Когда смех — дело семейное

Дед Шимон выучился типографскому делу, достиг вершин профессионального мастерства. Печатал он и на идише, знал и язык Торы. Что же касается разговоров на идише, то они звучали в нашем доме, пока живы были дедушка и бабушка. На мамэ-лошн они переходили с русского в двух случаях: если хотели скрыть суть обсуждаемого от остальных членов семьи и если надвигались тревожные времена. И спасибо той, не существующей уже стране хотя бы за то, что она, пусть даже подобным способом, не давала людям окончательно забыть свой родной язык. К слову, годы, прожитые при коммунистическом режиме, дед мой своеобразно подытожил такой, скорее всего, и не им самим придуманной шуткой: в год сорокалетия образования СССР проводится всесоюзная перепись населения. Заходят сотрудники статистического бюро с анкетой к некому пенсионеру и начинают диалог:
– Вам сколько лет, дедушка?
– 32!
– А вы шутник, хотя и старый, — вам, небось, 72, если не больше...
– А вы что, ЭТИ сорок тоже считаете?..
Имя моего отца Натана, в дань светлой о нем памяти, является частью моего радиопсевдонима. Отцовскую юность опалила Великая Отечественная. Молодой лейтенант руководил армейской самодеятельностью. Вместе с фронтовыми друзьями-артистами выступал на передовой, исполняя сольно или в дуэте частушки собственного сочинения, которые били по врагу не хуже артиллерийских батарей. В послевоенное время стал известным журналистом, был удостоен звания заслуженного работника культуры и престижной премии «Золотое перо». На Азербайджанском радио он редактировал, в частности, сатирический журнал «Пчела», готовил юмористические программы, его рассказы на злободневные темы публиковались в знаменитом тогда «Крокодиле».
Порой случается так, что профессиональные юмористы при близком с ними знакомстве оказываются людьми неразговорчивыми и вообще довольно скучными. Отец мой был не из их числа: любил слушать и рассказывать анекдоты, разыгрывать друзей и знакомых, сочинять в связи со знаменательными семейными датами шуточные посвящения. Вспоминается, как к нему, снискавшему уважение ветерану, посылали на собеседование вознамерившихся пополнить партийные списки. Как-то один из них принес с собой стандартное заявление о желании находиться в первых рядах строителей коммунизма. Папа, пребывавший в этот момент в веселом настроении, наклонился к посетителю и доверительно прошептал на ухо: «Понимаешь, первые ряды уже заняты, но есть 28-е место в 97-м ряду. Пойди и подумай, — может, устроит...» А другого «новобранца», личные качества которого были хорошо известны, отец напутствовал словами: «Валяй! Партия и не такие удары переносила...»
Остроумие его успели оценить и те, с кем отца свела судьба после репатриации в Израиль, и в первую очередь новые знакомые по клубу ветеранов в городе Ришон ле-Цион. В последние свои дни, находясь в больнице с инфарктом, он, среди прочего, произнес: «Реаниматоры — это те, кто не дают человеку спокойно умереть».
Короче говоря, рос я в семье, где юмор ценили и обходиться без него, как без света, просто не могли. Семейные традиции эти стараюсь продолжать. Титул чемпиона всесоюзного Клуба веселых и находчивых, завоеванный некогда в составе бакинской сборной, и нынешние, достаточно регулярные публикации в юмористических изданиях, а также участие в вечерах смеха говорят, должно быть, о том, что в определенной степени это удается. Правда, один из друзей нашего дома, драматический актер, еще много лет назад заметил, что в моих глазах отражена вековая скорбь народа-скитальца. Но, выходит, одно вполне уживается с другим. Тем более что и сегодня мы смеемся порою сквозь слезы...
Фрэдди ЗОРИН
(Фрэдди БЕН-НАТАН)
Из книги «Шутки ради, о...»,
удостоенной премии Союза
русскоязычных писателей Израиля