ПОДВИГ ВЛАДИСЛАВА ШПИЛЬМАНА

Главный герой фильма «Пианист» дожил до всемирного триумфа. Весь мир обошел фильм Романа Полянского «Пианист» о польском музыканте, пережившем ужасы Варшавского гетто в годы Второй мировой войны. Этот фильм был создан по мемуарам Владислава Шпильмана и собрал 40 наград, самые значительные из которых — «Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля 2002 года и «Оскар» — высшая награда американской киноакадемии. Последней в этом списке стала первая награда в России — премия «Золотой орел» за 2003 год в номинации «Лучший зарубежный фильм в российском прокате». Владислав Шпильман родился в 1911 году в Польше, учился в Варшавской консерватории у известного польского пианиста Александра Михаловского, а затем в 1931–1932 годах совершенствовался в Берлине у гениального Артура Шнабеля. Композицию Владиславу преподавал Франц Шрекер. После возвращения в Варшаву Шпильман работал на Польском радио, давал концерты, сочинял музыку. Он основал дуэт со скрипачом Брониславом Гимпелем, выступал вместе со всемирно известными скрипачами Генрихом Шерингом и Идой Гендель. В сентябре 1939 года Шпильман играл в студии Польского радио ноктюрн Шопена, и в этот момент началась бомбежка Варшавы. Бомба попала прямо в студию. Блестящая карьера пианиста была прервана. Затем были ужасы гетто, гибель всей семьи — отца, матери, брата и сестер в концлагере Треблинка. Владислав чудом избежал депортации в концлагерь, и это один из самых волнующих эпизодов фильма. Несколько лет жизни в гетто, тяжелейший труд, гибель товарищей, подготовка к восстанию и бегство из гетто, голод и болезни — вот жизнь музыканта с 1940 по 1945 годы. И — чудо освобождения. После освобождения Варшавы Шпильман вернулся на Польское радио и продолжил выступать как пианист — исполнитель камерной музыки. Он написал новые симфонические произведения, а также около тысячи песен. С 1945 по 1963 годы он был руководителем Союза польских композиторов, возродил Объединение авторов и композиторов эстрадной песни, был одним из инициаторов международного песенного фестиваля в Сопоте. Сразу после войны В. Шпильман написал книгу «Смерть города» об ужасах гетто и гитлеровской оккупации. Книга была опубликована в 1946 году, но тогдашнее коммунистическое правительство Польши запретило ее, и только в 1998 году книга Шпильмана была издана вновь и сразу переведена на многие языки. В 2003 году она вышла наконец и на русском языке под названием «Пианист. Варшавский дневник, 1939–1945 гг.» (издательство «Мосты культуры» / «Гешарим») с предисловием сына пианиста Анджея Шпильмана. Большинство людей, слушавших его игру, и не подозревали, что пришлось пережить Владиславу Шпильману во время войны, и только после выхода его мемуаров все осознали величие этого музыканта. Шпильман умер в Варшаве в июле 2000 года в окружении своей семьи — жены Галины и детей. Он дожил до всемирного триумфа своей книги и знал о работе Романа Полянского над фильмом. Режиссер фильма «Пианист» Роман Полянский сам подростком оказался в Краковском гетто, его мать погибла в Освенциме, поэтому ужасы депортации и насилия ему были понятны, и его личные переживания усилили эмоциональную атмосферу фильма. В 2002 году фирма Sony выпустила компакт-диск с записями игры Владислава Шпильмана. Диск открывается записью (1980 г.) именно того шопеновского ноктюрна, который играл В. Шпильман в сентябре 1939 года в студии Польского радио во время немецкой бомбежки. Затем следуют записи сочинений Шумана, Дебюсси, Рахманинова, Баха, а также собственного произведения Шпильмана «Концертино для фортепиано с оркестром», сочиненного в гетто во время оккупации в 1940 году. Шпильман играет поэтично, тонко чувствуя стиль авторов. Особенно хочется выделить исполнение им «Чаконы» Баха — Бузони — мужественное и величественное. Завершается диск исполнением того же ноктюрна Шопена (запись 1948 г.). Один из треков диска можно прослушать на компьютере и увидеть на экране играющего В. Шпильмана. «Сказать, что музыка на диске Шпильмана — источник жизненной силы, это больше, чем поэтическая метафора. Польский композитор и пианист буквально обязан чуду выживания во время Катастрофы музыке в прямом смысле этого слова, и в частности музыке, записанной на этом диске». Это слова сына Владислава Шпильмана Анджея.