Интервью с Аликом Брук-Красным

Как пыльный склад превратить в «Фанораму»
– Я давно хотел уехать в Америку, но в 1970-х подавать на выезд было небезопасно. В 1989 году стало уже легче. В США в моей жизни были разные периоды. В 1996 году, после первых трудных лет, я начал заниматься бизнесом. Вместе с моими партнерами, они же — друзья детства, мы приобрели старый пыльный склад площадью 14 тыс. кв. футов и там создали культурно-развлекательный центр для детей Fun-O-Rama («Фанорама»). Проект оказался удачным — в 1997 году я был удостоен звания «Предприниматель года в индустрии развлечений» от общенационального журнала Leisure and Entertainment Management.
Затем мы с моими друзьями-единомышленниками создали организацию COJECO, объединившую 34 эмигрантских русскоязычных сообщества, и меня избрали ее исполнительным директором. Нам удалось реализовать программы работы с русскоязычными детскими садами. Там стали преподавать ребятишкам основы еврейской истории и традиции.
Высшее образование я получил в Советском Союзе — окончил Московский технологический институт по специальности инженер-экономист. А в США учился в специальной школе Колумбийского университета по управлению неприбыльными организациями. В 2006 году я был избран в Ассамблею штата Нью-Йорк.
В поддержку Израиля
– Весной 2002 года мы организовали и провели митинг в поддержку Израиля. Более десяти тысяч человек три часа простояли под проливным дождем. Я поддерживаю каждую такую акцию. И не только потому, что у меня в Израиле около полусотни родственников. Побывав во многих странах, могу сказать, что лучше всего я себя чувствую, конечно, в Америке. Но мне комфортно и в Израиле, несмотря на то, что там существует угроза терактов. Израиль — дом для каждого еврея. Мне кажется странной позиция России, которая тоже сталкивается с террористами. Достаточно вспомнить недавний кровавый теракт в Домодедово. В свое время, несмотря на то что это не входило в мои прямые обязанности, я решил написать открытое письмо Сергею Лаврову (министру иностранных дел России. — Ред.). Письмо было напечатано в Congressional Record — официальном органе Конгресса, т.е. оно стало официальным документом. В письме я писал о том, что многие российские граждане сейчас живут в Израиле, израильская армия защищает их с оружием в руках. Поэтому Россия должна быть на стороне своих сограждан. При этом можно было бы занять хотя бы нейтральную позицию, но не осуждать действия Армии обороны Израиля. К примеру, я категорически не согласен с отчетом специальной комиссии ООН по расследованию военных преступлений, где председатель комиссии, судья из ЮАР Ричард Голдстоун, не осудил тактику «живого щита», которую применяют террористы. Эта тактика используется террористами и в России. И Россия должна была заявить об этом и осудить эту тактику, но она этого не сделала. Однако в конечном итоге Россия поменяла свою позицию с антиизраильской на нейтральную — впервые после Второй мировой войны. Я далек от мысли, что это произошло только из-за моего письма, но надеюсь, что и оно сыграло свою роль. И я горжусь этим своим поступком.
К вопросу  о толерантности
– За последние 50–60 лет Америка прошла большой путь в развитии толерантности. Это касается отношения и к евреям, и к афроамериканцам. Я не против мусульманского центра на территории Соединенных Штатов. Но я против строительства этого центра в том месте, где погибли тысячи наших соотечественников. Вопрос, где строить мусульманский центр, буквально расколол общество, и не только в Нью-Йорке, но и во всей стране. На мой взгляд, есть глубокий конфликт между тем, что записано в конституции (свобода слова, свобода вероисповедания — с этим никто спорить не будет), и вопросами безопасности в стране. Только за последний год в стране раскрыто более десятка случаев подготовки к террористической деятельности. И эти теракты планировали не за рубежом, их готовили люди, легально проживающие в США. Что касается строительства мечети, то, на мой взгляд, в первую очередь надо было бы спросить пострадавших от теракта 11 сентября. Они должны иметь самый громкий голос в этой ситуации, а не мэр Нью-Йорка и не президент страны. Подавляющее большинство этих людей, потерявших родственников 11 сентября 2001 года, против строительства мечети на месте крушения башен-близнецов. Именно поэтому я считаю, что мечети там быть не должно. Возможно, мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг и президент Барак Обама действительно выступают за соблюдение закона и принципов демократии. Ведь строительство мечети не противоречит закону, но оно аморально, так как оскорбляет чувства родственников погибших. И если говорить о толерантности, то я считаю, что толерантными надо быть прежде всего по отношению к семьям, пострадавшим от этой трагедии.
