими, как сухие веточки, и перстень сам сполз с пальца на пол. Падая, он печально зазвенел, как маленький колокол, оповещая о Людиной смерти, и закатился под кровать. На какое-то время о перстне забыли. Люду похоронили, отплакали, отвздыхали. Отмучилась бедная женщина…
Домработница Нюра убирала квартиру после похорон, делала влажную уборку. Она отодвинула Людину кровать и нашла на полу ее перстень. Гордая своей бесценной находкой, Нюра торжественно протянула перстень Тане: «Смотри, Танюшка, что я нашла. Перстень нашей бедной Людочки. Теперь он твой».
– Спасибо, Нюрочка! Как хорошо, что ты его нашла, но рано мне еще этот перстень носить. Я пока положу его в коробочку. Вот когда выйду замуж за Генку (если выйду), то и перстень надену. Ну, так в нашей семье по традиции положено.
За Генку Танечка замуж не вышла. После окончания МГУ Генку устроили по блату на работу в Министерство внешней торговли. Он, соответственно, женился на девушке без пятого пункта и уехал за границу, в Алжир. Алжир, конечно, не Париж, но все же заграница. А Таня осталась в Москве, практически без работы. Ведь то, что она преподавала французский язык на межфакультетской кафедре филфака МГУ как почасовик (за один рубль в час), работой можно было назвать с большой натяжкой.
Прошел год после смерти Люды. Игорь женился на институтской Людиной подруге Наташе, которая заполнила их квартиру не только своим энергично-жизнерадостным присутствием и множеством вещей, но и новыми идеями, как навсегда распрощаться с «проклятым социализмом» и уехать в Америку. Игорь какое-то время упорствовал, рассуждая об абсолютной для него невозможности жить на чужбине. Но в конце концов сдался на волю новой жены, и они подали документы на выезд в Израиль. (Только так в те годы можно было попасть в США.) От безысходности Таня согласилась ехать с ними.
Стоял 1979 год. Через восемь месяцев разрешение на выезд было получено. Пришлось оставить могилы родных, квартиру, мебель, домашнюю библиотеку и много памятных вещей. Наташа, узнав про перстень, предложила его продать и вырученные деньги тайно переправить за границу. Таня категорически отказалась. Перстень — память о маме, и его она никогда не продаст. Пускай папа с Наташей не беспокоятся, она сама пронесет этот перстень через таможню. Как? Это уже ее дело.
Перед таможенным досмотром Таня положила перстень в маленький пластиковый пакет и засунула в карман вместе с ключами от многочисленных чемоданов. Она сильно рисковала. Когда Таня проходила через таможенный «рентген», машина звенела.
– Девушка, что у вас в карманах? — строго спросил таможенник.
– Ключи, — сказала Таня.
Она вынула пару ключей из кармана и снова прошла через машину. Машина зазвенела опять. Тогда Таня вынула еще пару ключей, и еще и еще... Ключами она запаслась в изобилии. За Таней выстроилась очередь беженцев. Все занервничали, заворчали. Да и таможеннику, в конце концов, надоел этот перезвон. Он махнул рукой, мол, давай проходи со своими дурацкими ключами. Так фамильный перстень пересек строгую границу Советского Союза и отправился вместе с Таней туда, откуда когда-то прибыл, — в Нью-Йорк.
Родители Игоря умерли еще в 1950-е годы. Не было уже Осипа Абрамовича, который когда-то связывал их семейство с американскими родственниками. А без отца Игорь не стал разыскивать потомков Поляковых. Во-первых, Дома ритуальных услуг Поляковых в конце 1970-х годов уже не было. К тому же Игорю не хотелось навязываться своим троюродным братьям и сестрам. «Обойдемся без родственных объятий, — подумал он. — Посмотрим правде в глаза. Ни я американской родне не нужен, ни она мне».
В Нью-Йорке Таня поступила в городской колледж подучиться, чтобы впоследствии сдать экзамен на лайсенс учителя французского языка. Американская студенческая жизнь оказалась не менее интересной и насыщенной, чем московская. И Таня быстро забыла своего возлюбленного Генку, который променял ее на Министерство внешней торговли и поездку в Алжир.
Будучи девушкой видной, хорошенькой и весьма не глупой, Таня вскоре оказалась в плотном кругу ухажеров-обожателей, из которых в конце концов выбрала американца в третьем поколении Майка. Он был из состоятельной еврейской семьи. Папа — владелец аптеки, мама — домашняя хозяйка, увлекающаяся астрологией и эзотерикой. У них была квартира на Манхэттене и дача в Поконо. Таня не выбирала бойфренда по принципу, кто богаче. Так уж получилось...
На праздник Рош га-Шана родители Майка захотели познакомиться с «русской» подружкой своего единственного сына и пригласили Таню в гости. С деньгами у Тани в то время было совсем не густо. С нарядами — соответственно деньгам. Она перерыла скромный запас своих платьев, ничего подходящего не нашла и была на грани истерики. Ситуацию спасла сметливая Наташа.
– Не важно, что ты наденешь. Главное, не забудь мамин перстень. Гарантирую: произведешь фурор.
– Но я же не замужем, и по семейному преданию не могу еще его надеть.
– Вот наденешь перстень и, может, замуж-то и выйдешь за Майка.
Таня послушалась совета мачехи, вынула перстень из коробочки, начистила до блеска и надела на безымянный палец правой руки.
– Какой красивый перстень! — воскликнул удивленный Майк. — Откуда он у тебя?
– От мамы. Это наш фамильный перстень.
– От мамы? Фамильный перстень? Но это же точная копия знаменитого перстня покойного дедушки Айзика. Вот и инициалы бабушки с дедушкой: LI — Leah and Isaac. Дедушка умер в 1930-е годы, и перстень таинственным образом исчез сразу после его смерти, — вмешалась в разговор мать Майка. — Об этом много писали в газетах.
– Да, да! Это американский перстень. Мой дедушка Осип получил его в подарок от своих родственников Поляковых, когда ездил в Америку в 1934 году. У Поляковых был Дом ритуальных услуг. Дедушка Осип подарил перстень моей маме, когда она вышла замуж за папу. Потом мама долго болела и умерла. Теперь моя очередь... его носить, — сбивчиво пыталась объяснить Таня.
– Ну, что же, теперь все ясно, — сказала мама Майка, специалист по эзотерике и другим ненаучным наукам. — Похороны дедушки Айзика проходили в Доме ритуальных услуг Поляковых. Один из Поляковых потихоньку снял перстень с покойника. Потом, когда история просочилась в газеты, он испугался, что его обвинят в краже. И чтобы избавиться от перстня, подарил его твоему дедушке. А перстень-то краденый был да с покойника снятый. Не мог он принести счастье твоей маме. Ты не носи его пока. Может быть, потом, если вы с Майком.... Словом, если перстень вернется в нашу семью, все у тебя будет хорошо. Ты не будешь болеть, как твоя мама...
Елена ЛИТИНСКАЯ, США