Вардван

История знакомства
Писателя Вардвана Варжапетяна я узнал задолго до нашей встречи. В середине 80-х годов XX века моим сильным увлечением был французский поэт Франсуа Вийон. В случайно обретенной в те годы книге «Баллада судьбы» я с удовольствием прочитал повесть Вардвана об этом поэте. Прочитал и крепко запомнил. Спустя примерно десять лет судьба одарила меня знакомством с автором. Подробности первой встречи в памяти почти стерлись, но отчетливо сохранилось ощущение удивительной скромности, что резким контрастом отличала его от тех, с кем мы оказались в одном кругу. С тех пор все, что связано с Вардваном, хранится в моей памяти с документальной подробностью.
Писательская судьба
Однажды Вардван с присущим ему юмором поведал, как отец еще в детстве его поколачивал, требуя от сына усердия в живописи, к которой он стремился его пристрастить. «Ты знаешь, — лукаво глядя, продолжил Вардван, — он ни за что не хотел верить, что я… дальтоник». Варткес, ученик самого Мартироса Сарьяна, обладавший в юности незаурядным талантом художника, не мог поверить, что его сын плохо различает цвета!
Но он тогда не подозревал, что спустя годы его Вардван издаст много статей, книг, среди которых уникальная книга — акция «Числа бездны», где 5 820 960 чисел будут напоминать о евреях, погибших в концлагерях. И «каждая цифра из этой книги была человеком. Каждая… Помните об этом», — гулким набатом звучат слова автора.
Еврейская тема в творчестве Вардвана не случайна. Сын армянина Варткеса Варжапетяна, он глубоко и трагично ощущает геноцид собственного народа, утверждая в своих статьях и книгах, что подобные зверства противоестественны по отношению к любому народу. Эта боль подтолкнула его к изданию армяно-еврейского журнала «Ной».
Последняя книга Вардвана «Пазл-мазл» — о еврейском партизанском отряде в Белоруссии, историю которого он изучал с всегдашней скрупулезностью.
Креатив
Сегодня это довольно модное слово. Обычный его смысл от английского creative — «созидательный, творческий».. Но есть и другое значение — «повышенная чувствительность к проблеме». Именно это ближе всего к Вардвану. Как-то он поделился со мной идеей создания кипы с присоской — для людей, не обладающих пышной шевелюрой. Поначалу я воспринял это как розыгрыш. Но его аргументы были столь серьезны, что из оппонента я быстро стал его сторонником и мы даже начали обсуждать производство. (Недавно Вардван сообщил, что получил официальный патент на производство чудесной кипы. Но вот с производством пока проблемы.)
Примеры его «креативов» многочисленны и всегда наполнены теплотой и любовью к человеку. Всего не перескажешь. Но что важно — большинство идей он осуществляет.
Благотворительность
Как-то Вардван написал статью об истории меценатства в России — ярко, с глубоким знанием материала. В ней меня поразила его упорная вера в то, что «благотворительность жива, она и выжила потому, что ни на день не иссякала, творясь негромко и незримо, как и подобает воистину благим делам».
P.S. Вардван идет своим путем. Трудным, порой драматичным. Он крепко знает главные истины бытия и следует им неукоснительно. И мне кажется, что в самые невыносимые моменты он, подобно великому Галилею, повторяет: «А все-таки она вертится!» Их с флорентинцем многое роднит. Но главное, оба, пережив эпоху мракобесия и диктатуры, сохранили вкус и любовь к жизни и свободе.
P.P.S. Неожиданно теплый апрельский день 2011 года. Мы с Вардваном неспешно прогуливались, когда он вдруг произнес очень естественное для него: «Солнце, тепло, и мы с тобой абсолютно беззаботны, как Том Сойер и Гекльберри Финн».
Александр ЕШАНОВ, Россия
Фото автора