СМЕРТЬ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ

Когда в московском метро 6 февраля прогремел взрыв, унесший 39 жизней, в Израиле уже вышли «субботние» выпуски газет, и до воскресенья события в столице России комментировали лишь электронные средства массовой информации. Впрочем, комментарий газет, вышедших в воскресенье 8 февраля, мало отличался от комментариев телевизионных аналитиков.

Два аспекта московского теракта вызвали активное обсуждение в Израиле: кто на самом деле стоит за этим взрывом и можно ли сравнить нынешнюю ситуацию в Москве с той обстановкой, в которой не первый год живут израильтяне.

Сразу после теракта российские власти заявили о «чеченском следе». Скорее всего, взрыв в метро действительно организовали чеченские сепаратисты, а осуществила его чеченка-смертница. Но обращает на себя внимание то обстоятельство, что, за редким исключением (таковым стал захват заложников на Дубровке), ни одна из чеченских организаций не взяла на себя ответственность за теракты, проведенные в последние годы в Москве и других городах России. Более того, Аслан Масхадов, Шамиль Басаев и другие лидеры сепаратистов упорно заявляют о том, что хотя и понимают мотивы устроителей терактов, ко всем этим акциям не имеют никакого отношения.

Ситуация принципиально отличается от израильской — здесь после каждого теракта (исключений практически нет!) какая-либо из палестинских организаций, а то и несколько сразу заявляют о своей ответственности и объясняют причины совершения террористической акции.

В чем причина? Почему чеченские боевики упорно не желают признавать свою ответственность за теракты в городах России? Чего они добиваются, сохраняя анонимность? У палестинцев существует своеобразный «культ шахидизма», пресс-секретарь «Хамаса» Абдель Азиз Рантиси после каждого теракта, совершенного этой организацией, открыто заявляет о «борьбе с сионистским врагом до полного прекращения оккупации». Цели, таким образом, совершенно ясны, и — на войне как на войне.

Какие цели преследуют чеченские сепаратисты, устраивая теракты в Москве? И если за терактами в столице России действительно стоят Масхадов и Басаев, то неужели за десять лет чеченской войны российские спецслужбы, организованные, в принципе, не слабее израильского ШАБАКа, не смогли не только добраться до «заказчиков», но даже определить их местонахождение?

И еще на одно существенное отличие обращают внимание израильские комментаторы. За разговорами о «чеченском следе», «бандитских вылазках» и «необходимости принять решительные меры» практических дел все-таки не видно. Как и раньше, в Москву беспрепятственно можно провезти взрывчатку. Строжайшие меры безопасности, вводимые сразу после терактов, несколько дней спустя сменяются, судя по всему, обычной безалаберностью.

В Израиле, отмечают комментаторы, подобная ситуация невозможна — меры, предпринимаемые армией после терактов, практически не влияют на повседневную жизнь в израильских городах. В ответ на теракты армия разрушает дома террористов, проводит аресты конкретных подозреваемых или с помощью ракетных ударов уничтожает активистов «Хамаса» или «Исламского джихада». В израильских же городах мероприятия по борьбе с террором проводятся постоянно: контроль у входа в здания государственных и общественных организаций, большие супермаркеты, магазины, рестораны, наблюдение в автобусах, на дорогах. Израильские службы безопасности начеку всегда, и более того — разветвленная агентура ШАБАКа в палестинских населенных пунктах позволяет предотвращать большую часть терактов, планируемых экстремистами. По официальным данным, в течение 2002 года ШАБАКу и спецслужбам удалось предотвратить 280 терактов. В 46 случаях теракты все же были осуществлены. Иными словами, предотвращено было 85% всех возможных терактов — число, намного превышающее обычную раскрываемость уголовных преступлений, в том числе в России.

Комментаторы российских СМИ и российские политики с некоторых пор часто говорят, что в борьбе с терроризмом нужно перенимать опыт Израиля. У нашей страны действительно есть такой опыт — и положительный, и, к сожалению, отрицательный. Перенимают ли его российские спецслужбы?

Вопрос, на который у израильских комментаторов не нашлось ответа.