Вера в разум Торы

Несколько раз мне доводилось беседовать с такими «Ч». Люди они, как правило, довольно чванные, уверенные в силе собственного разума и в примитивности разума других. Надо было видеть, как моментально слетала с них спесь, когда я усаживал их за страницу Талмуда. На этом интеллектуальном полигоне моментально выясняется, кто чего стоит. Ведь еврейская вера построена на Учении и зиждется на ежедневной интеллектуальной работе. Тот, кто считает себя религиозным евреем, уделяет Учению много часов, днем и ночью, и разум его отточен не хуже пресловутой бритвы Оккама.
Что же касается понимания жизни и протекающих в ней процессов, то я хочу рассказать, вернее, передать историю, услышанную недавно от главного раввина Реховота рава Симхи Кука. Он в свою очередь слышал ее от самого рава Вознера, одного из главных мудрецов сегодняшнего Израиля. Рав Вознер — седьмое поколение после Хатам Софера1, и эта история передается у них в семье из рода в род. Она не принадлежит к разряду хасидских притч о Баал Шем Тове2 или литовских преданий о деяниях Виленского Гаона3, а является самой настоящей правдой.
Итак, случилась она лет двести назад, в небольшом венгерском городке, значительную часть населения которого составляли евреи. К раввину этого городка обратился шабес-гой4 и попросил принять его в иудаизм.
– Я веду с вами дело уже много лет, — сказал он, — вижу, какие у вас семьи, как дети относятся к родителям, мужья к женам, и хочу, чтобы и у меня была такая же семья.
Раввин не проявил большого восторга, во-первых, потому что иудаизм не поощряет прозелитства, а во-вторых, потому что в те времена каждый такой случай воспринимался нееврейским окружением как злонамеренное умыкание святой христианской души в темные тенета христопродавцев. Последствия этого поступка могли оказаться самыми неожиданными, и поэтому раввин, что называется, водил шабес-гоя за усы около двух лет, под разными предлогами откладывая процедуру. В конце концов, убедившись в серьезности намерений, он пригласил моэля и сделал обрезание шабес-гою, окунул его в микву, и на свет появился новый еврей.
Через два дня выяснилось, что во время операции в рану попала инфекция, шабес-гой заболел, слег в постель и местный врач считал его дни сочтенными. Слух быстро долетел до губернатора, тот вызвал раввина и, стуча кулаком по столу, стал утверждать, будто под видом обрезания тот выкачал из бедного обманутого христианина литр крови для предстоящей Пасхи, и если тот умрет, то он, губернатор, запорет плетьми всех евреев городка.
Раввин и моэль помчались к Хатаму Соферу за советом. Услышав историю, тот сильно рассердился.
– Вы виноваты! — сказал он. — Обрезать тридцатилетнего мужчину — совсем не то, что восьмидневного младенца. Выхода нет. Чтобы спасти общину, вам придется пожертвовать собственными жизнями.
Раввин и моэль, понурясь, кивнули головами.
– Вы положите больного на тележку и скажете всем, что везете его в соседний город к врачу. Когда подъедете к реке, то не поднимайтесь на мост, а спуститесь вниз, направьте лошадей по тропинке вдоль реки и погоняйте изо всех сил кнутом. Лошади понесут, повозка опрокинется, вы свалитесь в воду и утонете. Поскольку вы погибнете вместе с больным, то вас не заподозрят в преднамеренном убийстве, и община будет спасена.
Раввин и моэль поехали домой. Что они передумали по дороге, как прощались с семьями, история умалчивает. Но немедленно по приезде они уложили больного на телегу и отправились в город. Спустившись под мост, моэль поднял кнут, сказал «Шма Исраэль» и уже хотел было хлестануть лошадей, как на тропинке появился пожилой еврей в потрепанной одежде.
– Вы что, с ума сошли! — закричал он, хватая лошадей. — Вы же убьетесь!
Раввин рассказал ему о решении Хатама Софера.
— Это вы еще успеете, — сказал старик. — Сейчас я дам вам травку, разведите ее в воде и напоите больного. К завтрашнему утру он поправится. Если этого не случится, то река до завтра от вас не убежит.
Больной выздоровел. Раввин снова отправился к Хатаму Соферу. Когда он вошел в кабинет к мудрецу, тот, прежде чем раввин успел раскрыть рот, спросил:
— Ну, о чем вы говорили у реки с пророком Элиягу?
Из этой истории можно извлечь много вещей. И то, что самоотверженно исполняющий слово раввина удостаивается чуда, и то, что чудеса, то есть нарушение правил управления миром, существуют, и многое, многое другое. Но главное, то, для чего я рассказал эту историю, состоит в том, что очень верующий человек Хатам Софер настолько ясно представлял себе законы, по которым живет наша реальность, что мог выстроить ситуацию, естественным продолжением которой явилось чудо. Его вера зиждилась на разуме, а разум питался верой. Когда вам, дорогие читатели, попадется умник с большой буквы «Ч», расскажите ему эту историю. А если он не поверит и продолжит высокомерно улыбаться, попросите его разобрать с вами страницу Талмуда. Только одну страницу. Уверяю вас, что чуда не произойдет, умник отступит после второй строчки. Ведь чудеса случаются только с теми, кто верит в разум Торы.

Янкл МАГИД, Израиль
Фото Бориса Ржевского, Тель-Авив
___________
1 Раввин Моше Софер; известен как Хатам Софер; (762, Франкфурт, – 1839, Пресбург, ныне Братислава), выдающийся законоучитель , лидер ортодоксального еврейства Венгрии. Знаменитый ученый, харизматический лидер и человек высоких моральных достоинств.
2 Рабби Исраэль Бааль Шем Тов, настоящее имя — Исраэль бен Элиэзер (1698 год, Окуп, — 1760 год, Меджибож) — пророк, чудотворец, законоучитель. Основатель хасидизма.
3 Элияѓу Бен-Шломо Залман – Гаон (гений) из Вильны. Один из самых выдающихся духовных авторитетов ортодоксального еврейства. С раннего детства проявил исключительные способности. Вел аскетический и отшельнический образ жизни; спал не больше двух часов в сутки и не более получаса подряд. С 1760-х стал наиболее крупной фигурой в Восточной Европе среди знатоков Талмуда и Закона. Автор 70 сочинений, ставшими классическими и изучающимися до сегодняшнего дня во всех ешивах мира.
4 Шабес-гой – субботний гой — нееврей, нанятый для выполнения в субботу некоторых видов работ, например разжигание огня, которые евреям запрещено выполнять.