Йоселе Розенблат родился и запел

«Йоселе родился и запел. Вы полагаете, что это ошибка, что надо было написать «и заплакал». И чему бы тогда удивляться? А удивляться есть чему: услыхав его плач, друг дома, сведущий в музыке, воскликнул: «Этот младенец родился кантором, я уверен, что его ждет большое будущее!» И как в воду глядел…» — пишет о будущем канторе и композиторе писательница и радиожурналистка Шуламит Шалит.
Йоселе Розенблат родился в 1882 году в украинском местечке Белая Церковь, и был в семье первым сыном после девяти дочерей. Отец его, также кантор, довольно рано распознал выдающиеся музыкальные способности сына. Уже с детских лет Йоселе имел возможность выступать перед публикой, и его всегда сопровождал большой успех.
В 18-летнем возрасте, едва женившись, Розенблат получает свое первое постоянное место в городе Мукачеве (в те годы Австро-Венгрия). Уже здесь начали проявляться и быстро набирать силу его композиторские способности. Вскоре Розенблат занимает место оберкантора в Прессбурге, победив на конкурсе, в котором принимало участие более 65 кандидатов. Его тенор дивной красоты и широкого диапазона, природная колоратурная техника, изящное владение фальцетным регистром и душевность исполнения приводили в восторг любую аудиторию. Здесь надо отметить, что бóльшая часть произведений, исполнявшихся Розенблатом, а позднее записанная на пластинки, была его собственного сочинения.
Пять лет служил он в Прессбурге. Уже в этот период были опубликованы 150 его сочинений, а в 1905 году проведена первая серия записей на пластинки. Йоселе был счастлив, однако потребности растущей семьи и необходимость поддерживать многочисленных родственников и друзей вынуждают его задуматься о месте службы с более значительным содержанием. Он переезжает в Гамбург, где работает в течение последующих пяти лет.
К началу 1910-х годов слава кантора достигает берегов Нового Света. В 1911 году община одной из крупнейших синагог Нью-Йорка «Ohab Zedek» приглашает Йоселе Розенблата, предоставляя ему и его семье возможность переезда из Европы в Америку. В Нью-Йорке его слава распространяется стремительно: помимо службы в синагоге, Йоселе принимает участие в многочисленных благотворительных концертах. На одном из таких концертов после исполнения песни «Эйли, Эйли» кантора горячо приветствовал великий тенор Энрико Карузо. Нередко приходилось прибегать к действиям конной полиции для того, чтобы сдержать натиск людей, желающих послушать Йоселе.
Огромный успех Розенблата побудил Клеофонте Кампанини, генерального директора Чикагской оперы, предложить Йоселе контракт на выступление в опере Галеви «Дочь кардинала» («La Juive». — А.Л.) в партии Элеазара на фантастически выгодных условиях (1000 долларов за спектакль). После колебаний Розенблат предложение отклонил и сделал это через президента общины «Ohab Zedek» Морица Ньюмана, сообщившего, что положение ребе Розенблата не позволяет ему выступать на оперной сцене. Слухи об этом предложении и об отказе Розенблата вызвали огромную сенсацию в печати и еще больше подогрели интерес к его фигуре.
Оперная сцена была закрыта для кантора, но концертная деятельность не была под запретом и могла расширить число почитателей его неповторимого таланта. Розенблат стремился быть для евреев тем, чем был Джон Мак-Кормак для ирландцев, и был горд, когда его представляли именно как «еврейский тенор», а не «русский», «украинский» или «венгерский».
Вскоре Розенблат пополнил свой репертуар некоторым количеством оперных арий, народных песен, и в мае 1918 года в Карнеги-холле состоялся его первый сольный концерт. Газета «Морнинг телеграф» отмечала, что его исполнение баллады Герцога из оперы «Риголетто» таково, что вряд ли кто-либо из ныне живущих теноров может спеть это произведение лучше. Другие издания, однако, были менее восторженны относительно появления Розенблата в оперном репертуаре, они отмечали, что исполнение духовных произведений и народных песен производит огромное впечатление. Розенблат становится неотъемлемой частью культурной жизни Нью-Йорка, его выступления постоянно анонсируются в печати, в том числе в «Нью-Йорк таймс», наряду с выступлениями самых популярных артистов того времени.
В 1922 году Розенблат дает согласие вложить значительные средства в газетный бизнес, что в январе 1925 года приводит его к банкротству. Для того чтобы выйти из тяжелого положения, Йоселе приходится начать серию изнурительных выступлений в сборных программах, где с музыкальными номерами соседствовали, к примеру, акробатические... В этих концертах он исполнял песни на различных языках, например, «Эйли, Эйли» на иврите и идише, «Последнюю розу лета» на английском, «Эй, ухнем» на русском, «La campana» на итальянском.
В 1927 году компания Warner Brothers задумывает звуковую кинокартину «Jazz Signer» и на роль отца главного героя приглашает Розенблата. Вначале он отказывается, но компания, идя ему навстречу, корректирует сценарий таким образом, чтобы съемки все-таки осуществились. В фильме Розенблат предстал в роли себя самого, исполняющего «Yahrzeit Licht». Эта картина положила начало череде киносъемок выдающегося кантора, благодаря которым мы и сегодня имеем возможность не только слышать его голос, но и видеть певца на экране. Здесь отметим, что в настоящее время многие кинокадры доступны для всеобщего ознакомления на портале YouTube.com.
Параллельно с концертными выступлениями и съемками Розенблат возвращается к деятельности кантора. В 1933 году ему предлагают принять участие в фильме, съемки которого должны были проходить на земле Израиля. Для Розенблата посещение Эрец Исраэль было мечтой всей его жизни. Работая над фильмом, он параллельно дает ряд концертов и служит в синагогах Иерусалима и Тель-Авива.
Для того чтобы обеспечить себе и своей семье возможность переезда в Эрец Исраэль, Розенблат решает предпринять турне по Европе. В субботу 17 июня 1933 года он отслужил «прощальную» службу в синагоге «Hurva» в Иерусалиме. На следующий день после съемок на Мертвом море у него случился сердечный приступ, через несколько дней в возрасте 51 года он скончался.
Более пяти тысяч человек пришли проводить Йоселе Розенблата в последний путь, и съемки похорон вошли в незавершенный фильм. На похоронах пели два выдающихся кантора той эпохи, коллеги Йоселе, — Мордехай Хершман и Завел Квартин.
Почти восемьдесят лет прошло после смерти Йоселе Розенблата, однако в памяти людей он живет и по сей день: в исполнении молодых канторов звучат его произведения, ставшие классикой хазанута, звучит его голос, сохраненный в многочисленных записях.
Андрей ЛАВРЕШНИКОВ, Россия
Использованы материалы статьи David Olivestone «The remarkable career of Cantor Rosenblatt», 
www.chazzanut.com