БАБА ЛЮБА КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ АЛИИ

Бабу Любу израильтяне цитируют направо и налево, ролики с ее участием пересылают друг другу по Интернету, и, похоже, все «русские» женщины возраста «сорок пять плюс» для израильтян слились в один сплошной образ бабы Любы. Удивительное дело произошло на русской улице Израиля. Появилась новая героиня, как бы символ русской алии, а мы этого толком и не заметили. Весь Израиль о ней судачит, это, можно сказать, всеизраильская Масяня и даже еще больше, причем из «наших», а мы — ни ухом, ни рылом... Я речь веду о «бабе Любе» — «русской» кассирше из супермаркета, героине популярной израильской сатирической телепрограммы «Прекрасная страна». Она просто с космической быстротой ворвалась в израильский фольклор со своим ужасным полуидишем-полуивритом, смешными языковыми ошибками, которые тут же стали неотъемлемой частью ивритского сленга, вызывающе раскрашенной внешностью... Такой израильско-русский вариант Верки Сердючки, только еще более дремучей. Ну что поделать, если это прямо помешательство какое-то — переодевать мужчин в женщин и полагать, что это безумно смешно. Вот и бабу Любу воплощает израильский комик Таль Фридман. Большинство израильтян считают, что это и в самом деле смешно. Не то что бы остроумно — но смешно. Кстати, знаете, откуда пошло это имя? Как сказали сценаристы этой программы, имя навеял старый рок-хит шестидесятых «onebabaluba». К тому же никакая она не «баба», а «просто Люба». В «бабу» ее превратила фраза из ее лексикона: «Менаэль ба ба-Люба», что в переводе означает: «Начальник пришел к Любе». Но сочетание «ба ба-Люба» тут же прилипло к образу. Узнав о существовании новой «русской суперзвезды», я попытался смотреть эту программу, но моего иврита и чувства юмора, очевидно, не хватило, чтобы оценить. Но верю на слово, что это талантливо. Бабу Любу израильтяне цитируют направо и налево, ролики с ее участием пересылают друг другу по Интернету, и, похоже, все «русские» женщины возраста «сорок пять плюс» для израильтян слились в один сплошной образ бабы Любы. Говорят, «русских» кассирш в супермаркетах уже прямо достали шутками «от бабы Любы». Они, бедняги, этой Любы и в глаза не видели, так как вообще не смотрят израильских сатирических программ. Поэтому на остряков-клиентов смотрят, как на полных идиотов, не понимая, чего те от них хотят. В результате получается картинка, достойная пера Жванецкого: сконфуженные остряки начинают подробно объяснять вполне интеллигентной кассирше, в прошлом учительнице биологии, почему они так пошутили и кто такая баба Люба. И уже не поймешь, кто из них — покупатель или кассирша — находится в более нелепом и униженном положении... Самое удивительное, что «баба Люба» уже стала даже не фактом культуры (или бескультурия), а общественно-политическим явлением. Пресса обсуждает светлый образ бабы Любы и его роль в израильском обществе. На Пурим, когда общепринято переодеваться в маскарадные костюмы, прикид бабы Любы стал чуть ли ни одним из самых популярных, во всяком случае не менее популярным, чем костюм Эстер. Мало того, на Пурим «баба Люба» (именно «образ», а не воплощающий его актер) была приглашена на официальное заседание комиссии кнесета по алие и абсорбции, собиравшейся обсудить имидж репатриантов в глазах коренных израильтян. Как будто мало клоунады в кнесете, еще и из этого хотели сделать пошлое пуримское шоу. Слава Б-гу, у авторов программы хватило здравого смысла отказаться от участия в этом апофеозе дурного вкуса. И все-таки ситуация с бабой Любой совсем не так проста. Ведь это все тот же вечный, волнующий наше общество все годы существования Израиля вопрос: стоит обижаться на стереотипы или нет? Олицетворяет ли нелепая баба Люба высокоинтеллектуальную русскоязычную общину, воспитанную на Гоголе и Чехове, или она представляет собой злобную карикатуру, издевательство и в конечном счете является злонамеренной клеветой? А может, это просто шутка, и не более того? Ведь в конце концов смеемся мы, рассказывая анекдоты о чукчах, не задумываясь над тем, что распространяем отрицательные стереотипы о замечательном чукотском народе, одном из братских народов России. И нет нам никакого дела до того, как реагируют на эти анекдоты сами чукчи. Вообще-то весь мир замешан на стереотипах. В том числе и