Президент Обама  и Израиль
– Политику Барака Обамы по отношению к Израилю я не стал бы называть «антиизраильской». Но при нем она, безусловно, поменялась. И мне это очень не нравится и как американскому гражданину, и как человеку, который очень тепло относится к еврейскому государству и к своим родственникам, которые там живут. Я голосовал за Обаму, но я не мог себе представить, что политика по отношению к Израилю поменяется так кардинально. На мой взгляд, это ошибка, потому что Израиль находится в авангарде борьбы с терроризмом. Израиль — это единственный наш союзник, Израиль — это государство, в котором демократия существует практически в тех же объемах, что и в Америке. Там свободная пресса, свобода слова и свобода печати. Все это абсолютно отсутствует в арабских странах. Мне непонятно, как можно приравнивать отношения с Израилем к отношениям с мусульманскими странами. Я очень хорошо понимаю, что не может быть официальной антимусульманской позиции американского президента, но и промусульманской она быть не должна.
Гордость и гордыня
– В 2001–2002 годах мне казалось, что я мог бы сделать что-то позитивное для сближения России и Америки. Теперь я отношусь к этому более пессимистично. Ведь что такое толерантность? Это умение смотреть на мир глазами тех людей, которые с вами не согласны. Мне кажется, что российские политики хорошо работают с теми партнерами, кто у них в кармане, но не могут работать с теми, кто с ними не согласен. Российские люди часто идут на поводу у пропаганды, особенно когда им не очень понятно, что происходит с обществом. В России в начале
1990-х начался переход от тоталитарного правления к демократическим преобразованиям. В стране, где не было никакого социализма в представлении серьезных экономистов и политологов. Так вот, от тоталитарного правления перешли к шоковой терапии. Вполне возможно, что другого выхода не было, но у противников такого перехода появился шанс представить эти изменения как антироссийскую идеологию.
Сегодня в России фактически нет оппозиции. Это произошло и потому, что народ не желал видеть оппозицию. Дело не только в тоталитарном режиме Советского Союза, это результат 500-летней монархической традиции. В тяжелых ситуациях, особенно экономических, народ всегда ищет сильную руку. Это свойственно России, где утеряно то, что называется персональной ответственностью — за семью, за свою общину, за свою страну. Есть еще одна тенденция, очень неприятная, которая, на мой взгляд, не сближает, а удаляет друг от друга американское и российское общества. Одно дело, когда у людей есть гордость за свою страну, а другое дело — гордыня. Гордыня порождает негативные тенденции, в том числе национализм. На мой взгляд, в России сегодня гордыня есть, а гордости нет.
О семье
– Мою жену зовут Авива (в переводе с иврита — весна. — Ред.), она родом из Вильнюса. Мне кажется, Вильнюс был единственным городом, где в Советском Союзе ребенка можно было назвать еврейским именем. Мы познакомились с моей будущей женой в 1991 году в США, во время празднования Нового года. Мне очень повезло: моя жена поддерживает меня во всем. Признаюсь, у меня непростая работа. Она связана с постоянным стремлением к компромиссу. Поддерживать баланс между русскоязычной общиной и людьми, не говорящими по-русски, не так-то легко.
А еще я очень люблю дом, люблю быть с детьми. У меня трое детей: старшей дочери Дине 28 лет, она уже взрослая, Ребекке — 16, Джонатану — 12. Хорошие дети, занимаются музыкой, спортом, мне с ними интересно. Старшая дочь работала в одной телевизионной компании. Какое-то время ей нравилось находиться среди спортивных звезд, в гламурных компаниях. Но в последнее время она пришла к пониманию того, что это не главное. Она хочет стать адвокатом.
Дорогая моя Москва!..
– Я люблю Москву, скучаю по ней. Москва — это город, в котором я вырос. Родился я в Малокомсомольском переулке, в самом центре, а потом мы жили в Перловке у бабушки и дедушки со стороны папы. Дедушка был религиозным человеком, габаем в перловской синагоге. Его звали Нахим Моисеевич. Синагога была небольшая — на 35 семей, так что миньян соблюдался. В начале 1970-х многие семьи уехали в Израиль. А мой дедушка боялся навредить своему сыну — моему дяде. Он был в ту пору большим начальником. При этом дедушка в советские времена носил кипу, совершенно никого не стесняясь. Его очень уважали. Он помогал не только евреям, приводил с улицы голодных и кормил их. Мне бы хотелось, чтобы он знал, что я сегодня пытаюсь сделать что-то полезное для моего народа. Думаю, он это видит…
P.S. В союзе с Авраамом
– Напоследок хочу рассказать одну историю, связанную с моим дедушкой Нахимом Моисеевичем. Дело в том, что, как и положено в еврейской традиции, на восьмой день после рождения я стал настоящим евреем. В Москве человеку, рожденному в 1958 году, сделали обрезание! В ту пору это было редким явлением. И сегодня я своему деду за это очень благодарен. Но когда в первом классе в советской школе проводили медосмотр, мои чувства были далеки от благодарности... Тогда всем стало известно, что я не просто еврей, а самый настоящий еврей. Но, слава Б-гу, я всегда был немаленького роста и мог за себя постоять. Со мной в школе учились еще два брата — цыгане, тоже здоровые ребята. У них были похожие проблемы. Так что вместе мы никого не боялись. Скорее, боялись нас…
Беседовала Лариса ТОКАРЬ, Россия