О законах Израиля

Через год-другой оказалось, что все это политические игры: жители Гило, Неве-Яакова и Писгат-Зеэва ездят за границу, как прочие израильские граждане, и никто не спрашивает у них, где они проживают в Израиле.
В конце 1990-х возник очередной скандал — в Иерусалиме начали строить новый еврейский квартал Ар-Хома. В восточной части города! Да, на землях, выкупленных американским миллионером, ну и что? Это же Восточный Иерусалим! Оккупированные территории! Несколько месяцев пресса только о том и писала — дело едва не дошло до Совета Безопасности ООН. Но тут началась вторая интифада, и такая «мелочь», как строительство в Ар-Хома, перестала интересовать не только журналистов, но и «мировое сообщество».
Сейчас очередной скандал — утверждено строительство более тысячи единиц жилья все в том же Гило, давно ставшем неотъемлемой частью Иерусалима. Решение выглядит тем более скандальным, что принято оно именно тогда, когда в ООН началось обсуждение вопроса о признании независимого палестинского государства. Подождали бы с решением месяца два-три — может, обошлось бы без скандала.
Во-первых, не обошлось бы. Во-вторых, именно сейчас нужно показать Аббасу, кто хозяин в Иерусалиме, в том числе и в его восточной части. Слова, записанные в израильском законе: «Иерусалим является единой и неделимой столицей еврейского государства», должны быть понятны не только в Израиле, но и в Палестинской автономии, и в столицах мировых держав, и в арабском мире. Если говорить об условиях начала переговоров с палестинцами, то главным условием должно стать именно это — о неделимости столицы.
Президент США Барак Обама и другие мировые лидеры, прилагающие много усилий, чтобы заставить Нетаниягу и Аббаса сесть за стол переговоров, требуют от Израиля для начала нарушить принятые кнесетом законы. Утверждая, что Гило, Неве-Яаков, Ар-Хома и Писгат-Зеэв являются незаконными поселениями на оккупированных землях, западные правозащитники нарушают израильское законодательство.
Конечно, закон об Иерусалиме можно изменить. Но для этого нужно, чтобы за отмену аннексии Иерусалима проголосовали более 80 депутатов кнесета, что невозможно при любом раскладе и любых выборах. Тем более сейчас, когда израильское общество тяготеет к правому лагерю, а левые теряют голоса избирателей.
Если говорить об изменении законов, то в Израиле есть еще один — о запрете применения смертной казни. Его тоже можно, в принципе, изменить, но понятно, что это не будет сделано, хотя время от времени возникают ситуации, когда, казалось бы, смертная казнь является объективной необходимостью. Речь идет о двух арабских террористах, убивших в поселении Итамар пятерых членов семьи Фогель: отца, мать и трех детей, в том числе младенца. Жестокость преступления потрясает — люди были зарезаны во сне, и один из убийц, Амджад Ауад, признавая себя виновным, заявил, что не только не раскаивается, но и считает себя героем и борцом за освобождение своего народа.
Оба террориста признаны виновными военным трибуналом Самарии. Один из них, Хаким Ауад, уже приговорен к пяти пожизненным срокам. В отличие от Амджада, он себя виновным не признал. Для Амджада израильская общественность требует не пожизненного заключения, а смертной казни. О необходимости применения такой меры говорят многие политики и военные, в том числе начальник Генерального штаба Бени Ганц.
Пресса отмечает, что за всю историю Израиля десять раз военные суды выносили смертные приговоры террористам, но ни один не был приведен в исполнение — все заменили пожизненными сроками заключения. Единственный раз смертная казнь была применена, когда осудили нацистского палача Адольфа Эйхмана.
Вряд ли закон о запрете смертной казни будет изменен и сейчас, но хотя бы символический смертный приговор убийцам семьи Фогель должен быть вынесен.
Авигдор ПАСХИН, Израиль