Аналога Татьяне Друбич в нашем кино сейчас нет

О профессии и профессионализме
– ...Действительно, в свое время я посоветовал Тане ни в коем случае не поступать в актерский вуз. А ведь после «Ста дней» последовало весьма лестное предложение от Сергея Федоровича Бондарчука. Несмотря на то, что Таня еще училась в школе, он очень хотел взять ее в свою мастерскую. Танины родители позвонили мне, обратились за советом, и я сказал: «Нет, не надо. Это великий мастер, скажите ему огромное спасибо. Но Таня чем хотела заниматься — медициной? Вот пусть она и поступает в медицинский. Потому что всему, что ей необходимо для будущей карьеры в кинематографе, она сможет научиться во время практической работы в кино. Пусть она получит свободу выбора, пусть она не будет помешана на этом: “Хочу сыграть Джульетту”». Так что неправильно относиться к Тане как к непрофессиональной актрисе только потому, что она не училась в актерском вузе. Таня не просто профессионал — она суперпрофессионал. Просто она окончила другое высшее учебное заведение. То, которое называется «десять или пятнадцать моих фильмов». А это очень серьезное учебное заведение, значительно более полезное и эффективное, чем любое другое. Я сейчас не призываю всех студентов бежать из вузов. Кино очень многообразно. И в этом многообразии основная масса фильмов должна быть хорошо сыграна. И есть лишь ничтожно малое количество картин, где дело не в том, как сыграно, а что сыграно.
Просто я тогда уже понимал, кто она. У Тани до сих пор колоссальное количество предложений. Но она делает только то, что ей даже не интересно, а свойственно.

О выборе
– ...В этом сложнейшем и тонком лабиринте, который называется «профессия киноактер», Таня выбрала самый сложный, но самый правильный путь. Она нашла в себе мужество, ум и жизненные силы повернуть ситуацию таким образом, чтобы не ее выбирали, а она выбирала. Самое трудное и больное в профессии киноактера — вечно находиться в состоянии человека, которого выбирают. Таня имеет возможность выбирать сама. А для этого просто необходимо было иметь вторую профессию, которая дала бы ей настоящую личную независимость. И от вечно сменяющихся кинематографических мод, и от семейной жизни. Потому что быть просто женой кинорежиссера, который как бы по служебной обязанности снимает собственную супругу, — это не для нее. Поэтому Таня выбрала профессию медика. И в этой профессии она тоже суперпрофессионал. И когда она была лечащим врачом, и теперь, когда она занимается очень большим, очень сложным медицинским бизнесом.

О женщине
– ...Я часто говорю, что киноактер — это не профессия. В примитивном смысле этого слова. Есть огромная разница между актерами театра и кино. Масштаб киноактера формирует не любовь к перевоплощению, не стремление к тому, чтобы все вокруг воскликнули: «Ой, ты такая артистка — мы тебя даже не узнали!» В основе этой профессии, как мне кажется, — человеческое, личностное начало. Все 35 лет Таниной карьеры, вся та работа, которую она для себя выбирала — у меня в картинах, у других режиссеров, в театре, — все это очень твердо стоит на земле. За всем этим — ясная, сильная и очень самодостаточная личность. Причем личность еще и герметически закрытая. Все это и формирует тот человеческий и женский тип, который на сегодняшний день создала Таня. Я сейчас говорю не о степени таланта. Я говорю о степени независимости и самодостаточности. Это тот тип женщины, к которому, например, принадлежала Анна Андреевна Ахматова. К которому принадлежала Белла Ахмадулина. К которому на сегодняшний день принадлежит гениальная Майя Плисецкая. По пальцам можно пересчитать. То есть это абсолютно: женщины-миры. Женщины этого редчайшего рода, допустим, не просто занимаются производством пилюль и играют в картине «Асса», они несут внутри себя некое душевное пространство, которое в конечном итоге все и определяет. Кстати, про пилюли: только не подумайте, что Таня хоть как-то напоминает какую-нибудь бизнесвумен. Во-первых, она вообще никакая не «вумен», потому что полностью сформирована великой русской культурой. А во-вторых и в главных, она просто женщина, женщина до мозга костей.

О ней
– ...Все остальное — глупости, которые даже не стоит обсуждать. Просто потому, что они ничего не означают. Вот есть в кино совершенно отдельные личности. Например, Марлен Дитрих. Дело не в том, что она — актриса. Дело в том, что она — Марлен Дитрих. И больше про нее и сказать ничего нельзя. Как иногда говорят: «Вы знаете, в конце жизни она принимала слабительное...» Может, принимала, может, не принимала. Это ничего никому не объясняет. Это объясняет только нашу глупость. Потому что на вопрос: кто такая Марлен Дитрих? — может ответить только ее лицо, ее экранные повадки, то, как она общается с людьми. А это сформулировать невозможно. Та же самая история — Жан Габен. Еще раз повторю: я говорю не о степени таланта, а о типе существования. В этом смысле Тане сейчас нет аналога в нашем кино. Нет столь же закрытого, самодостаточного и независимого человека.

О себе
– ...Допустим, Андрей Тарковский снимал все время Колю Бурляева. Но не потому, что тот был его закадычным товарищем. Коля вдруг стал необходимой частью той поэтики, которую создавал Тарковский. Или у Микеланджело Антониони. Середина его творческой карьеры была наиболее внятна и мощна в силу того, что сердцевину ее составила Моника Витти. Но глупо же говорить про Монику Витти как про артистку. Хотя она изысканнейшая, профессиональная актриса. Просто у Антониони у нее другие функции. У него она не «играет в историях» — просто сами истории, в сущности, про нее. Похожее всю жизнь происходило и с Таней. В историях, рассказываемых в наших с ней картинах.
Записал Дмитрий МЕЛЬМАН