ЛЕНИН — ЕВРЕЙ, КАЛМЫК ИЛИ НЕМЕЦКИЙ АГЕНТ?

1 июля 1917 года Борис Владимирович Никитин, начальник контрразведки Петроградского военного округа, подписал двадцать восемь ордеров на арест. Список открывался именем Ленина. Начальник военной контрразведки считал лидеров большевиков платными немецкими агентами и пытался их посадить. За две недели до этого русская армия начала наступление на Юго-Западном фронте. Но немцы быстро перешли в контрнаступление, и русские войска сначала остановились, а потом и отступили. Но почему русская армия уступила немецкой? Плохие командиры, недостаток вооружений? Или предательство? 3 июля в Петрограде начались волнения. Большевики попытались воспользоваться солдатским бунтом, чтобы взять власть. Но верные Временному правительству казачьи полки сорвали эту попытку государственного переворота. Совпадение июльского мятежа с немецким наступлением казалось очевидным доказательством того, что мятеж был организован на немецкие деньги. Именно тогда в России заговорили о предательстве большевистского руководства, о том, что Ленин выполняет задания немецкого генерального штаба. Сегодня многие историки не сомневаются в том, что Ленин совершил Октябрьскую революцию на немецкие деньги. Более того, он охотно ввергнул страну в хаос и разруху, потому что ненавидел Россию. Говорят, что в нем было слишком мало русской крови, и потому он не был патриотом. Сам Владимир Ильич на редкость мало рассказывал о своей семье. Заполняя анкеты, на вопросы относительно своих дедушек писал коротко: не знаю. Действительно не знал или не хотел вспоминать? Может быть, Владимир Ильич пытался скрыть свою родословную? Его верный соратник Григорий Зиновьев в 1918 году в свое книге о Ленине писал: «Отец товарища Ленина, родом крестьянин, работал на Волге директором народных училищ». В других книгах писали, что отец Ленина — дворянин. Уже после смерти вождя, в двадцатые годы, поклонники Ильича стали восстанавливать его генеалогическое древо. Архивные документы показали, что дед Ленина с материнской стороны, Александр Дмитриевич Бланк, был евреем. Он всю жизнь работал врачом и получил чин надворного советника, что давало право на потомственное дворянство. Александр Бланк приобрел поместье в Казанской губернии и был внесен в 3-ю часть губернской дворянской родословной книги. В 1932 году сестра Ленина Анна Ильинична Ульянова обратилась к Сталину: «Исследование о происхождении деда показало, что он происходит из бедной еврейской семьи, был сыном житомирского мещанина Бланка... Вряд ли правильно скрывать от масс этот факт, который вследствие уважения, которым пользуется среди них Владимир Ильич, может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом, а повредить ничему не может». Но Сталин распорядился держать этот факт в секрете. Документы о происхождении Александра Бланка из архивов изъяли и передали на хранение в ЦК. Политбюро установило жесткое правило: «Никакие работы по биографии Ленина не могут выходить без ведома и согласия Института Ленина». Но исторические изыскания продолжались. Вместо дедушки-еврея появилась бабушка-калмычка — стараниями писательницы Мариэтты Шагинян, которая в тридцатые годы написала роман о Ленине. Она решила, опираясь на одно не очень глубокое исследование, что бабушка Ленина по отцовской линии, Анна Алексеевна Смирнова, вышедшая замуж за Николая Васильевича Ульянова, — калмычка. В эту версию поверили. В скуластом лице Ленина многие находили азиатские черты. Сталин был крайне недоволен. 5 августа 1938 года появилось разгромное постановление Политбюро ЦК: «Первая книга романа Мариэтты Шагинян о жизни семьи Ульяновых, а также о детстве и юности Ленина является политическим вредным, идеологически враждебным произведением». В первую очередь вину за эту «грубую политическую ошибку» возложили на вдову Ленина Надежду Константиновну Крупскую, которую Сталин не любил. «Считать поведение Крупской, — диктовал Сталин, — тем более недопустимым и бестактным, что товарищ Крупская сделала это без ведома и согласия ЦК ВКП/б/, за спиной ЦК ВКП/б/, превращая тем самым общепартийное дело составления произведений о Ленине в частное и семейное дело и выступая в роли монопольного истолкователя обстоятельств общественной и личной жизни и работы Ленина и его семьи, на что ЦК никому и никогда никаких прав не давал». Почему роман Мариэтты Шагинян вызвал такое неприятие у Сталина? Ответ можно найти в постановлении президиума Союза советских писателей, которому поручили разобраться с автором запрещенного романа. «Шагинян, — говорилось в постановлении, — дает искаженное представление о национальном лице Ленина, величайшего пролетарского революционера, гения человечества, выдвинутого русским народом и являющегося его национальной гордостью». Иначе говоря, было запрещено говорить о том, что у Ленина могли быть нерусские предки. Предположение Мариэтты Шагинян о родственниках-калмыках не подтвердилось. Отец Владимира Ильича был русским человеком. К нему у тех, кто озабочен чистотой крови, претензий нет. Все претензии — к матери Ленина, Марии Александровне Ульяновой. Писатель Владимир Солоухин писал, что не случайно Мария Александровна «натаскивала своих детей на революционную деятельность, на ненависть к Российской империи и — в дальнейшем — на уничтожение ее». Для Солоухина причина ненависти к России Марии Александровны была очевидной: «В том случае, если Анна Ивановна Грошопф была шведкой, в матери Ленина по пятьдесят процентов еврейской и шведской крови. Если же Анна Ивановна была шведкой еврейской, то Мария Александровна, получается, чистокровная, стопроцентная