национальных. В том числе и обидных. Шотландцы скупы, русские — пьянчуги, евреи — изворотливые, немцы — педанты, французы — блудливы. Есть даже фильмы, целиком построенные на обыгрывании стереотипов. Вспомним хотя бы старый фильм «Воздушные приключения», где представители разных народов участвуют в каких-то воздушных гонках. Кстати, незадолго до дискуссии об «образе бабы Любы — типичной представительнице русской алии конца XX века» (так, наверное, выглядела бы тема школьного сочинения на эту тему) в Израиле развернулось бурное обсуждение образа шофера маршрутного такси в имиджевой антирекламе кооператива «Эгед». Водитель «левой» маршрутки, конечно же, оказался жирным нахальным «марокканцем» с толстенной золотой цепью, которому, разумеется, никакой порядочный человек не доверит свою драгоценную жизнь. Не то что шофер «Эгеда» с фирменным галстуком на фирменной рубашечке. Дело о «шофере» даже дошло до рассмотрения на комиссии по этике соответствующего телеведомства, но никакого криминала формально пришить не удалось... На взгляд репатрианта — экс-столичного еврейско-русского интеллигента (а-ля Михаил Ромм или Лев Ландау), баба Люба — персонаж несимпатичный и почти антисемитский. Парадокс разного восприятия жизни заключается в том, что, с точки зрения самих израильтян, причем тоже интеллигентных, баба Люба вызывает симпатию и сочувствие. А сами авторы этого образа на все упреки в «антиолимизме» обращают внимание на то, что эта кассирша выглядит гораздо культурнее, чем покупатели, с которыми она общается. Но мы же обидчивые. Почему бы сатирикам не создать светлый образ репатрианта — доктора наук, сделавшего открытие на Нобелевскую премию? Ну и что, что не смешно, главное — это нас возвеличивает! По мнению русскоязычных депутатов кнесета, как образ еврея в советской драматургии (даже в самые антисемитские годы) был всегда исключительно положительным — этакая политкорректность по-советски, так и образ репатрианта из бывшего Советского Союза должен быть в израильском искусстве исключительно розово-голубым (не в сексуальном смысле этих цветов). Ведь недаром каждый из политиков, как стихи из букваря, всегда декламирует перед репатриантами тексты о необыкновенном вкладе замечательной и благословенной «русской» алии. Но в этой сатирической программе молодые израильтяне решили наплевать на дежурную политкорректность и оторваться, как говорится, по полной программе. И при этом они, конечно, точно сыграли на тонкой струнке ксенофобии, которая, чего там скрывать, сидит почти в каждом из нас. До чего же приятно простому израильскому работяге, а то и безработному Йоси смеяться не над собой и своими бедами, а над этой нелепой русской, по сравнению с которой даже он, Йоси, чувствует явный комплекс превосходства хотя бы потому, что делает меньше ошибок в иврите. Наконец, авторы передачи, всерьез обеспокоенные нешуточными политическими страстями вокруг шуточного образа, решили «уволить» Любу из супермаркета и, соответственно, из программы. И целых две недели ее не было в эфире. Что тут началось! Телевидение буквально завалили письмами и телефонными звонками с требованием: верните в эфир бабу Любу, вы не имели права увольнять эту замечательную женщину! Работу бабе Любе! Бабу Любу — в кнесет! В результате авторы программы пошли на попятную, и баба Люба вернулась на свое рабочее место. Возвращение было поистине триумфальным — в день ее второго рождения на экране рейтинг передачи достиг невиданной цифры в 28%. Отсюда мораль: нельзя «декретом Совнаркома» запретить бабу Любу. Самое разумное для считающих себя задетыми «искажением имиджа алии» — смеяться вместе со всеми над ляпами самой популярной репатриантки Израиля. Если, конечно, мы находим их смешными... А уж поквитаться с «обидчиками» мы всегда можем. Ведь и в нашем фольклоре здешние «аборигены» выглядят не самыми культурными и симпатичными людьми. Я помню, как сильно обижались израильские газеты на карикатуру в «Бэседере?», изображавшей волосатого местного сабру в приспущенных до середины задницы цветастых шортах и шлепанцах. Тоже светлый такой образ, круто замешанный на наших стереотипах. Я уж не говорю об антиарабских стереотипах... Очевидно, никуда нам без них не деться. Что делать... Как говорит баба Люба, «каше, каше...», что в переводе означает, «трудно, ох как трудно».