Соня Перес, жена Шимона

Немногим из журналистов довелось пообщаться с первой леди Израиля. Журналист газеты «Едиот ахронот» Асаф Гринбойм рассказал читателям о том, какой он знал и запомнил Соню Перес.
Десять лет назад Гринбойм (ему было тогда 25 лет) работал на Втором канале телевидения в программе Яира Лапида и хотел прославиться сенсационным материалом. А что могло стать большей сенсацией, чем беседа с женщиной, никогда не соглашавшейся на интервью?
Гринбойм позвонил, и госпожа Перес выслушала его многочисленные доводы о том, почему ей совершенно необходимо рассказать о себе зрителям и читателям.
– Вы очень милы, молодой человек, — ответила Соня. — Но мой ответ: нет.
Гринбойм начал звонить Соне Перес каждую неделю в одно и то же время и каждый раз получал тот же ответ. Со временем их разговоры становились все более длительными, они уже не об интервью говорили, а просто о жизни. По словам журналиста, роли поменялись: не он расспрашивал Соню, а она его: о детстве, о болезни, об амбициях. Однажды, к удивлению Асафа, она сказала:
– Не тратьте деньги на телефон. Приезжайте, поговорим.
Гринбойм приехал, все же надеясь на интервью. Дом Пересов поразил журналиста. Он ожидал увидеть роскошь, в которой живут многие известные люди, но ничего подобного не оказалось: просто обставленная кухня, кофе Соня подавала в обычной стеклянной чашке, гостиная напомнила Асафу квартиру его отца — мягкая мебель, как в других израильских домах. «В обстановку, — пишет журналист, — были вложены не деньги, а душа».
Асафу доставляло удовольствие слушать Сонины рассказы. Он понимал, что провалил журналистское задание, но зато получил замечательного собеседника. «Соня стала поверенной моих секретов, моей советчицей, — пишет журналист. — Я считал ее своей бабушкой».
Кодом домофона в доме Пересов было число 1967 — год Шестидневной войны. Всякий раз Соня встречала Асафа словами:
– Как хорошо, что ты пришел!
«Величие Сони Перес, — пишет Гринбойм, — было в том, что она верила в людей. Людям, которые ей понравились, она доверяла всецело».
«Бабушка Соня» кормила Асафа своим фирменным блюдом — курицей в меду, и однажды он спросил, почему она упорно отказывается от интервью.
– Зачем мне это? — ответила она. — В первую очередь я частное лицо, а не жена политика. Мне нечего сказать журналистам, я не люблю шумихи. Публичность не соответствует моему стилю жизни.
«Соня, — пишет журналист, — хотела общаться лишь со своей семьей и друзьями. С ними она чувствовала себя счастливой. Больше ей ничего не было нужно. Она не любила ходить по ресторанам или в кино, была домоседкой».
Соня не хотела, чтобы Шимон стал президентом, она не участвовала в предвыборной кампании и не приехала в кнессет на торжественную церемонию. Последние годы Шимон Перес жил в президентской резиденции, а Соня — в их старом доме в Рамат-Авиве.
Соня учила Асафа жизненной философии.
– Добрые дела, — говорила она, — нужно делать в тишине, отсутствие публичности придает им больше смысла.
Они обсуждали и положение в стране. Соню беспокоило, что бедных в Израиле становилось все больше.
– Слишком мало делается, чтобы исправить положение, — говорила она. — Я стараюсь помочь всем, кто ко мне обращается, но этого недостаточно.
Время от времени Соня передавала Асафу приходившие на ее имя письма и говорила:
– Ты журналист, помоги, у тебя должно получиться.
«Я брал письма и старался сделать все, что мог, — пишет Гринбойм. — Так я стал помощником Сони Перес в ее добрых делах».
В последние месяцы они виделись все реже, Соня плохо себя чувствовала, очень уставала. Они продолжали разговаривать по телефону, Асаф понимал, что ситуация скверная, но верил, что «бабушка Соня» выкарабкается...
Соня Перес скончалась во сне — привилегия, которой Творец награждает праведников. Ей было 87 лет.
Алексей БРАЙНИН, Израиль