еврейка». В реальности бабушка Ленина Анна Ивановна Грошопф имела немецкие и шведские корни. Для сестры Ленина архивные документы были открытием, и сам Владимир Ильич не подозревал о своих нерусских предках. К тому же в старой России не занимались расовыми изысканиями, не вычисляли процент «чужой» крови. Значение имели религиозные различия. Принявшего православие считали русским человеком. Те, кого меньше интересует этническое происхождение вождя, уверены в том, что он совершил революцию на немецкие деньги. Тем более что после Первой мировой войны генерал Эрих Людендорф, который руководил операциями немецкой армии на Восточном фронте, утверждал, что Ленин был тайным агентом правительства Германии и выполнял его приказы. У Ленина действительно были прогерманские настроения, но скорее не политического свойства. Врачи, инженеры, коммерсанты ценились в основном немецкие — таковы были российские традиции. В феврале 1922 года Владимир Ильич писал своему заместителю в правительстве Льву Каменеву: «По-моему, надо не только проповедовать: «Учись у немцев, паршивая российская коммунистическая обломовщина!», но и брать в учителя немцев. Иначе — одни слова». А история с возвращением большевиков-эмигрантов в Россию весной 1917 года через территорию Германии, вражеского государства, — разве не доказательство преступного сговора с врагом? Вся подготовка к возвращению русской эмиграции из Швейцарии в марте и апреле семнадцатого проходила гласно и обсуждалась в прессе. Англичане и французы отказались пропустить русских социалистов — противников войны через свою территорию. Тогда возникла идея: Германия разрешает эмигрантам проехать по своей территории в обмен на возвращение интернированных в России немецких гражданских лиц. Немецкие власти согласились. Не потому, что немецкой разведке удалось заагентурить русских эмигрантов, — не стоит переоценивать успехи немецких разведчиков. Возвращение в Россию очевидных противников войны было на руку Германии. Немцам и вербовать никого не надо было! За четыре дня до выезда глава Временного правительства Керенский и Петроградский Совет рабочих депутатов получили телеграмму с просьбой разрешить эмигрантам проехать через Германию. Все условия и обстоятельства отъезда были переданы прессе и опубликованы в газетах. Брал ли кто-то из русских эмигрантов деньги у немцев? Это вполне возможно. И Ленин бы не отказался, в денежных делах он не был щепетилен. Сам Владимир Ильич не нуждался. Продажа отцовского имения позволяла ему вести и на родине, и в эмиграции вполне достойный образ жизни. Но содержание партии стоило немалых средств. Большевики убедили миллионера Савву Морозова и владельца мебельной фабрики на Пресне Николая Шмита передать большевикам огромные по тем временам деньги. Николай Павлович Шмит в ночь на 13 февраля 1907 года скончался в Бутырской тюрьме, куда его посадили за поддержку революционеров. Младший брат покойного, Алексей Павлович Шмит, отказался от своей доли наследства. Всеми деньгами распоряжались их сестры Екатерина и Елизавета. Большевики вступили в борьбу за его наследство. Борьба за эти деньги была долгой и аморальной, с использованием фиктивных браков. Елизавета Шмит, которая была замужем за большевиком, отдала большевикам все свои деньги. Вторая сестра, Екатерина, не хотела отдавать все, потому что у нее были обязательства перед рабочими сгоревшей мебельной фабрики. Но большевики все-таки выбили из нее наследство. Однако официально полученных денег было недостаточно. Леонид Красин пытался наладить производство фальшивых банкнот, даже раздобыл бумагу, но дальше дело не пошло. Ленин благословил создание боевых дружин для захвата денежных средств. Слово «грабеж» не использовалось, называлось это «экспроприацией». Ленин и произнес знаменитую фразу «грабь награбленное!» Формула эта, что в ленинские времена, что в нынешние, беспроигрышно обещает поддержку толпы. В те годы Ленин рассуждал так: «Партия — не пансион для благородных девиц. Нельзя к оценке партийных работников подходить с узенькой меркой мещанской морали. Иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он мерзавец...» Когда при Ленине поднимался вопрос о том, что такой-то большевик ведет себя недопустимым образом, он иронически замечал: — У нас хозяйство большое, а в большом хозяйстве всякая дрянь пригодится... Александр Богданов — один из образованнейших писателей-большевиков — говорил: «Придет время восстания, и все экспроприаторы, уголовники будут с нами. На баррикаде взломщик-рецидивист полезнее Плеханова. Но если Ленин и разрешил в 1917 году своим соратникам взять у немцев деньги, то без обязательств. Ленин думал только о революции и захвате власти. Он заключил бы союз и с самим дьяволом, если бы это помогло ему взять власть». Именно поэтому вернувшийся в Россию Ленин, уловив настроения армейской массы, принял решение поддерживать любые требования солдат и сделал ставку на лозунг, понятный и привлекательный для солдат: немедленный мир с немцами! Сколько бы его ни обвиняли в отсутствии патриотизма, в пораженчестве и предательстве, на митингах Ленин повторял: «Товарищи солдаты, кончайте воевать, идите по домам. Установите перемирие с немцами и объявите войну богачам!» Ленин понял: если что-то и может привлечь солдат на сторону большевиков, то только обещание закончить войну, демобилизовать армию и отпустить одетых в серые шинели крестьян домой — к семьям и земле. И Брестский мир с немцами Ленин подписал не потому, что исполнял взятые на себя обязательства, а потому что солдаты не хотели воевать. Благодаря этому Ленин выиграл Россию.