ЖИД, СДАВАЙСЯ!

Слова поэта

«Россия, истина моя, Затерянная Палестина. Так непохожие края Одна связала паутина» —

обрели новое подтверждение. Клич «Рус, сдавайся!», шестьдесят лет назад звучавший из уст немца, а во время чеченской кампании — из уст европейского гуманитария, сегодня трансформировался в не менее повелительное «Жид, сдавайся!» Все миротворческие усилия объединенной Европы (ну, и наш министр иностранных дел Иванов петушком за дрожками) сводятся к этому приглашению — и ни к чему более. Пропагандисты, работавшие с русскими, были даже более обходительны. Свое приглашение они подкрепляли завлекательным обещанием «мы дадим тебе махорка, водка, балалайка» (они же — общечеловеческие ценности), израильтянам ни водки, ни тум-балалайки никто даже и не обещает. Сдавайтесь на полный аккорд, а там посмотрим.

Столь однозначное позиционирование общечеловеческой Европы на стороне арабских террористов и столь недвусмысленное пожелание евреям быть сброшенными в море и более не нарушать собою благодетельный мир — «не теряйте, куме, силы, опускайтеся на дно» — порой пытаются объяснить экономико-материалистическим образом. Европейцы-де, чтобы избежать арабской нефтяной петли по образцу 1973 года, готовы не то что каких-то евреев, а отца родного сдать по сходной цене. Сдать они, может быть, и готовы, но эта готовность какая-то сильно опережающая. Потенциальные изготовители петли, то есть арабы, ведут себя (понятное дело, по арабским меркам) в высшей степени умеренно, ограничиваясь ритуальными заклинаниями. Никакого сравнения с энтузиазмом 1967 или 1973 года. Разумеется, «я повторю: как люди в страхе гадки, начнет, как Б-г, а кончит, как свинья», но сдавать всех в отсутствие прямой угрозы, то есть в высшей степени превентивным образом, — это уже не по части экономического материализма, предполагающего какую-то рациональную мотивацию. Ситуация же, когда главными ревнителями общеарабского дела оказываются вовсе не арабы, чего можно было бы ожидать, а самые европейские европейцы, — это уже за пределами рационального.

Тем более что если против нефтяной петли все же есть какие-то средства (ведь не погибли в 1973 году, а даже экономику перестроили), то против результатов успешного миротворчества непонятно какие и средства взять. Национально-освободительная борьба — дело живое и развивающееся. Положим, Израиль смиренно соглашается на все, чего требуют от него европейцы, хотя бы даже и с самыми прискорбными для себя последствиями. Нечего упираться — поигрались, и хватит, искусственного сионистского образования не особенно-то и жалко.

Пусть не жалко, но из чего вытекает, что национально-освободительная борьба на этой успешной ноте тут же и закончится? Скорее расширится. Эта борьба по природе своей прецедентна, и Европа — земля хоть и не святая, но также довольно благоустроенная, и если можно очистить Фаластыну от сионистских захватчиков, то почему нельзя очистить Франгыстан (для начала хотя бы южный) от французских захватчиков? Вопрос лишь в сроках, когда этническое давление сорвет крышку.

Но признание того, что Израиль, борющийся за свое существование, тем самым защищает и Европу, потому что с падением израильского рубежа окрепшее в победе национально-освободительное движение пойдет дальше, — это признание того, что Европа стоит на пороге отнюдь не благорастворения воздухов и изобилия ценностей общечеловеческих, а на пороге нового великого переселения народов со всеми удобствами и приятностями, такому переселению сопутствующими (см. IV — VII вв. по Р.Х.). Когда нарастает гордость на сердце, как сало на свинье (а ничем иным самоупоенная новейшая гуманитарность не является), осознание того, что слова: «Когда будут говорить: мир и благополучие, тогда и настигнет их пагуба», относятся непосредственно ко мне, причем здесь и сейчас, — это очень тяжко, и кто же из европейской элиты такую тяжесть в состоянии снесть? Куда проще возненавидеть того, от кого исходят неприятные вести, то есть Израиль, и возлюбить источник приятных новостей, то есть арабский агитпроп, убедительно разъясняющий (западной аудитории, естественно, — своим говорится немного другое), что идет лишь благородная борьба за права человека, и ничего более. И объединенный клич Европы «Жид, сдавайся!» обращен не столько к израильтянам, сколько к самой же Европе — как попытка средствами истерики отгородиться от наступающей черной реальности.

А что вы думаете об этом?